Найти мастерскую скульптора Андрея Тулигловича — задача не из простых. От черногорского отдела ГИБДД надо свернуть с протоптанных дорог, уйти в глубь промзоны. И желательно во время поисков не повстречаться с многочисленными бродячими собаками. В этой глуши стоит предприятие по производству тротуарной плитки. Там Андрей, собственно, и творит.
В мастерской мы проговорили с Андреем целый час. О его службе в полиции и армии, прыжках с парашютом, о любви к музыке. Наконец, о том, почему он, юрист по образованию, взялся за ручной труд.
Свободное падение
— Да, высшее юридическое образование в Омской академии МВД России получил, — с этого и начали разговор. — Вуз окончил, сразу следователем стал. Полгода отработал. Но понимал: не моё. А нужно было минимум пять лет отработать — того требовал контракт. Кстати подоспела милицейская реформа. Кто-то за место держался, а мне сказали: не хочешь оставаться — пиши рапорт, удерживать не будем. Я воспользовался такой «опцией».
— И ушли в армию?
— Именно! Мне 25 лет, пора семью строить, детьми обзаводиться. А мне говорят: Приморье, Уссурийск, Воздушно-десантные войска.
— Спортсмен?
— Увлекался, было дело. Но не единоборствами. Видно, моё образование помогло попасть в ВДВ. И знаешь, что могу сказать?
— Что?
— Прыгать с парашютом — дело страшное. У меня шесть прыжков набралось. И с самолёта, и с вертолёта. Страшнее по ощущениям — с «вертушки». Машина зависает метрах в 400 от земли, а ты должен сделать шаг. Как из окна. По спине хлопнули, сгруппировался, прыгнул, отсчитал, кольцо дёрнул, ждёшь встречи с землёй. Из самолёта иначе выходишь: у него скорость огромная, летит много выше. До конца не осознаёшь: сирена завыла — все «побежали» в бездну! Здорово, классно. Вот так — подряд — можно прыгать и прыгать. На адреналине не страшно. Страх приходит, когда после первого прыжка прошло время. Эйфория ушла, мозг начинает осознавать — и становится очень страшно. Летом у пацанов часто ноги подворачиваются при приземлении. Кто-то ломал даже. А зимой… Одет, как медвежонок, в полной амуниции. Холода не чувствуешь. В снег упал — мягко, главное, лицом об приклад автомата не удариться.
Забавно, кстати, в армии командиром был мой ровесник.
— Не гонял?
— Нет, конечно. Он лейтенант, но военный. Я лейтенант, но милиции. А в армии — рядовой. Тем более ничего нового для себя я не увидел. В академии первый курс был сложнее: казарменное положение, те же наряды, хозработы, распорядок дня. Только от нас ещё и знания требовали. В армии пацаны ныли, тяжело им. Я говорил: «Чего ноете? Сказали ползти — ползите. Сказали отжиматься — отжимайтесь». В вузе мне после всего этого ещё говорили: «Иди учись!»
Поиск дела
После увольнения в запас Андрею пришлось ощутить на себе все тяготы безработного молодого специалиста. С силовыми структурами не срасталось, никуда не брали.
— Когда совсем туго было — таксовал.
Тут-то и начинается самое интересное.
С детства Андрей любил делать фигурки из пластилина — динозавров из кинофильма «Парк Юрского периода», героев фэнтези. Сделает — подарит друзьям или одноклассникам.
— Андрюха, ты сто процентов этим зарабатывать будешь, — говорили ему.
Парень лишь усмехался. Мол, куда там, это всего лишь поделки из пластилина. Но во время поиска работы давний совет пришлось вспомнить. И хорошенько задуматься: раз получалось из пластилина, может, пойдёт и из более прочных материалов?
— Я ведь и в художественную школу не ходил. Там рисовать надо было, а я не любил. Мне лепить нравилось.
Пришлось обращаться к бывшему однокласснику Евгению Золотухину, который в деле изготовления скульптур знал толк.
— Говорю ему: «Женька, научи меня делать скульптуры из бетона», — вспоминает Андрей. — Мне тут же болгарку, сварочный аппарат в руки. Новый мир для себя открывал. Но принцип понял.
А потом — почти случайно — Андрей познакомился с Владиславом Парфеновичем, владельцем того самого предприятия по производству плитки. Разговорились. Влад спросил: «А вот сможешь красоту из бетона делать?» — «Могу, но только не пробовал как следует…»
Влад успокоил: будет место, будет материал — учись.
— И я учусь до сих пор. Да, на скульптуры уже есть коммерческий спрос. Но это не значит, что пора остановиться на достигнутом. Мне предстоит ещё очень многое узнать. У других мастеров всегда стараюсь перенять какие-то новшества, взять на заметку.
Как всё устроено
Итак, что нужно для создания скульптуры?
— Во-первых, изображение того, что нужно сделать, — начинает перечислять Андрей. — Во-вторых, определить размеры. Раньше я делал макет из пластилина. Но сейчас по картинке и с линейкой сразу приступаю к работе с металлом. Собираю каркас будущей скульптуры из труб или арматуры. В зависимости от размера. Потом наношу бетон — в два-три слоя. Первым слоем закрываю каркас, вторым — детализирую изделие: нос, глаза, рот… Краска наносится по желанию. Можно и вовсе без неё. Ни в коем случае нельзя наносить краску на свежий бетон — он должен «продышаться», затвердеть как следует.
Кстати, в мастерской у Андрея всегда примерно одна и та же температура, резких её перепадов не случается.
— Здесь сохнет лучше и равномернее. Потому не люблю работать на улице: больше вариантов, что случатся «косяки».
— Сломанные скульптуры Зайца из «Ну, погоди!», Совы из «Винни-Пуха» в Черногорске вы восстанавливали. Не было желания просто рукой махнуть: мол, мы старались, а кто-то по-свински отнёсся?
В это время в мастерскую зашёл Владислав Парфенович:
— Так на Сову по очереди человек 40 ногами вставали, на прочность её крылья проверяли. А Зайца болгаркой спилили. Думали, что он целиком из металла. Видимо, хотели в пункт металлоприёма сдать. Поняли, что металла там — только арматура, остальное — бетон, бросили тут же.
— Мы за свой счёт и Сову, и Зайца восстановили, — это уже Андрей сказал. — Мы для адекватных людей старались, а не для идиотов с кувалдами и болгарками.
И после паузы продолжил:
— При желании и ломом изуродовать можно. Вопрос: зачем? Одна из первых моих скульптур — девушка с кувшином в парке культуры и отдыха Черногорска. Ей нос отбивали долго и старательно.
Теперь, после выходок вандалов, стараюсь усиливать каркас, делать мощнее. Был случай: делал футболиста на заказ. Мяч в ногах, сам стоит, руку вытянул, большой палец вверх. Передаю заказчику, а тот в растерянности: «А руку не отломают?» Я хватаюсь за неё, как за турник, начинаю подтягиваться, с раскачкой. «Мне всё нравится», — сказал заказчик.
Быль и сказка
Скульптуры Андрея Тулигловича украшают улицы Черногорска, Абакана, Усть-Абакана, Саяногорска.
Есть место патриотической тематике: бюст Героя Советского Союза Виктора Мирошниченко на территории военного городка в Абакане. И скульптура, посвящённая деятелям культуры фронтовых лет, — девушка с лирой возле культурно-развлекательного центра «Луначарский» в городе угольщиков.
Сказочные герои, лекари и Айболиты возле аптек, хакасский шаман, шахтёр. На одной из баз отдыха неподалёку от Саяно-Шушенской ГЭС многочисленные фигуры также сделаны руками Тулигловича: герои из фильма «Пираты Карибского моря», а также Астерикс, Обеликс и прочие галлы. Горгульи, грифоны, ангелы — на частных участках.
— А вот хочется Халка слепить! — делится Андрей своей мечтой. — Но чтобы это был действительно Халк — метра три высотой. И другие герои были бы хороши: Железный человек, Капитан Америка. Как-то раз даже заказчик объявился, который хотел мне героев вселенной Marvel заказать. Но что-то не сложилось. Пока...
Одна из последних работ Андрея — спортсмены на отреставрированной аллее в парке культуры и отдыха Черногорска. Боксёр, легкоатлет, хоккеист, футболист.
— Я и на клюшке прыгал, качался, и бегуну на ногу вставал, и на боксёрской руке зависал. Всё крепко — могу поручиться, — говорит мастер. — Если чрезмерное рвение не прикладывать, то простоит очень долго.
— В соцсетях претензии предъявлялись к лицам спортсменов. Слишком суровые, говорят.
— Старался делать их сосредоточенными. Те же боксёры меня бы не поняли, если бы я их собрата с миленьким личиком сделал.
Цена вопроса
— Изготовление скульптуры — это дорого?
— Не материалы дорогие, а сама работа. Например, хоккеист. Шлем, краги, клюшка, коньки. Всё это — как отдельные скульптуры. Есть работы, что долго создаются…
В мастерскую вновь зашёл Влад:
— Андрюха, ты расскажи, как со своим драконом года три мучился…
— Да какие три? Год всего. Да и не мучился. Сделал каркас, забросил. Вернулся к нему через пару месяцев, потом вновь забросил. Внутри светодиодную ленту провёл. Экспериментировал…
— Ага, он в темноте, как змея, переливается, глаза горят. Класс!
— В итоге этот «класс» и уехал в Саратов, — парирует Андрей.
На стене мастерской — крутой рисунок девушки в розовых очках.
— Нет, не моё. Я так не умею, — угадал мой вопрос Андрей. — Это всё Саня Касаткин, татуировщик. Они с Владом давние товарищи.
— Саша приехал, — пояснил Владислав, — я ему говорю, мол, нарисуй Андрюхе что-нибудь, чтобы не скучал за работой.
— Саша в телефоне покопался, нашёл картинку. Показывает мне: «Нравится?» «Да, — говорю. — Но ты же её месяц делать будешь». Он хмыкнул, уехал. И набегами, дней за пять, сваял всё это. Вжик-вжик-вжик распылителем. Постоит, покурит. Снова повжикает. И так с виду легко. И сам смогу, думаю. Но нет, не смогу.
Приезжает ещё раз, я как раз Джека-Воробья доделал. «Ну ты мастер, я бы такое никогда не сделал», — говорит.
Вместо послесловия
…Мастерская Андрея Тулигловича встретила меня мощной, но всё же лирической песней «Engel» от группы Rammstein. И весь наш разговор сопровождался хорошим музыкальным сопровождением: «Король и Шут», «Кино», «Би-2». Потому и завершил разговор вопросом о вечном — о музыке.
— Это просто фон?
— Это не просто фон, — посмеялся Андрей. — Я не слушаю музыку, только когда сплю. В остальное время — под рукой телефон, наушники. Даже в ванной комнате и душевой у меня акустические системы установлены. Начиналось всё с «Агаты Кристи», Виктора Цоя, ДДТ. Люблю группы Metallica и Nirvana, но не забойные их хиты, а более размеренные композиции. Сейчас в плейлисте всего хватает: рок, попса, хип-хоп. Под музыку легче работается. Порой услышу классный трек — так и работу выполню в разы быстрее.
В соседнем помещении мужики плитку изготавливают. У них шумно, раньше им было не до музыки. Но тут появился я. И теперь они без включённого радио к работе не приступают.
Сергей ВЛАСОВ
