Русская литература — моя любовь, современная русская литература — любовь особенная, отдельная. Я постоянно в поиске новых имён, постоянно готова открывать авторов, которые пишут о серьёзном, о вечном. Выстрелов в десятку не так уж много, тем ценнее, когда они всё же случаются. А бывает, что не просто в десятку, а в самое сердце!
Эдуард Кочергин «Ангелова кукла. Записки рисовального человека» [18+]
Истории из грязи и чистоты.
«Родился я с испугу: отца Степана арестовали за кибернетику, и мать меня выкинула на два месяца раньше».
Автор начинает с рассказа о себе, рождённом в Ленинграде в 30-х годах прошлого века. Семья его рассыпалась на осколки, как многие семьи в те годы: отец пропал в лагерях, старший брат не вынес издевательств в школе и сошёл с ума, а в сумасшедшем доме очень скоро умер от пневмонии, мать в скором времени тоже забрали как иностранную шпионку. Ну а самого Эдуарда, ещё совсем кроху, отправили в детприёмник. Подступала война, ребятишек перевозили из города в город и, наконец, осели в Омске.
Вскоре мальчик бежал оттуда с товарищем — он был уверен, что маму к этому моменту уже отпустили и она ждёт его в родном Ленинграде. Долгий путь занял годы, потому что на зиму беглец вынужден был снова сдаваться в какой-нибудь интернат. По пути связался с криминалом, конечно.
Но — вот чудо! — он добрался-таки до города на Неве, и что ещё удивительнее — мать встретила его. Тяжёлое послевоенное время, голодное, да ещё с клеймом «шпиона» далось непросто — снова приходилось возвращаться в мир воровской. Но потом удалось поступить в художественную школу, затем в биографии Кочергина появляется театр Товстоногова, где он долгие годы проработал сценографом, сделал себе имя. И уже на склоне жизни вышли его книги.
Хотелось написать «из-под пера», но уж больно выспренно, не подходит эта фраза к интимному, простому тону, которым автор рассказывает нам о жизни. Лишь в малой степени о своей — факты биографии скорее проскальзывают во многих рассказах, чем стоят во главе угла. В основном же книга посвящена людям. Человекам.
«Человек — это звучит больно».
С неизбывной добротой и простотой рассказывает Кочергин о социальном дне, где провёл многие годы, о чудаках и странных фигурах, с которыми столкнулся.
Особенно тронули истории именно о его беспризорных мытарствах и послевоенном лихолетье. Вот они: голодные, больные, испуганные, безумные. В кипящем котле войны вспухла грязная пена: воры, проститутки, сумасшедшие, нищие. А уж сколько горьких пьяниц породила война! Вернувшиеся с фронтов мужчины — большей частью калеки, у кого отняли руку, ногу, а то и всё подчистую, кто-то контуженный, кто-то просто навсегда пришиблен этим ужасом. И пышным цветом расцветают многочисленные забегаловки, рюмочные, пивнушки, некоторые открыты чуть не круглосуточно — и все полны.
Но пишет автор не о грязных прощелыгах, не о бессовестных типах, не о зверях в человечьем обличье. Он пишет о тех, кто сохранил свою душу, сохранил человеческое нутро. И пусть это распоследняя «дешёвка», но и она способна содержать и воспитать дочку погибшей подруги, такой же проститутки, да так воспитать, что девочка станет примой-балериной.
Сколько же горя за этими простыми историями и сколько света! Автор рассказывает со своей особенной интонацией, не витийствует, но вворачивает типичный для тех времён сленг, свои словечки, которые очень оживляют повествование, так что всяких «кыр-пыров» я даже смаковала.
Историй очень много, и при общих чертах — какие же они разные! Тут вам и эстонец, побывавший в японском плену, и знаменитый клоун, случайно убивший человека и превративший эту историю в репризу, и ослеплённый революционерами дьяк, и искусный в работе с деревом вепс, и доведённая школярами до безумия учительница.
Удивительно, что все эти социальные низы Кочергину удалось описать без скатывания повествования в грязь, без смакования непотребств. Цветистая ругань — без мата, описания работы проституток — без низостей, необычайно деликатно в выражениях.
Мне книга очень понравилась, и я непременно хочу почитать другие сборники рассказов этого самобытного автора.
«Россия!.. Кто здесь крайний?»
Вера ДОРОШЕВА
