Тот, кто проезжал дальше Абазы, наверняка обращал внимание на одиноко стоящий дом за очередным перевалом, километрах в 15 от города.
Он притулился аккурат между трассой на Ак-Довурак и просекой ЛЭП. Большой, на двух хозяев, со всеми положенными хозпостройками во дворах. Одна половина усадьбы с забором, вторая — без.
Признаться, мы давно заглядывались на это уединённое строение. Всё гадали: есть там обитатели, нет? Вот и в этот раз, проезжая мимо, прилипли к окнам машины и, наконец, разглядели дымок из трубы...
На лай собаки вышла невысокая женщина с выбившимися из-под шапки седыми волосами.
— Вы точно ко мне? — удивилась она.
— Да. Хотим про вас написать.
— Да что обо мне напишешь? Живу тихо, скучно. Целыми днями занимаюсь домашними делами: топлю печку, готовлю, стираю. У меня даже телевизора нет, — отмахнулась наша новая знакомая, Клавдия Чеглыгбашева. — Иногда, правда, выбираюсь в люди, когда надо купить продукты да кое-какие дела уладить. Выхожу на трассу и на попутках добираюсь до города.
Одна в тайге Клавдия Семёновна живёт уже несколько лет. На заимку Среднее Караˆсибо (оказывается, у этого медвежьего уголка есть официальное название) она приехала ещё в начале 1990-х ухаживать за родителями. Когда старики умерли, думала вернуться обратно, в Красноярск. Но не смогла — предприятие, на котором работала, к тому времени закрылось. Тогда Клавдия Семёновна попробовала обосноваться в Абазе, но и там работы не нашлось. Так в отчем доме и осталась.
— Наша заимка появилась около 100 лет назад. Построил её мой дед-охотник. Его дом стоял чуть в стороне, ближе к речке. Теперь на его месте растут трёхметровые сосны, — указала в сторону леса хозяйка усадьбы. — Из села дед с бабушкой ушли вскоре после Гражданской войны, когда началась продразвёрстка. Тогда многие, кого не устроил новый порядок, поступили так. Только в нашем районе благодаря добровольным переселенцам появилось несколько хуторов и деревень.
Заимка Чеглыгбашевых до размеров села так и не разрослась. Однако, как рассказывают старожилы района, после строительства региональной трассы А-161 здесь стало достаточно людно. На тот момент Карасибо входило в состав малосейского совхоза. 20 с лишним лет на этом самом месте стоял дойный гурт животноводческой фермы № 4, летнее отделение. А с 1970-х до конца 1980-х на здешние выпаса завозили герефордов из Краснополья Алтайского района.
— Отец мой, кстати, тоже работал в промхозе. Был охотником, — вспоминает женщина. — В его ведении находился 30-километровый участок тайги с охотничьей избушкой и пара служебных лошадей. Сколько себя помню, папа постоянно брал меня с собой на охоту. Даже когда я выросла и уехала в Красноярск, он дожидался моего отпуска, чтобы вместе отправиться в тайгу. Наверное, поэтому теперь мне не страшно жить одной посреди дикой природы. Всё-таки я — её часть.
Что касается дома, в котором живёт Клавдия Чеглыгбашева, то его построил отец нашей героини с другом, тоже Семёном. До сих пор в народе это место так и называют — «Два Семёна».
— Дом начали строить, когда мне было три года. Хорошо помню, как играла на срубе в три бревна, — улыбнулась Клавдия Чеглыгбашева. — У соседей, кстати, тоже были дети. Но все они давно разъехались. Теперь их половина стоит пустая. Я бы тоже уехала в Абазу — племянница давно зовёт к себе. Но как бросишь родной дом? Сначала для него надо найти нового хозяина.
Клавдия Семёновна добавила: ещё недавно она даже представить не могла, что когда-нибудь решится покинуть родной дом. Напротив, хозяйка усадьбы планировала дать заимке новую жизнь, думала развести скот, поставить новый забор, подремонтировать дом.
— Это была наша общая с сыном мечта, — женщина как-то разом поникла. — Он тоже любил здесь бывать. Жил в Абазе, но чуть ли не через день наведывался. Всё следил, чтобы дизельный генератор исправно работал и в доме всегда были дрова и вода. А потом решил съездить на заработки на Север. Месяца два там пробыл, и вдруг звонок: сына убили...
Клавдия Семёновна признаётся, все три года без сына она не может найти себе места. Единственное, что ненадолго отвлекает от горя, это ежедневные хлопоты.
— Воду я ношу из ручья, а для печки набираю валежник, — пояснила хозяйка. — Правда, нынешней зимой нашлись добрые люди, которые помогли с дровами. Ребята, которые раньше валили неподалёку лес, привезли целую гору брёвен-некондиции. Через несколько дней уже другие знакомые лесовозчики, проезжая мимо, увидели лес и предложили его распилить. Ну а наколол дрова племянник с другом — специально из Абазы приехали. И вообще я последнее время от людей только добро вижу.
Татьяна ГОЛОВКОВА
Таштыпский район
