Валерий Кученок все свои 70 лет прожил и проработал в Орджоникидзевском районе — краю тайги, рек, озёр и скал, и ни разу не думал менять прописку. Будучи неравнодушным человеком по своей сибирской сути, всегда стремился поменять взгляд людей на родную природу — особенно у заезжих пользователей её богатствами и красотами.
В последнее время Валерий Иванович стал известен благодаря размещённому в интернете ролику, посвящённому защите родной земли, в том числе — от равнодушных чиновников.
Ветерану-общественнику за свою жизнь было что «посравнить да посмотреть», и зачастую действительность, особенно после начала перестройки, всё меньше и меньше радовала коренного сибиряка. Родился он в Сарале, где проживало 1 700 человек, сейчас разве что 600 наберётся. Да и в самом районе в шестидесятые годы насчитывалось 22 тысячи жителей, теперь лишь чуть более 10…
Условий для полноценной жизни и работы в северном районе Хакасии нет, считает Кученок, разъезжаются кто куда не только молодые, но и взрослые люди: в Ужур, Саяногорск, Минусинск, на вахту в Красноярский край работать трактористами, бульдозеристами, в охране. Закрылась чуть ли не половина ФАПов, люди ездят лечиться в тот же Ужур, а также в Абакан, Шира. Из четырёх совхозов осталось одно хозяйство — Устино-Копьёвское. Но такие, как Валерий Иванович, неравнодушный к настоящему и будущему своих просторов, остаются верными знакомым с детства местам.
— В 1959 году мои родители переехали в Большой Сютик, — говорит собеседник, — на автобусе нас возили учиться в Копьёво. В классе начальной школы было больше 40 человек. Вскоре после десятого меня призвали в армию. До этого успел поработать на радиозаводе в Красноярске, а после службы там же поступил на учёбу в физкультурный техникум. Товарищи в армии попались хорошие, привили любовь к спорту. Я стал заниматься лёгкой атлетикой, потом перешёл на самбо, дзюдо, посещал спортивное общество «Динамо».
— Красноярск, конечно, не так далеко от Копьёва, но всё-таки тянуло вас вернуться в сельскую местность?
— А куда ж я от кедровой тайги, Белого и Чёрного Июса, которые сливаются и образуют Чулым в районе Копьёва? Так что как окончил учёбу, так и вернулся в райцентр, и с 1974 года по собственному желанию — невыездной. Бросать свою землю не в моём характере.
— Кем приходилось работать, Валерий Иванович, в Копьёве, в районе?
— Знаете, жизнь прожить — не поле перейти. Потянуло получить второе образование. Я окончил торговый техникум. Работал товароведом, заместителем начальника Саралинского продснаба, директором местного пищекомбината, председателем райпо… Но спорт в конце концов взял верх, и я вернулся к борьбе, стал кандидатом в мастера спорта по самбо. До сих пор работаю, хоть теперь и не на полную ставку, тренером при копьёвской спортшколе.
Валерий Кученок за свою жизнь воспитал десятки юных самбистов, ежегодно проводит турнир в честь памяти погибшего в Афганистане земляка Николая Кудрявцева. В послужном списке тренера есть призёр СССР по самбо, есть и победитель первенства России по этому же виду спорта. Сейчас у опытного мастера занимаются более 30 ребят и девчат, причём последних гораздо больше. «Из них вырастут здоровые и выносливые люди, — говорит он с гордостью. — Есть кому продолжать наше дело в своём районе».
В лихие 1990-е, да и после, из местной тайги стали вывозить заповедный дорогостоящий кедр. До краёв гружённые лесовозы гудели по ночам, днём ездить остерегались. Кедрач пошёл под пилу сразу в нескольких местах — в районе населённых пунктов Чебаки, Орджоникидзевское, рудника Приисковый, в Долгом, Бобровом логах, в поймах речек Избас и Успенка… На вырубках остались чернеть пни да поднялся осинник как знаковое последствие загубленной тайги. К 2019 году, с приходом новой власти в республику, порубки кедра мало-помалу прекратилась.
Но не только о родной тайге болит сердце у ветерана-общественника Орджоникидзевского района. А взять реки?
— В 60 — 80-е годы прошлого века, хотя и шёл сплав древесины, по Июсам и Чулыму бегал катерок, которого сейчас не увидишь, — сетует Валерий Иванович. — Мы часто ходили рыбачить на реки, в которых водился таймень, ленок, хариус — не говоря уже о щуке, окуне, сорожке, пескаре. А сколько было налимов...
Рыба и сейчас есть, но таймень и ленок под запретом, хариуса можно брать только если он 23 сантиметра и более. А налим, считай, вообще исчез. В чём тут дело, спросите? Поймаешь его, а у рыбы все жабры затянуты глиной, ему дышать невозможно. Так и задохлась эта ночная рыба.
— Откуда же в жабрах налимов оказалась вдруг глина? — спрашиваю. — Ведь с другими видами рыб такое не происходит, так?..
— Налим — речной санитар, он плавает по самому дну, утыкается в ил… — поясняет Валерий Кученок. — А по реке днём и ночью тащит глину. Это результат работы заезжих старателей, которые моют золото в верховьях наших рек. Так и гибнет рыба, особенно когда жёлтый металл стали добывать новым, так называемым щелочным способом.
В чём он заключается? После дробления породы в неё добавляют зернистый свинец, щелочной натрий или калий. После выдерживания смеси при определённой температуре запускается процесс выщелачивания с помощью воды. Пустая порода смывается, а золото с оставшимися шлаками выпадает в осадок. Потом шлаки удаляют с помощью соляной кислоты.
Вода от такого «прогрессивного» способа и становится чёрной. После этого какая рыба выживет в реке?!
— В каких же местах стояли или до сих пор стоят артели, которые губят и воду, и речную рыбу?
— В Бобровом логу, на Избасе, в заброшенном посёлке Юзик, где сейчас добычу золота прекратили, слава богу… Как-то в июле пришёл к реке с внуком Стёпой и внучкой Валерией искупаться, а вода течёт чёрная, как сажа. Так, возмущённые, и ушли ни с чем. Спрашивается: какое впечатление у детей останется от такой загаженной реки?
Из-за рубки кедра, щёлочного способа добычи золота стали мелеть и усыхать наши реки и речки, сохнуть по берегам кусты черёмухи, заросли тальника. Живучий тополь — и тот стал чахнуть, — вздохнул с горечью собеседник.
Валерий Иванович не только констатирует печальные факты. Он выступал, чтобы изменить обстановку, перед местными депутатами, обращался в Роспотребнадзор, даже прокуратуру. Приезжали проверяющие. «А что для старателей 30 тысяч рублей штрафа? — машет он рукой. — Чиновники уедут — и снова бежит то оранжевая, то чёрная вода. Считаю, для изменения ситуации надо делать подобные проверки систематически, тогда, наверное, после штрафов неповадно будет губителям природы оставлять после себя речные помойки, извините…
Кученок не остался равнодушным к приезду сотрудников республиканской газеты «Хакасия», снабдил нас своими любительскими снимками. «Посмотрите, может, пригодится». Не только мы, но и односельчане поддерживают ветерана-общественника в его справедливой борьбе за сохранение первозданной природы своего края. Ведь сюда едут и едут туристы не только из Хакасии — со всей России, чтобы побывать на соседних легендарных Сундуках, полюбоваться красотами Ивановских озёр, увидеть Сулекскую писаницу, петроглифы у села Устинкино... Да мало ли!
«Такую землю разве можно предавать? — говорит Валерий Иванович. — За неё надо бороться».
Валерий ПОЛЕЖАЕВ
Орджоникидзевский район
