Это строки уже давно уехавшего из Хакасии Петра Драгунова, замечательного поэта и прозаика. Но стихи не имеют срока давности, как и творчество наших талантливых земляков Вадима Сидорова и Светланы Золотовой. Пожалуй, сегодняшнюю подборку можно считать и ностальгией по прошлому веку, и тоской вневременной души как поэтов, так и читателей.

Шаманская болезнь

Неприменим, как ржавый меч,
невыплакан почти,
я ожидаю лёгких встреч
на запасном пути.
Ещё чьи глотки заорут
из ахнувших любездн?
Мой ум — как пламя на ветру.
Шаманская болезнь.

О лжи

Ложь — отупелое величие момента.
Ложь — потаённая каверна бытия.
Ложь — вызов целому со стороны сегмента.
Ложь — разделение на «я» и «нет, не я».
Ложь — млеющий на коже правды прыщик.
Ложь — взгляд на вечность с точки зрения веков.
Ложь — царство очень преуспелых нищих
и чрезвычайно умных дураков.
Ложь — соло на расстроенной гитаре
в расчёте на немузыкальный слух.
Ложь — вычисление духовности в угаре
неведенья о том, каков сам дух.
Ложь — превращение всех снадобий в отраву.
Ложь — тост за окончательность конца.
Любая ложь зацеплена за правду.
Любая ложь — автопортрет лжеца.

2000 г.
Вадим СИДОРОВ
Абакан

Безвоздушье

От тоски не убежишь
И не спрячешься.
Власть её так безгранична
И зла.
В детстве глупом я мечтала
О мячике...
И тоска тогда впервые
Пришла.
Я скрывалась за мечтами
И грёзами,
Чтобы плен тоски прервать
Хоть на миг.
С неба в молниях я плакала
Грозами
И былинкою степной лезла
В мир.
Зря терзалась в безвоздушье
Удушливом
И пыталась что-то в жизни
Решать.
Как в тенётах трепетала. И...
Рушилась
Беззащитная с рожденья
Душа.

Сны зимы

Поседевшие деревья...
Синий камень... Лунный свет...
Снег искрится... Спит деревня.
Тишина... И санный след

За околицу уходит
В поле зимнее строкой.
В небе звёзды хороводят —
Там бессмертье, здесь — покой...

Всё исчезло незаметно...
Поглотила темнота...
И в преддверии рассвета
Спит дневная суета...

1994 г.
Светлана ЗОЛОТОВА
Абакан

Из темноты встаёт рассвет

1

Безветрие да гомон журавлей,
Опустошённость трав, испитых семенами.
Их лица, будто лица матерей,
Всё ждущих, что случится с нами.

Всю жизнь не знаю, чем измерить шаг,
Чем выплеснуть моё существованье.
Я не озлоблен, я — напоминанье
О яблонях в заснеженных садах.

2

Но пройден круг, и стонут тополя,
И каждый лист — как путь или утрата.
И ветвями качается земля,
И осень так растеряна в растратах.

Четыре цвета составляют круг.
И мы по кругу входим в бесконечность.
А женщины в руках несут листву,
Под небо подставляя свои плечи.

3

И всплеск от капли отделив,
Я слышу шёпот листьев прелых.
Всё отбоялось, отгорело
Из туч тяжёлых, грозовых.
Из темноты встаёт рассвет,
Из одиночества — шум ветра,
И капля падает бесследно,
Забыв вопрос, найдя ответ.

И только в ней мне всё едино,
Всё многозначно и ново,
Лишь время в лодочке плыло,
Вобрав в движение картины.

4

Четыре цвета делят темноту
На острова надежд и одиночеств,
На время, поистрёпанное в клочья,
Безмолвие, печаль и суету,

Четыре доли, ясень на ветру —
И корни, обнимающие землю,
И ветви, чтоб заполнить пустоту
Под одиноким взгляду серым небом.

Но есть ещё зелёная листва,
Как нежность, отражённая от солнца,
Рассветного мгновенья чистота,
Прохлада из бездонного колодца.

Четвёртое — печаль по всем живым,
Четвёртое — надломленная ветка,
Четвёртое — как окончанье лета,
В нём мир мешает со слезами дым.

5

Не много жизни нужно воробью:
Две крохи хлеба, капля влаги.
В ночь уходя, я всем налью,
Кто что попросит. Бога ради.

Не прячь глаза, пусть слёзы, но не прячь.
Чужие руки для тебя безличны.
Бездомный, одинокий ветра плач,
Осенний гомон стаи птичьей —

Как будто в небо стая собралась
Чтоб не вернуться и достигнуть ночи,
Как будто в бездну — в небо сорвалась,
Стремясь собрать разорванное в клочья.

Но мгла, тайга, немая тишина —
Она молчит, со мной не ссорясь.
И мы спокойны, так спокойны,
Как будто мир сошёл с ума.

1994 г.
Пётр ДРАГУНОВ
Быстрая, Минусинский район