В минувший вторник в стране прошли памятные мероприятия, посвящённые 77-й годовщине со дня выхода Указа Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 года «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья». Скорбную дату отметили и жители Хакасии.
Митинг у мемориала жертвам политических репрессий, организованный центром немецкой культуры имени Генриха Батца, собрал около сотни человек.
— С каждым годом участников становится всё меньше, — заметила жительница Черногорска Эмма Миллер. — Грустно. Старики уходят. И память о тех страшных событиях постепенно стирается. Между тем вычеркнуть этот период из жизни невозможно. Депортация коснулась практически каждой семьи советских немцев. Людям были отведены ровно сутки на то, чтобы они собрались для переезда. Около миллиона этнических немцев в одночасье остались без дома. Кого-то разлучили с родными. Кто-то умер от истощения.
История личной потери есть у каждого пришедшего на митинг. Тамара Брониславовна Иванова, в девичестве Роледер, — дочь депортированных немцев. Её родители встретились в трудармии на каменоломне под Минусинском. Мать забрали из Омской области — она была из рода первых, времён Екатерины II, добровольных переселенцев в Сибирь. Отца, комсомольца, сына главного финансиста Автономной Республики немцев Поволжья, сослали из Энгельса. Совсем юные (на момент знакомства обоим едва исполнилось по 17 лет), они не только выжили сами, но и на протяжении нескольких лет растили младшего брата Бронислава, которого власти чуть было не определили в детский дом.
— Нашей семье повезло — за все эти страшные годы никто из родственников ни со стороны мамы, ни со стороны папы не потерялся. Однако таких, как мы, единицы. Большинство семей так и не смогли воссоединиться, — сокрушается Тамара Брониславовна. — И всё же к событиям начала Великой Отечественной нельзя относиться однобоко. Надо понимать, что шла война с фашистской Германией. И указ от 28 августа был вынужденной мерой. На тот момент, считаю, никому нельзя было верить на слово. Ведь были и подлецы, и предатели, и кляузники. Вопрос лишь один: почему для борьбы с внутренним врагом были выбраны настолько суровые методы?
Досталось в 1941-м и семье Якова Гафнера. 78-летний абаканец со слезами на глазах рассказывает, как после смерти отца, которого он никогда не видел, случайно нашёл его фотографию — за несколько месяцев до рождения сына Гафнера-старшего забрали в трудармию в свердловские леса. Оттуда он уже не вернулся...
— Наш род также имеет непосредственное отношение к той истории. 77 лет назад в семье моего прадеда жили депортированные немцы. Ко всему прадед был управляющим Верх-Аскизским колхозом и при любой возможности старался помогать голодающим немцам. Например, рискуя свободой, оставлял для них в ямках в поле зерно, хотя в то время за любой неучтённый колосок жестоко наказывали, — рассказал во время своего выступления министр национальной и территориальной политики Хакасии Михаил Побызаков. — Но и мы тогда переняли много хорошего у немцев, которые отличались трудолюбием, пунктуальностью, чистоплотностью.
Митинг длился больше часа. И когда все речи были сказаны, собравшиеся возложили к памятнику цветы. Красные гвоздики от края до края накрыли гранитный постамент.
Татьяна ГОЛОВКОВА
