Своя точка отчета судьбы

24 декабря 1924 года — эту дату рождения Анатолий Чмыхало сам придумал. Из-за войны. Точнее, из-за огромного желания быть защитником Родины. В военкомате, сославшись на утерю метрики, он не моргнув глазом прибавил себе полгода. Так оказался в армии. Но ещё до отправки на фронт — в Красноярске, в артиллерийском училище — случилась встреча с архиепископом Лукой, которая произвела на курсанта сильнейшее впечатление.

Простые слова священника-доктора: «Езжайте, да спасёт вас Господь. Мы вас ждать будем» — запали в душу юноши, укрепив веру в жизнь и в скорую победу.
Потом у Чмыхало будут встречи и с другими незаурядными людьми. Например, с Анной Тимиревой — гражданской женой адмирала Колчака. Общение с ней позволило молодому писателю, задумавшему роман «Половодье», открыть для себя неоднозначность и драматизм событий 1920-х годов в Сибири. И подтолкнуло его к дальнейшей кропотливой работе в архивах. 20 лет изучения первоисточников — важная составляющая успеха его следующих исторических романов.

«Когда мы, ошалелые, оглушённые разрывами бомб и снарядов, выскочили на Миусскую переправу, в реке вместо воды текла кровь. С понтонов срывались танки, орудия, солдаты. Всё это мельтешило в глазах, перемалывалось, кружилось и тут же исчезало с лица земли в яростных смерчах бомбёжек», — таким запомнил один из боёв за Донбасс старший лейтенант Чмыхало. Тогда, летом 1943-го, из 50 бойцов батареи в строю осталось лишь девять. Сам он был тяжело ранен.

О своём поколении, прошедшем испытания жестокой войной и непростыми поисками себя после неё, в 1969-м Анатолий Иванович напишет роман «Три весны». Но — невозможный случай! — отпечатанный тираж, все 25 тысяч экземпляров, сожгут. Из-за окопной правды. Книгу переиздадут, подвергнув цензуре.

В мае 1944 года Анатолий Чмыхало, комиссованный после госпиталя, прибыл в Ачинск. Стал газетчиком и... актёром. Решив попробовать себя на большой сцене, вернулся в Алма-Ату — город отрочества. И всё же Сибирь не отпустила. Да сама судьба позвала в Ачинск. «Прихожу в горком партии, — потом нам расскажет Анатолий Иванович. — В отделе пропаганды, вижу, девчонка сидит, глаз не отвести! «Пойдёшь за меня замуж?» Та покраснела-побелела, а заведующая отделом — старушка, она уже знала меня по работе в газете и театре — засуетилась: «Ой, Валя, Валя, выходи, завидный жених!» Всё было на полушутке, но вечером я уже был у неё».

Пришёл с чемоданом (книги да смена белья) в одной руке и с бутылкой хлористого кальция — в другой. Больной. Молодая жена скармливала ему по бесценному куриному яйцу в день, а сама обходилась винегретом. Выходила своего Толю. Это была прекрасная пара (на снимке с друзьями молодости супруги Чмыхало справа). В конце 1947 года они переехали в Иланск — Анатолий стал собкором «Красноярского рабочего» по восточным районам края.

А в 1950-м краевая газета перевела его в Хакасию. Чему семья только обрадовалась: уж очень им нравился Абакан. С рождением первенца Бори хлопот у Валентины Никифоровны прибавилось. Она тоже работала — в лито. Спелёнатый ребёнок лежал тут же, в кабинете, на столе, рядом с чернильницей и подшивкой газет. Через семь лет в Абакане же родилась Оля.

Дети выросли достойными своих родителей. Оба стали литературоведами, докторами наук. Ольга проявила себя и как политик.

«Она не писала ни стихов, ни романов, но сделала всё, чтобы я написал их», — так скажет о своей спутнице жизни Анатолий Иванович, уже став классиком сибирской литературы. На ней были заботы да хлопоты о семье, весь быт. Плюс работа. А у него — работа, работа...

Командировки, подготовка статей для «Красноярского рабочего» и «Советской Хакасии», у которой тогда не было машины. Вот Чмыхало и обеспечивал областную газету (по просьбе её редактора Александра Иванова) материалами с мест. В 1952-м Иванова сменил Иван Говорченко. «Как только редакции дали «Победу», Иван сразу и очень активно стал ездить по полям. Со мной очень любил бывать в командировках», — так Анатолий Иванович прокомментирует нам, журналистам «Хакасии», снимок, где он запечатлён с Иваном Прохоровичем.

Чмыхало дни отдавал журналистике и радиовыступлениям. Литературным же творчеством занимался по ночам. «Когда писал «Половодье», за ночь по три пачки «Беломорканала» искуривал, — скажет он, вспоминая абаканский период. — Рабочие нагрузки трудно было выдержать. Когда казалось, что вот-вот засну, а надо дописать главу, я горящей папиросой прижигал себе кожу на теле». И надо же, именно в то «сверхплотное» время обратился к нему композитор Кенель с просьбой написать либретто первой хакасской оперы «Чанар Хус». Не отказал. Сдюжил.

Сдюжило и его «Половодье», отправленное на рецензию самому Паустовскому. Он, лучший стилист современной прозы, оценил роман и рекомендовал принять автора в Союз писателей СССР. Это случилось в 1963 году, когда Чмыхало с семьёй ещё жил в Абакане. Отсюда его сердечное признание: «Абакан — город моего писательского вызревания и созидания. Он был каким-то своим, дружным, духовно обустроенным. Городом, из которого мы — хакасские журналисты, актёры, писатели — смотрели в будущее». А самого Чмыхало в 1964-м дождался Красноярск. Там он, сосредоточенный прежде всего на писательстве, найдёт широкое признание. Но это уже другая история.