Эмоциональная, страстная, безгранично влюблённая в театр. Пожалуй, так можно охарактеризовать актрису Русского академического театра драмы имени М.Ю. Лермонтова Марию Кайзер после беседы с ней. Девушка нашла дело своей жизни и искренне предана ему, несмотря на трудности, которые приходится преодолевать постоянно.

— Каким был ваш путь на сцену?
— В театр хотела попасть в качестве режиссёра, мечтала об этом в детстве. На самом первом для меня спектакле в Минусинском театре, когда артисты вышли на поклон, пришла в восторг и подумала: «Нет, мне надо вот сюда, на сцену, не за кулисы». Это было в восьмом классе. Помню, сказала родителям — а они очень серьёзно относились к моему выбору, — что передумала. Они поддержали. При этом именно в театр, была против кино, где всё не по-настоящему.
Приехала с мамой в Москву, рвалась туда. Поступала в ­ГИТИС, МГИК, Театральный институт имени Бориса Щукина, МХАТ. Меня не взяли. После первого отказа больше никуда не хотела идти, но мама сказала: «Так, успокойся, пробуем дальше». И после третьего отказа я завелась и решила, что буду пытаться столько раз, сколько надо! Но май на дворе, мне нужно было сдавать выпускные экзамены, и мы вернулись в Абакан.
Тогда мама увидела объявление о наборе в Санкт-Петербургскую академию театрального искусства режиссёром Владимиром Норенко. В Хакасии! Пошла без особых надежд, прочитала басню Крылова. Мне что-то сказали, решила, что меня снова не взяли, чуть не впала в истерику. Но оказалось, что прошла! Получилось.
В школе никто в меня особо не верил: «ой, да какой театральный…» Много раз во время учёбы и сама думала: «Наверное, и правда не моё». Издержки нашей актёрской сущности, учишься с этим работать.

— Почему решили всё-таки вернуться в Хакасию, если мечтали о Москве?
— Хотела побыть дома, разобраться: чего хочу, куда хочу, что мне нужно. Не особо успела раскрыться в институте. Начала работать и, знаете, захожу в наш театр — и все проблемы исчезают. Это именно здесь так, не знаю, что за магия. Тут я чистый лист, готовый к работе.

— Значимую роль в выборе профессии сыграла поддержка родителей?
— Да конечно. Редко бывает, когда родители одобряют подобный выбор. Чаще всего: «Какой актрисой?!» А мои сказали: «Здорово, классно, поступай!» Я и не сомневалась, что поддержат. Они приходят на спектакли, гордятся мной.

— Каково это — быть актрисой? Что даётся легко, а что тяжелее?
— Думаю, как в любом деле, тяжело даётся начало. Первая репетиция, и пока не понимаешь, что делать. Мне нужно время подумать, собраться. Результат хороший я выдаю уже на премьере, во время ­спектакля. Тогда понимаю, что всё получилось.
Тяжело выходить на сцену из-за волнения. Конечно, бывает роль труднее, бывает легче, но всё равно с ней свыкаешься. Потом кайфуешь, что преодолел своё непонимание.

— Появились у вас какие-нибудь секреты, как справляться с волнением?
— Нет. Последние три дня была задействована в разных спектаклях. Но и перед одним волновалась как никогда раньше! Переживала и накануне, и в день спектакля, и перед каждым выходом. Но на сцене волнение исчезает, забываешь о нём. У меня есть привычка говорить, что всё будет плохо, тогда всё пройдёт хорошо (смеётся). Зато никогда не разочаровываюсь. Потом думаю: «Потрясающе! Жизнь так хороша, профессия прекрасна!»

— Что это был за спектакль, перед которым вы так волновались?
— «Мамуля». У меня там небольшая роль, но мы ставили спектакль давно. Одновременно шли другие репетиции, в некоторые дни даже без перерыва на обед. Думаю, большое количество работы так сказалось. От эмоционального напряжения приходила домой и просто ревела: «Как же так, я всё это не запомню, мой мозг не удержит столько информации!» Но в результате получилось отлично. Довольна, что столько времени посвятила работе.

— Какая самая запоминающаяся роль?
— У меня не так много их было, в основном в детских спектаклях. Наверное, из взрослых — санитарка Нюрка в постановке «Посчитай, Господи». У неё любовь, а те, у кого нет, на Нюрку ополчаются. И в жизни, когда человек несчастлив, он нападает на того, у кого всё хорошо. А у моей героини даже в условиях войны именно так, она нашла человека, ради которого живёт.
Примечательно, что мы играли реально существовавших людей, правда, с изменёнными именами. Это такая большая ответственность — играть реального человека. Я начала искать информацию о ветеране в интернете. Нашла только фотографии, одно интервью.
Ещё ни разу не была довольна собой на этом спектакле, есть куда расти.

— Какую роль мечтаете ­сыграть?
— Мне кажется, я всю жизнь ждала этого вопроса (смеётся). Конкретного персонажа нет, были образы. Но в один момент поняла, что глупо хотеть кого-то сыграть. Жить в мечтах о роли, значит, всё время жить в разочаровании. Стараюсь делать так, чтобы после каждого спектакля могла подумать: «А вот это была роль моей мечты, именно её я и хотела!»

— Сложнее выходить к детям или взрослым?
— Мне кажется, взрослый зритель думает, что знает больше, чем ты. У него на лице много эмоций, которые видны и читаются нами, артистами. Сам по себе взрослый человек сложный. Иногда ждёшь аплодисментов, а не получаешь.
Перед ребятишками нужна честность, их обмануть нельзя. Нельзя выходить к детям с плохим настроением, проблемами. Ты должен быть абсолютно чистым, поймать одну волну с залом. От детей самая ценная отдача, получаешь колоссальный заряд.
Ещё сложность в том, что ребёнок — всегда большая ответственность. Я до сих пор не люблю цирк, потому что, когда была маленькой, испугалась клоунов. Всегда боюсь навредить, переживаю, чтобы юным зрителям было комфортно. Мне кажется, наша цель — вложить в их души что-то хорошее, правильное.

— Бывает такое, что вас узнают на улице?
— Ребятишки сразу после спектаклей узнают даже без грима и костюма. И один взрослый дважды меня узнал. Примерно год назад молодой парень в баре подошёл: «Ты играешь в театре? Я видел!» Он говорил о моей самой первой работе, маленькой роли в лаборатории «Мама, мне оторвало руки». Тогда ещё вообще не понимала, что такое театр, как здесь работать. Он похвалил работу, мне стало приятно, подумала: «Такая ерунда, а он запомнил мою роль». Потом ещё раз он меня встретил: «О, привет! Это же опять ты!»

— Кем видите себя в будущем? Режиссёром, актрисой?
— Понимаю, что уже не смогу без театра. Вчера был выходной, и в какой-то момент просто заплакала: привыкла работать. Прихожу в театр и здесь я живу. Выхожу из него, смотрю на город — какие-то непонятные люди, всё так странно… Возвращаюсь домой и думаю: «Когда же на работу?» Как бы ни уставала, сколько бы времени тут ни проводила, я всё равно счастлива. Раньше был план — годам к 30 попробовать себя в режиссуре, но к тому времени могу передумать. Сейчас я там, где нужно, и другого не хочу. Это действительно дело моей жизни, как бы громко ни звучало.

Юлия СИЗЫХ