Тяжёл ли писательский труд? Какой ценой даётся признание творческих заслуг в наше время? Об этом и многом другом зашёл разговор с председателем совета молодых литераторов Хакасии Анатолием БИМАЕВЫМ.
Огни творчества
— Откуда эта тяга писать? — задумывается Анатолий. — Моя мама — учитель русского языка и литературы. Сочиняла стихи когда-то. Отец — фотограф. Тоже, можно сказать, творческая личность. Как-то это всё во мне, видимо, соединилось и дало результат. Несколько рассказов я ещё в школе написал. Класс пятый-шестой. Я тогда любил читать ужастики (особенно Стивена Кинга), хотелось создать что-то подобное. Показалось, что смогу. Сел за компьютер и начал сочинять. Потом был перерыв, и вот лет с 18 стараюсь оттачивать своё мастерство.
— На разных этапах были разные авторы, и всё-таки кто они, эти писатели, которые формировали литературное сознание Анатолия Бимаева?
— Сразу скажу: классика пришла попозже. Когда я стал понимать, что хочу писать более серьёзную литературу. Начинал стандартно — с Достоевского, Толстого. Одна из любимых книг — «Идиот». «Войну и мир» ещё в школе прочитал.
— А Чехов?
— И Чехов, и Бунин… Долгое время Хемингуэй был любимым автором. «По ком звонит колокол», «Прощай, оружие». Сейчас я отошёл от него, но в то время... Читаешь и начинаешь невольно подражать — так же лаконично описывать события. Мне это помогло, потому что я в первых своих рассказах любил делать многостраничные отступления. Хемингуэй всё лишнее из моих работ вычистил.
— Подождите, а из современных авторов кто близок?
— Роман Сенчин, Алексей Иванов, Евгений Водолазкин.
— В какой момент стало казаться, что появились свой стиль, своё видение?
— Года три-четыре назад. До 30 лет тяжело писалось, многое не устраивало. Стоило перешагнуть 30-летний рубеж, и появилась некая лёгкость. Сейчас такое ощущение, что те рассказы, с которых я начинал, не мои.
— То есть в полное собрание, как писал Чехов, не войдут. А сколько всего уже написано?
— Весной закончил роман «Восемь-восемь». Рассказов 20 наберётся. Все они разного уровня, я бы сказал. Таких, за которые не стыдно, порядка 10. Есть повести: «Человек-птица», «Первая любовь». Сейчас дописываю «Ретроградный Меркурий».
— Вы окончили юрфак, что меня удивило. А почему не филфак, тем более что мама — учитель русского языка и литературы. Не разглядела талант в сыне?
— На момент поступления в ХГУ в 2004 году не стояло передо мной цели стать писателем. Это было даже не увлечение, всё позже пришло, когда я уже учился. Случись раньше — может быть, и на филфак поступил.
— Вы публиковались в альманахе «Полдень», в журналах «Пролог», «Зарубежные задворки», «Алтай», «Нева», «День и ночь», «Сибирские огни», «Огни Кузбасса», «Крещатик», «Кольцо А». Буквально недавно рассказ «Запретка» вышел в «Литературной газете».
— По итогам 2020 года я стал лауреатом журнала «День и ночь» в номинации «Проза». Также был победителем литературного конкурса «Тарская крепость». Попадал в список номинантов на соискание премии Виктора Петровича Астафьева.
Что дают форумы, семинары?
— В век интернета всё-таки проще находить возможности для своей реализации. Просто куча конкурсов проводится, где можно проявить себя. Организовывают и семинары, форумы для молодых литераторов.
— У меня всё началось с «Липок». Сейчас этот уже международный форум молодых писателей проводится в 21-й раз. Он рассчитан на авторов в возрасте от 14 до 35 лет. За все годы в работе форума принимали участие довольно известные писатели: Евгений Рейн, Алексей Варламов, Сергей Шаргунов, Олег Чухонцев, Александр Снегирёв, Анна Матвеева…
Посчастливилось побывать на всероссийском совещании молодых литераторов в Химках (по итогам его работы в прошлом году был принят в Союз писателей России). Проводит его совет молодых литераторов Союза писателей России. Это такая общественная организация, которая открывает свои отделения по всей стране. Есть оно и у нас в Хакасии.
— Насколько я знаю, вы являетесь его председателем.
— Да, пользуясь случаем, приглашаю молодых авторов на встречи, найти во «ВКонтакте» группу СМЛ и связаться с нами несложно. Всех семинаров и форумов не перечесть. По мере сил и возможностей стараюсь принимать в них участие. В нынешнем году не упустил шанс побывать на литературном фестивале «ЛевитовФЕСТ» в Липецке. На Алтае проводится межрегиональный семинар молодых литераторов.
В рамках фестиваля «КоРифеи» в Уфе проходит всероссийское совещание молодых литераторов «Драматургия слова». Невероятно душевная атмосфера царила в прошлом году. До сих пор скучаю по ребятам.
В Красноярске уже стала традиционной всероссийская школа писательского мастерства в Сибирском федеральном округе. Хороший опыт мы получили с Ильёй Новиковым в этом году. Он представлял Хакасию на семинаре поэзии.
Назвал бы совещание молодых писателей Урала, Сибири и Дальнего Востока… У нас в Хакасии отмечу межрегиональный республиканский литературный лагерь.
— Что они дают именно вам?
— Всё сказанное так или иначе в голове откладывается. Это на первых порах ты воспринимаешь критику в штыки, появляется какое-то отторжение, но со временем начинаешь понимать, что некий взгляд со стороны нужен, важно трезво оценивать своё творчество, что-то принимать, от чего-то отказываться. И я сделал для себя такой вывод: даже если все сходятся во мнении, это не значит, что они правы. Но в любом случае надо прислушиваться.
— Ну вот смотрите: рассказ написан, на семинаре его обсудили, возможно, раскритиковали просто в клочья, и что — автор приезжает домой и переделывает работу заново?
— Я не переписываю. Это задел на будущее. Взявшись за новый рассказ, повесть, ты уже не совершишь прежних ошибок.
А бывает, знаете как: рассказ разнесли в пух и прах, а его… напечатали, в редакции какого-то издания он понравился. А раз он напечатан, то как его уже переделывать? Поэтому я стараюсь взвешивать мнения людей, делать свои выводы. На меня ведь, бывало, и кричали — настолько не нравилось мной написанное, а другие говорили, что напрасно человек с таким пылом критиковал.
Работать есть над чем
— Как бы вы оценили уровень сегодняшней литературы?
— Если сравнивать с советским периодом, некий спад, конечно, есть. Да и писателям сегодня тяжелее живётся. Нет тех гонораров, тиражей многотысячных… Член Союза писателей мог работать над книгой, не думая, на что и как жить. Государство было заинтересовано в нём. Сейчас всё по-другому. Возьмите толстые журналы... Печататься в них до сих пор престижно, но никакого дохода это не приносит. В одной из книг Лимонова прочитал, что за повесть, напечатанную в журнале, ему заплатили несколько тысяч рублей. Одно стихотворение, насколько я знаю, могли оценить в 300 рублей. При таком отношении к пишущим авторам, в принципе, можно было бы посвящать литературе больше времени, наверное, и качество книг бы росло. А так ты постоянно урывками пишешь, в паузах между какими-то делами. Многие талантливые авторы в очень тяжёлом эмоциональном состоянии из-за этого находятся, не видят смысла творить. Не понимают, для кого они пишут. Даже если завершат работу над романом, не уверены, что его кто-то издаст.
— И тем не менее есть авторы, которые кормят себя литературным трудом. Юрий Поляков, Алексей Иванов первыми приходят на ум. Значит, надо стать на голову выше всех остальных, и тогда всё получится.
— Я тоже так считаю. Просто очень у многих раньше времени опускаются руки.
— О чём пишут молодые авторы Хакасии?
— В совет молодых литераторов Хакасии входит порядка 40 человек. Регулярно посещает наши встречи человек 12. Пишут о разном. Вот недавно обсуждали рассказ Карима Тугужекова. Его работы созданы на мифологической основе. Связаны они с Хакасией. Кто-то скажет: «Это мало кому интересно». На самом деле такие темы пользуются спросом. Пожив некоторое время в Санкт-Петербурге, я понял, что многие авторы пишут об одном и том же. И рассказывают, по большому счёту, о том, что все знают. Какой-то категории читателей это уже надоело. Есть запрос на мифологию, на жизнь в провинции… Для них всё, что там, далеко от столиц, — загадка. Тем более Сибирь… В понимании некоторых тут до сих пор медведи по улицам ходят.
— Не хотелось остаться в Питере?
— Хотелось. В отличие от Москвы Санкт-Петербург ближе, мне там очень понравилось. Я в то время ходил в литературное объединение «Молодой Петербург». Полезным для меня было и посещение литкружка в Москве. Вёл его писатель Андрей Тимофеев.
— Роману Сенчину в своё время переезд в Москву помог выйти на совершенно другой уровень.
— Тогда не было интернета. Сейчас необязательно жить в Москве, чтобы публиковаться в толстых журналах, издаваться тысячными тиражами. Многие живут в провинции — те же Алексей Иванов, Алексей Сальников… Если вещь заслуживает того, на неё обратят внимание. Я вот сейчас разослал свой роман «Восемь-восемь» по издательствам — жду результата. Но в журнале «Крещатик» его уже точно напечатают.
— А почему «Восемь-восемь»?
— Это позывной главного героя. Он работает таксистом, попадает в разные ситуации. Работа эта на самом деле довольно опасная. По себе знаю, опыт есть. Постарался за 744 дня изложить всё во мне накопившееся на страницах романа.
— Там больше жизненного опыта или вымысла?
— Я стараюсь жизненный опыт перемешивать с вымыслом, подстраиваясь под нужную задачу — в конце концов что-то получается.
Прежде чем взяться за роман, я посмотрел несколько фильмов про таксистов. «Ночь на земле» Джима Джармуша очень понравился. Есть ещё книга «Жёлтые короли» Владимира Лобаса. Это записки нью-йоркского таксиста. Он в своё время эмигрировал в Америку. Ничего нового для себя не узнал, но понял, что нужно обойти, дабы не повторить существующие произведения. Многие же темы давно истоптаны, есть риск повториться. Но и без этого никуда. Есть у Распутина «Прощание с Матёрой», Сенчин спустя годы написал «Зону затопления». Обе книги хороши по-своему.
— Есть же издательства, которые предлагают такую услугу, как «книга по требованию».
— Один мой товарищ пошёл этим путём. Он и на проза.ру выкладывает свои рассказы. Потом делает на них ссылку в соцсетях. Отклик идёт — люди читают, заказывают книгу. Есть у него маркетинговая жилка, сам себе рекламный агент. Но я так не хочу. Это всё-таки самиздат. Я ставку делаю на большие серьёзные издательства.
— Раз уж начали про кино. Какие предпочтения?
— Феллини могу выделить: «Сладкая жизнь», «Дорога». У Микеланджело Антониони «Ночь» нравится. Тарантино интересен, импонирует его подача — диалоги, юмор.
Я практически пересмотрел весь артхаус. Братья Коэн, братья Дарденн, Поланский, Бернардо Бертолуччи. Скорсезе нравится очень.
Видел много советских фильмов. Хорошее доброе кино. У Тарковского более близок «Андрей Рублёв». Из российских картин выделил бы Звягинцева с его «Еленой».
— Позади ужастики, фантастика, реализм… А что дальше — детектив, фэнтези?
— Фэнтези — вряд ли. Фантастический роман есть желание написать. Я бы даже сказал: притчу с фантастическими элементами. Детектив? Надо подумать. У братьев Стругацких детективный роман прочитал. Побольше бы такой фантастики — хорошей, с юмором написанной. Дело в том, что многие фантасты грешат публицистичностью, как, например, Айзек Азимов. Есть мысль на мифологической основе что-нибудь сочинить про Хакасию. Но для этого нужно хорошо знать материал. Так что работать есть над чем…
Беседовал Александр ДУБРОВИН
