В редакцию позвонили: «Напишите о нашей маме. Она прожила трудную жизнь и не сломилась. Вся наша большая семья будет вам благодарна». Звонила младшая дочь, Надежда Георгиевна. И я выехал по адресу.
...Месяц назад Марии Кондратьевне Вебер исполнилось 95 лет.
Она — из поволжских немцев. Её родина — село Гук Красноармейского района, в шестидесяти километрах от Саратова. В конце августа 1942 года семью Вебер, как и многие другие немецкие семьи, в 24 часа сотрудники НКВД погрузили в товарные вагоны и отправили в Сибирь.
— Нас везли в товарняке полтора месяца, — вспоминает Мария Кондратьевна. — На больших станциях давали похлёбку, в которой плавали рисовые зёрнышки, да кипячёную воду. Хлеб был свой, который скоро кончился… Люди жалели друг друга, делились последним куском.
Вагон был разделён на две половины, в каждой — по 15 — 20 человек. Туалетное ведро стояло посередине вагона. Нам приходилось справлять нужду на глазах у всех. Это забавляло конвоиров. В вагоне стоял спёртый запах. У некоторых была температура. Плакали дети, день и ночь ревели на руках у матерей груднички. Но это никого не беспокоило.
Спали мы на нарах, укрывались тем, что успели прихватить с собой. Меня спасала поддержка отца и матери, брата… Мой будущий муж, как потом оказалось, ехал в соседнем вагоне.
Слава богу, в нашем вагоне никто не умер по дороге, а со всего состава за полтора месяца сняли несколько умерших от голода человек.
Товарный состав с репрессированными прибыл на станцию Сон Боградского района 3 октября 1942 года. Кругом — горы, скалы, лес, холодный сибирский ветер с дождём. У перрона, на каменной площадке, ждали подводы с лошадьми. Представители колхозов разбирали взрослых в Знаменку, Толчею, Бородино…
Семья Вебер попала в Толчею. Только-только волжане начали устраиваться на новом месте, как пришло распоряжение в отношении отца. Кондратия Кондратьевича отправили на работы в трудармию. Куда — никто из родных не знал. В других семьях тоже было несладко: мужей и отцов отрывали от жён, детей и отправляли на север — в Игарку валить лес. Состояние у всех было подавленное, угнетённое, будущее не сулило ничего хорошего.
— Меня, когда я достигла совершеннолетия, тоже отправили в трудармию, — говорит моя собеседница. — Так я попала в «Башкирнефтьстрой». С девчонками, своими сверстницами, мы наравне со взрослыми мужчинами долбили твёрдую землю кирками и ломами, нагружали тачки мёрзлыми комьями и увозили их подальше от траншей.
— А как вас кормили, Мария Кондратьевна?
— Лучше бы не спрашивали! Хлеб — одно название. Сейчас собаки и те не стали бы его есть. От той еды и тех трудов многие мои девчонки таяли прямо на глазах, а то и уходили в мир иной.
И пожилая женщина надолго замолчала.
Уже после войны Марии повезло вернуться в Боградский район, в село Белёлик, где в то время ютилась в небольшой избушке её мать. В 1952 году практически с каторжных работ вернулся и отец: его списали по возрасту. К тому времени Мария была уже замужем, вместе с Георгием они поднимали троих детей — Филиппа, Эльвиру, Фриду…
— Как ни год — так род! — улыбается моя собеседница, и лицо её на минуту проясняется от приятных воспоминаний.
Жизнь между тем налаживалась, муж оказался надёжным человеком, на которого можно было во всём положиться. Их связывала не только любовь, но и совместно пережитые в ссылке трудные годы.
— Если говорить о моей жизни коротко, — подытожила она, — то я была и телятницей, и бригадиром животноводов, ухаживающих за гуртами. Выезжали по осени и на поля. И в магазине за прилавком стояла, а последние пять лет работала заведующей детским садом. Знаете, смотрела на детишек и думала: пусть хоть у них будет жизнь не такой, какой была у нас в те страшные годы.
Мария Кондратьевна достойно прошла испытание жизнью. Вместе с мужем они вырастили и воспитали семерых детей. Все, кроме четвёртого, живы и здоровы, все живут в Хакасии.
У Марии в её 95 лет 20 внуков, 28 правнуков и уже восемь праправнуков. Таким богатством в наши дни вряд ли кто может похвастаться! Старший сын Филипп, которому сейчас 72 года, имеет восемь детей, у всех остальных — по двое. Крепким оказался родовой корень Веберов!
…Наш разговор состоялся на квартире Надежды Георгиевны, которой сейчас 58 лет. Она — последний, седьмой ребёнок в семье Вебер. «Потому отец с матерью и назвали меня Надеждой, — говорит она. — Наверное, чувствовали, что на старости лет именно я стану опорой им, родителям».
Мария Кондратьевна 63 года прожила в Боградском районе — в Белёлике, Толчее, и лишь два года назад решила переехать к младшей дочери. «Летом, тем не менее, она живёт у меня в деревне, — говорит Надежда Георгиевна. — Вижу, трудно матери было в такие годы бросить сельскую жизнь. Ну а в город, на зимнюю квартиру, возвращаемся обычно в сентябре».
Я заметил на столе свежий номер газеты «Хакасия». Перехватив мой взгляд, младшая дочь Марии Кондратьевны рассказала:
— Мама регулярно выписывала вашу газету целых 40 лет — вплоть до своего 85-летия. Представляете? Последние десять лет я читаю по её просьбе отдельные статьи, заметки. Выписывает республиканскую газету и моя сестра Нина. Её больше всего интересуют «Дачный четверг» и кроссворды, когда они появляются в номере.
— Скажите, а что вас интересует в «Хакасии» больше всего и чего бы вы хотели ещё прочитать на её страницах?
— Мама читала вашу газету от корки до корки, я подхожу к чтению выборочно, учитывая, правда, и её пожелания. Интересуюсь рассказами о героях войны, поисками погибших, а также новостями, криминальной хроникой, зарисовками о природе (со снимками), оставляю себе расписание автобусов, которое вы публикуете в газете. Больше, конечно, хотелось бы видеть рассказов о тружениках села, людях интересной судьбы.
— Ваша мама, думаю, — как раз из тех людей.
— Спасибо, иначе я не позвонила бы в редакцию. Она действительно пример, как надо уметь выстоять в жизни.
Валерий ПОЛЕЖАЕВ
