Ровно 60 лет назад группа селекционеров вывела новую породу овец — красноярскую тонкорунную. Одним из её внутрипородных типов оказался хакасский. На создание породы ушло 35 лет. Как это было — в нашем материале.
Несмотря на то, что в Хакасии овцеводство является традиционным видом хозяйственной деятельности, до начала прошлого века местные жители разводили исключительно беспородных животных. Овцы были некрупного размера, но с плотной шкурой и жёсткой шерстью, как раз под стать суровому сибирскому климату. «Культурных» баранов в наши края впервые завёз английский купец Гарвей. В 1832 году он доставил в Минусинский округ Енисейской губернии партию мериносов. Однако из-за многочисленных трудностей, связанных с содержанием тонкорунных овец, и низкого спроса на незнакомую продукцию в начале 1870-х созданное им предприятие закрылось. Повторно заняться улучшением породных свойств местного стада удалось лишь спустя 40 лет.
Счастливый случай
Историю развития тонкорунного овцеводства в Сибири без преувеличения можно назвать невероятной. Она началась с череды случайных событий осенью 1906 года. Известно, что тогда в Москве состоялась встреча некоего купца из Минусинского уезда с гласным городской Думы и крупным столичным промышленником Сергеем Ивановичем Четвериковым. Гость столицы предложил московскому коллеге, который на протяжении нескольких лет успешно руководил товариществом Даниловской камвольной прядильни, поучаствовать в разработке медных месторождений на горе Киялых-Узень, нынешнем Туимском провале. Тот согласился, выдал купцу необходимую сумму и стал ждать сообщений о деятельности нового производства. Но минул год, а от случайного знакомого не поступило ни единой весточки. Так же, как и обещанной прибыли. Тогда Четвериков решил лично проверить, как идут дела на шахте, и начал собираться в дорогу.
— В Хакасию Сергей Иванович впервые приехал летом 1907 года, — рассказала директор Златоруновского поселкового музея Ирина Бельмич. — Убедившись, что предприятие работает исправно, московский промышленник думал возвращаться домой, но неожиданно задержался из-за нового дела. Оно касалось, пожалуй, самой серьёзной на тот момент проблемы предпринимателя — судьбы ещё одного его детища, шерстяного отдела Даниловского товарищества на Северном Кавказе. К началу ХХ века это мериносовое хозяйство было крупнейшим в стране. Там содержалось 60 с лишним тысяч голов. Сама же прядильня, работающая с сырьём из отдела, вышла в лидеры по производству тонких высококачественных сукон. Но в скором времени предприятие должны были ликвидировать, так как плодородные земли в этих местах начали активно засеваться, площадь пастбищ, соответственно, сокращаться, а арендная плата за выпаса расти. Работать в подобных условиях оказалось невозможно, фермы начали закрываться одна за другой. Хозяйство Сергея Ивановича пока держалось, но и его закрытие было вопросом времени... Так вот, о всех этих бедах Четвериков однажды и упомянул вскользь в разговоре со своим провожатым по Хакасии, инженером Александром Блуминау. На это Александр Васильевич предложил промышленнику взять в аренду бесхозные сибирские степи. И хотя местный климат в то время считался крайне неподходящим для тонкорунного овцеводства, Четвериков решил рискнуть.
Уже в Москве руководитель хозяйства озвучил свои смелые планы партнёрам. Те отнеслись к новому предприятию недоверчиво. На это Четвериков заявил: «Если полярная лиса имеет мех тоньше, гуще и длиннее, чем кавказская, а якутский соболь ценится в три раза дороже, чем саянский, почему с овцой при должном уходе и питании не может произойти того же?» Доводы подействовали, проекту дали ход.
Вскоре диковинной инициативой заинтересовался сам министр земледелия. Он вызвался помочь товариществу в получении трёх участков земли в Минусинском и Ачинском уездах общей площадью 62 десятины. Один из них располагался в 100 километрах от киялых-узеньского рудника, в Учумской долине. Качество сельхозугодий здесь оставляло желать лучшего. Расположенные в безводной степи, они даже не были включены в реестр для переселений. Но Сергея Ивановича данный факт не остановил. На место будущего хозяйства он привёз профессора геологии, который исследовал ландшафт и вынес обнадёживающее заключение: вода, хоть и глубоко, но есть. Можно строиться.
В тот же год на участке шахтным порядком начали рыть колодцы и возводить первые хозпостройки. Так было положено начало строительству посёлка Златоруновск Ужурского района.
Видеть цель, не замечать препятствий
Когда подготовительные работы были завершены, Четвериков задумался о транспортировке животных. Их предстояло перебросить на громадное расстояние — из Ставрополя на юг Енисейской губернии, за 4,5 тысячи километров.
— Пробную партию, две тысячи овец и сто баранов, решили доставить в два приёма: сначала по железной дороге до Ачинска. Затем — собственным ходом до конечной точки, — продолжила рассказ Ирина Филипповна. — Для железнодорожной перевозки строители соорудили специальные двухэтажные вагоны. В нижнем ярусе они разместили животных, в верхнем — корм. И хотя организаторы продумали, кажется, каждую мелочь, на полпути возникла форс-мажорная ситуация — запасы провианта для овец закончились. Купить на станциях сено и зерно в нужном количестве оказалось проблематично. В итоге переброска завершилась с большими потерями скота. Чтобы не повторять неудачный опыт, остальное стадо пришлось гнать своим ходом.
Для перегона отобрали лучших работников северокавказского отделения товарищества. Руководить необычной экспедицией назначили самого опытного чабана, Афанасия Олейникова. Вместе с ним в далёкое путешествие отправилась и молодая жена, которая не захотела надолго разлучаться с мужем.
— Так как подобный перегон за тысячи километров проводился впервые в истории овцеводства, никто даже приблизительно не мог представить, сколько времени он займёт, — заметила сотрудница Златоруновской библиотеки Татьяна Поздняк. — На деле же вышло больше трёх лет. В пути у Афанасия и Марии родилось две дочери. Позже в семье Олейниковых появились на свет ещё трое ребят, в том числе моя мама. К сожалению, я совсем не помню деда — он умер, когда я была маленькой. А вот дом, в котором они с бабушкой обосновались сразу по возвращении из путешествия, запомнился отчётливо. Его разобрали каких-то полтора-два десятка лет назад.
Зато уцелело самое старое здание Златоруновска — так называемая сибирская резиденция Сергея Четверикова. Правда, жилыми эти помещения оставались совсем недолго. Из-за того, что руководитель учумского товарищества овцеводческих экономий наведывался в сибирский посёлок крайне редко, большую часть строения вскоре перепрофилировали под контору хозяйства.
В разное время в здании конторы также размещались школа, детский сад, почтовое отделение. Со временем помещения пришли в негодность, и их решили снести. Однако местный активист, участник Великой Отечественной войны Дмитрий Иванович Лунёв настоял на сохранении исторического здания. Он предложил открыть здесь поселковый музей. Местной администрации понравилась идея односельчанина. В бывшей конторе провели реконструкцию. В декабре 1982 года музей был торжественно открыт. Первым директором нового учреждения назначили его основателя — Дмитрия Лунёва.
Всего в годы существования экономии в Златоруновске были построены: контора экономии, усадьбы для служащих, кирпичный заводик, столовая, хлебопекарня, баня, провиантские амбары, ветлечебница, конюшни, ледники, кузница. Все строения выполнены в едином стиле — основательных размеров, с железными крышами, резными наличниками, оконными карнизами.
— И всё-таки самые интересные сооружения оказались под землёй, — заявила Ирина Бельмич. — На них несколько лет назад во время земляных работ случайно наткнулись коммунальщики. Трактор начал копать траншею и едва не провалился под землю. Растерянные рабочие заглянули в образовавшийся провал, а там настоящий подземный ход! С каменными стенами, потолком, полом. Взялись обследовать находку и обнаружили, что это далеко не единственный тоннель. Оказалось, что подобными коридорами изрыт практически весь центр посёлка. Общая протяжённость подземелий составила 775 метров. Точное назначение ходов выяснить так и не удалось. Большинство склоняются к версии, что московский предприниматель и его ставропольские коллеги построили их, чтобы лишний раз не выходить на улицу в трескучие морозы и при большом снеге. Подтверждением этой версии служит наличие нескольких подземных печей и ходы, сообщающиеся с большинством административных зданий усадьбы.
Молчание ягнят
После большого перегона хозяйство начало стремительно развиваться. Спустя шесть лет в учумских экономиях насчитывалось уже около 50 тысяч овец. Причём, вопреки прогнозам, шерсть сибирских тонкорунных овец оказалась отличного качества. По многим параметрам она даже превосходила австралийскую. Местное сырьё отправляли в Москву на Даниловскую прядильню. Там из неё изготавливали наитончайшую пряжу, которая стала настоящей сенсацией на рынке шерсти.
С развитием хозяйства в экономиях улучшалась и жизнь людей. Четвериков, известный своим человечным отношением к рабочим (это он первым из русских промышленников сократил рабочий день с 12 часов до 9, ликвидировал ночные смены для женщин и детей, а также провёл на заводах техническую модернизацию ради облегчения труда, чем, кстати сказать, вызвал недовольство большинства коллег), обеспечил всех сотрудников предприятия добротным жильём. Кроме того, на каждого члена семьи он велел выдавать продовольственный паёк, а за рост поголовья выплачивать премию.
О своей работе в Сибири Сергей Четвериков позже скажет: «Там всё было сплошным творчеством, так как никаких прецедентов не было. Это была причина того громадного нравственного удовлетворения, которое оно мне дало».
А потом случилась Октябрьская революция. По распоряжению Минусинского Совета рабочих, крестьянских и казачьих депутатов учумскую экономию национализировали. Её основатель, как и многие предприниматели того времени, подвергся гонениям, из-за чего был вынужден эмигрировать. Выехали Четвериковы в Швейцарию. Все годы на чужбине Сергей Иванович пытался получить хоть какие-то сведения из далёкой Сибири. Однако эти усилия оказались напрасными. В одном из писем другу он с грустью написал: «В результате все служащие разбежались, а овцы, оставшиеся без надзора и корма, разбрелись по степям, перемёрзли или были истреблены. С потерей своего состояния, результата 50-летней деятельности, я примирился. Но уничтожение сибирского овцеводства — это рана, которую донесу открытой до своей могилы».
То, что его дело было продолжено, Сергей Иванович так и не узнал. В 1929 году его не стало.
В поисках золотого руна
После национализации сибирские экономии Четверикова переименовали в совхоз «Учумский» и вскоре присвоили статус племенного завода. Теперь во главу угла была поставлена работа по улучшению производительности овец. Специалисты занялись селекционным отбором наиболее продуктивных пород, с максимальным выходом шерсти, мяса и молока. Для этого мериносов новокавказского типа скрещивали то с представителями мазаевского типа, то с рамбулье, то с прекосом, то с асканийской породой, то с грозненской.
— Стадо пытались улучшить при каждом удобном случае, — сообщила директор Златоруновского музея. — Так, среди поселян ходит легенда про то, как однажды некие доброжелатели по большому секрету сообщили местным зоотехникам, что такого-то числа через станцию Учум повезут баранов крайне редкой и продуктивной породы. Наши специалисты тут же сориентировались: объявили карантин по своей территории. Дождались нужный состав и, якобы на передержку, забрали на племзавод пару баранов. Совершенно случайно (на самом деле — нет) приезжие животные встретились там с отарой ярок. А когда дело было сделано, арестантов по-тихому вернули обратно.
В общей сложности эксперименты над выведением новой породы заняли более 30 лет. Как самостоятельную породу красноярскую тонкорунную овцу официально удалось зарегистрировать лишь в 1963 году. Всего было выведено три внутрипородных типа: учумский, приангарский и хакасский.
— До недавнего времени красноярская тонкорунная хакасского типа оставалась ведущей в республике породой, — рассказала кандидат сельскохозяйственных наук Марина Дмитриева. — В советское время этих овец держали множество хозяйств, но лучшие стада имели племзаводы «Аскизский», «Московский» и «Россия». Тогда общее поголовье красноярской тонкорунной овцы достигало полутора миллионов животных. Тем не менее в условиях перехода на рыночные отношения диспропорция между закупочными ценами на шерсть и баранину, а также уровнем производственных затрат повлекла за собой стремительное снижение поголовья.
Сейчас представителей хакасского типа овец можно встретить в единственном хозяйстве Ширинского района — КФХ Василия Бердугужи.
— Конечно, держать тонкорунных овец в нынешнее время менее выгодно, чем грубошёрстных, — подтвердил Василий Николаевич. — Но я продолжаю надеяться, что когда-нибудь ситуация изменится. Люди снова захотят носить вещи из натуральной шерсти, есть вкусное диетическое мясо. И тогда к нашим животным снова появится интерес. Ведь потерять то, что создавалось с таким трудом, никак нельзя.
Татьяна ГОЛОВКОВА
Красноярский край
