Стоит только представить по сути несопоставимое: микровремя человеческой жизни на фоне многих и многих тысячелетий, чьими свидетелями стали каменные менгиры. А если бы они умели говорить? Наверняка одно их слово заняло бы несколько столетий...
Слой первый: житейские реалии
Более двадцати лет назад дорогу в аал Усть-Сос Бейского района — в рытвинах и «надолбах» — лишь условно можно было назвать таковой. По сравнению с ней нынешняя гравийка — почти скоростное шоссе. «Мы рады и такой!» — говорит директор музея под открытым небом «Усть-Сос» Мария Ачитаева. Бросается в глаза такой контраст: музей, хоть и не очень быстро, но развивается, а вот одноимённое село само становится чуть ли не музеем, почти исчезая с карты Хакасии. Кстати, о карте. Мария Фёдоровна показала нарисованную старожилами по памяти карту аала, каким он был после Великой Отечественной: два совхоза, свиноферма, кирпичный завод, электростанция, пилорама, школа, клуб, магазин... Исчезающая в масштабах страны натура.
— В деревне увидишь лишь места, где некогда стояли дома (в ограде каждого — юрта), — поясняет директор музея. — Здесь тоже можно в своём роде «вкусить» историю: сегодня в Усть-Сосе осталось около 40 жителей.
Аал, как и территория музея (а последний делится на две части: этнографическую и экскурсионную), огорожен плетёными заборами. К слову, мы с удивлением узнали, что селения хакасы огораживали и для того, чтобы скот пасся за их пределами: территория жилья должна быть чистой... История же музейного «Усть-Соса» началась в 2010 году.
Слой второй: легендарный
В этих местах задолго до 2000-х годов бытовала легенда: Великая Каменная мать Улуг Хуртуях тас, спасаясь от врагов, забралась на гору Хызыл хая (Красная скала), но притомилась, не смогла удержать сына, и он упал в реку. Кстати, легенда включает подробные географические детали: Хуртуях тас на пути к вершине оставила за собой углубление, которое показывают экскурсантам как «дорогу матери». Говорят, что много веков назад люди захоронили её сына, спрятав в один из могильников.
И только в 2002-м, когда случилось наводнение, местный житель Иван Колченаев нашёл на берегу каменное изваяние: вода подмыла этот курган. (В реку сползли даже несколько юрт.) Вскоре жители Усть-Соса установили его на одном из могильников близ аала. А шаманы, проведя свои обряды, указали место, где должен находиться Хуртуях тас палазы (или Алтын Арчол). Это изваяние, как и его «мать», относится к окуневской культуре, возрастом около 4500 лет. Так, с переносом сына Каменной матери было положено начало музею.
Создалась инициативная группа, куда вошли, в частности, учителя Большемонокской школы, шаманы, представители администрации Бейского района и министерства культуры Хакасии, а возглавил её Игорь Курдюков. Он и стал первым директором музея. Организация «Абаканспецпроект» разработала рабочий проект музейного комплекса. Так, уточним, музей одного объекта превратился в музейный комплекс Бейского района. Но именно Хуртуях тас палазы — сегодня одна из достопримечательностей всей республики.
Легенда о сыне в реальной жизни, по словам Марии Ачитаевой, подтверждается и тем, что к Хуртуях тас палазы, как и к его великой матери, люди приезжают с просьбой о детях. Директор рассказала нам (группе, организованной журналистами «Хакасии») о нескольких семейных парах, чьё паломничество к Алтын Арчолу увенчалось полным успехом: у них родились сыновья. И это закономерно, ведь каменный сын — «мальчик». А мы увидели, что благодарные родители оставили у подножия изваяния детские игрушки.
Здесь можно вступить на зыбкую почву смешения, а, скорее, органичного соединения трезвой реальности и полёта в легенды и фантазии. И, пожалуй, интуитивных прозрений, своего рода диалога с каменными «личностями». А цементирует весь этот букет и житейской, и духовной реальностей вера. Ведь по вере нашей и дано будет нам... Есть и ещё определение такому интересу и внутреннему состоянию — творчество и сотворчество с многотысячелетней историей. Даже не важно, насколько эта история соответствует «объективной реальности». Впрочем, что эта реальность собой представляет, не знает никто.
«Им вечный камень»
Создание музея под открытым небом требовало объёмных работ: землеотводных, проведения электричества (а помещения музея отапливаются только электричеством) и водоснабжения, установки юрт: административной, под склад, гостевой, юрты-бани, этнографической... В последней представлены экспонаты старинного быта, подаренные (и собранные) жителями Усть-Соса, Большого и Малого Моноков, Красного Ключа. Есть юрта, где могут собраться представители какого-либо хакасского рода — кто пожелает.
Перед входом в музей традиционная коновязь, рядом — на тагарском кургане — руническая надпись: «Им вечный камень» (перевод московского тюрколога Дмитрия Васильева). Бывший начальник археологической службы Хакасии Валерий Балахчин пояснил, что в кургане (судя по всему) похоронены два значимых князя или воина. Нам осталось «додумать», что вечный камень — это вечная же память о воинах в тысячелетия длиной. В музейный комплекс включено множество древних курганов, что вокруг этнографической (огороженной) части музея, на площади чуть более 200 гектаров: это курганные группы VII — I веков до нашей эры. Да и само село тоже расположено на местах могильников. К слову, встречались здесь и другого рода находки. Валерий Балахчин рассказал, что в Усть-Сосе в советское время закладывали мужики силосную яму и вдруг из земли «полезли» кости мамонта. Их почему-то сразу закопали, да так, что специалисты не смогли найти это место.
В экскурсии музея под открытым небом обязательно входит посещение уже упомянутой сакральной горы Хызыл хая. До неё полчаса пешего хода. Но по предварительной договорённости с местными жителями, у кого есть кони, к подножию горы можно добраться вполне «исторически» — на телеге. А вот подъём к вертикальной плите с петроглифами лучше совершать на своих двоих, настроившись на встречу с каменными посланиями. «Все хотят прочувствовать подъём», — замечает Мария Ачитаева. На каменных плоскостях девять мест с изображениями баранов, архаров, оленей и, конечно, горных духов — хозяев местности. Кстати, Хызыл хая имеет статус объекта культурного наследия федерального значения. Кроме петроглифов здесь есть две крепости, объединённые в одну гору-крепость Кирбэ. Люди говорят, что это места силы, где взаимодействие природы и человека чувствуется особенно ярко. И сила эта напрямую зависит от чистоты помыслов.
А какой вид открывается сверху на горы, долины и реки! И это ещё одна ипостась музея «Усть-Сос» — экскурсии по природным объектам. (Хотя назвать эту захватывающую дух живую красоту «объектом» язык не поворачивается.) Как ни странно, именно труднодоступность и удалённость музея от оживлённых трасс в какой-то мере стала его преимуществом. Это привлекает тех, кто ищет первозданную природу, где, по словам директора, «не заезжено, не захожено».
— Живут по три дня и уезжать не хотят, — довольна Мария Фёдоровна, — говорят, что время здесь словно остановилось.
В этом нет фантастики, даже учёные доказали, что время — фактор субъективный. Два дня «субъективного времени» позволяют посетить и другие сакральные горы. Например, Папальчиху (Ээлiг хая) — гору духов. Здесь можно видеть наскальные (красной охрой) рисунки сагайско-бельтирской группы, чей возраст более двух тысяч лет. А люди в этих местах жили примерно четыре тысячи лет. Учёные предполагают, что вдоль реки Абакан селился род Бельтиров: здесь встречаем те же рисованные родовые знаки, что и на Хызыл хая.
От забот спасёт... розовый фламинго?
Везде в Усть-Сосе путника окружают легенды, а некоторые из них — по сути, притчи, вроде евангельских. Например, о живописном озере Алтын коль (Золотое озеро). Когда, говорят, настал в мире голод, богатый человек (бай) ходил по всем селениям со слитком золота — размером с лошадиную голову, предлагал её хотя бы за чашечку зерна. Но в каждой юрте ему отвечали: зачем нам золото, когда в мире голод. И вот, проходя мимо озера, богач кинул туда слиток со словами: какая же тебе цена, если не стоишь даже чашки зерна! С тех пор озеро и зовётся золотым.
И совсем рядом, на втором кургане от территории музея, есть камень с рисунком розового фламинго, которому две — две с половиной тысячи лет (что подтверждает: на этой территории некогда жили такие редкие птицы). И по сопутствующей легенде: если родители запрещали девушке выходить замуж за конкретного парня, то жених этот должен был принести им розового фламинго — и тогда родители уже не имели права ему отказать. Смысл таких легенд-притч, думаю, очевиден.
В текущей жизни реального музея заботы тоже, но уже по-житейски, очевидны. Районный бюджет по определению не может обеспечить все «хотелки» Усть-Соса. Хотя, надо отдать муниципалитету должное, самым необходимым музей обеспечивает. Пока обслужить экскурсантов вполне по силам имеющемуся штату (директор, экскурсовод, два сторожа, техничка и наёмный рабочий), хватает и семи оборудованных юрт. Часто экскурсии проводит сама Мария Ачитаева, историк по образованию.
Но, по словам директора, количество гостей увеличивается с каждым годом, нынче «залетели» сюда любители первозданных мест из Москвы и Санкт-Петербурга. Есть Усть-Сос и в программе разных турфирм — они сами привозят группы. Всего же на сегодня 150 — 200 экскурсий в год. Работники музея стараются разнообразить программы: проводят и мастер-классы по вышивке, созданию оберегов, даже по горловому пению и игре на национальных инструментах. Фишка — празднование дня летнего солнцестояния, двухдневное, с концертами и хакасскими играми, обрядами шаманов. Привлекает и дегустация народных блюд.
Всё это требует средств, поэтому справедливо, что деньги от экскурсий идут на развитие музея. Мария Фёдоровна мечтает сегодня благоустроить этнографическую территорию для комфортного отдыха — с беседками, клумбами... Пожалуй, у Усть-Соса есть перспективы, но они будут напрямую зависеть от количества посетителей этих заповедных мест.
Хоть забот житейских и выше крыши, атмосферу создаёт и спасает душу слой второй, легендарный: розовый фламинго, незримо парящий над сакральной Хызыл хая.
Татьяна ПОТАПОВА
Бейский район
Материал подготовлен в рамках гранта
«Историко-культурное направление и его популяризация»
