Из чего же сделаны наши девчонки?

Кажется, что только из хихиканья, сплетен, зефирок и бантиков. Но женский мир — это не только крепкая дружба, но и жестокое соперничество. Каким же видят его сами женщины?

Анна Коэн. «Пирог с крапивой и золой» [16+]

Шабаш.

Одинаковые трогательные матросские костюмчики. Подружки-одноклассницы всегда рядом, готовые делить радость и горе. Ночёвки, страшилки, дружный хохот. На борьбу с глупыми правилами — плечом к плечу. Влюбляться? Тоже всем скопом. Кудряшки, косички, сахарное печенье. Откуси-ка этот кусочек пансионской жизни — и вдруг по нёбу растекается пыльный вкус золы и жгучий — крапивы.
Пансион для девочек «Святая Иоанна» — это такой лубочек со всех девчачьих пансионов мировой литературы. Мрачный особняк, жестокая директриса, наказание тяжёлой работой и стыдными табличками. Но бояться больше всего следует не злую учительницу и даже не таинственных призраков за чёрной дверью. А вот этих розовощёких девчушек, резвушек-хохотушек, которые готовы делить с тобой самые страшные секреты и последнюю булочку, а потом — избить, унизить, заморозить отчуждением и одиночеством. От войны всех против одного, признаюсь, меня знобило больше, чем от последовавших за этим духов, призраков, чертей и ведьм.
Шестеро одноклассниц. Разные и не всегда приятные девочки. Надлом в глазах. Поиски себя через других. Может, даже они не плохие, просто ещё дети. Которые не ведают жалости и очень быстро находят виноватых в своих бедах. Вот же он, виноватый, смотрит испуганно крысиными глазками, дрожит каждой тонкой косточкой, уже и сам готов поверить в свою вину. И как же сладко возмездие! Как велико всемогущество. Пусть ты не первый на иерархической лестнице, но зато и не последний.
Холод, холод. Тайны, тайны. Их хранят. Их выведывают. Ими шантажируют. Они сводят с ума. Чёрным вороном кружим мы над повествованием, то возвращаясь в прошлое, то заглядывая в настоящее, то предсказывая будущее. И медленно перед нашими глазами встают все тайны, одна другой уродливее. Один обман скрывает и влечёт за собой другой. Признаюсь, и я обманулась. Поддалась колдовству строк и образов, не угадала зло, которое, конечно, всегда хорошо прячется.
Но получила своеобразное мучительное удовольствие от воспоминаний о взрослении, нашем, девичьем, от игр разума и балансирования на грани были-небыли.


Маргарет Этвуд. «Кошачий глаз» [18+]

Ретроспектива.

Элейн возвращается в город своего детства — Торонто. Здесь организуют выставку её работ. Это ли не повод заглянуть в прошлое?
Мне было сложно читать. Мне сейчас сложно писать. Из чего понятно, что книга — не из серии «ребятам о зверятах». Хотя в некотором роде так и есть. Потому что мы углубляемся в мир девочек и их жестоких игр. 
Очень неспешно мы узнаём Элейн. Как её родители-энтомологи в годы войны колесили по Канаде с детьми, обследуя леса на паразитов. Как складывались отношения с братом. Как они впервые на памяти девочки осели на одном месте — купили дом, долго делали ремонт. Как она вливалась в женский мир с его оборочками на юбках и презрительным фырканьем в ладошку. Как заводила подруг. Как росла сама и как рос её брат. Как узнавала мир мальчишек, крепко пахнущий и яростно-простой. Но как и почему всё в какой-то момент сломалось, нам не расскажут. Совсем. Даже в конце книги, где героиня как будто заново обретает себя, вспоминая всё, что мы уже узнали о ней, а она счастливо забыла (забыла ли?). 
Но что-то рухнуло. И вот уже перед нами не компания четырёх подруг, а трое и одна, хищницы и жертва, воспитательницы и воспитуемый (испытуемый, наказуемый). Можно попробовать понять, почему же именно Элейн стала жертвой травли, тихой, без физического насилия, но с полным подавлением воли. Можно. Но получится ли? Просто потому что у неё долго не было подруг-девочек? Потому что её мать не похожа на других матерей? Потому что она склонна искать одобрения? Складывайте этот пасьянс хоть до посинения и молитесь, чтобы он не сошёлся, открыв лицо вашей дочери, младшей сестры. Небольшой спойлер: Элейн удастся выбраться из-под власти злых девчонок. Честно, если бы я это знала в самом начале книги, то морально мне было бы читать намного легче. Но этот перелом — он, кажется, не главное.
Потому что мы узнаём Элейн взрослее, подростком, девушкой. И она, отряхнувшись, пошла дальше. В чём-то всё такая же мудрая, в чём-то — глупая до безобразия. Набивала шишки, росла над собой, искала путь. Возможно, для того, чтобы в конце понять, что несчастны все — и жертва, и мучитель.
А может, чтобы поговорить в целом о мире женщин. Каким колючим он бывает. И каким отзывчивым. Где соперницы и подруги — это почти синонимы. Где всё сложно, а правил никто не открывает. Это почти квантовая механика, только в университетах не преподают.

Вера ДОРОШЕВА