В редакции газеты «Хакасия» состоялась пресс-конференция на тему безопасности наших детей.
Учитывая специфику этого многопланового вопроса, уполномоченный по правам ребёнка в Хакасии Ирина Ауль пригласила для разговора с журналистами Татьяну Кузнецову — главного внештатного педиатра министерства здравоохранения РХ и Евгению Антипину — начальника подразделения по делам несовершеннолетних МВД республики. Наряду с проблемами многих лет беседа затронула и «акценты», внесённые пандемией коронавируса.
Держим кулачки
С медицинского аспекта и начнём. В задачах службы Татьяны Кузнецовой кроме врачебной помощи и ведение (практически ежедневное патронирование) семей, где дети оказались в трудной жизненной ситуации. Это своевременная передача информации в заинтересованные структуры, значит, своевременная же госпитализация или размещение, если ребёнку угрожает опасность, туда, где ему наверняка будет лучше жить. Но далеко не всё зависит от профильных служб, даже объединивших усилия. Ребёнок, убеждена Татьяна, должен быть рядом с протянутой ему навстречу рукой взрослого. Если мама-папа, образно говоря, опустили руки — это прямая угроза для дитя, его жизни. И это не общие слова, а каждодневная горькая практика.
— Например, травмы, полученные детьми, — это задача хирургов, — поясняет Татьяна Кузнецова. — Мы же чаще всего занимаемся ребятами с токсическим воздействием на организм. Сегодня имеем печальную статистику, по сравнению с предыдущими годами ухудшившуюся в разы. Дети поступают к нам не просто в алкогольном опьянении, а, учитывая возраст и особенности центральной нервной системы, именно с токсическим воздействием, им часто прямой путь в реанимацию. Хочу через СМИ обратиться к тем взрослым, кто позволяет себе «угостить» ребёнка или продать ему спиртное. К тому же ваш сын или дочь может оказаться в компании безответственных взрослых. Гибель ребёнка — это невыносимо, сколько бы ты лет ни проработал в здравоохранении... Не проходите мимо, если вдруг увидели одинокого малыша, к примеру, на мосту в зоне отдыха: как сюда попал, что с ним? Если плачет соседский ребёнок, скандалят ли где взрослые? Может, вы сумеете предотвратить явную опасность.
Никто не будет любить детей больше, чем мамы, папы, бабушки и дедушки. Что бы государство ни делало, никому, по большому счёту, дети так не нужны, как родителям. Ну и на злобу дня сегодняшнего: сохраните себе жизнь, поставив вакцину, — и ребёнок будет рядом с вами, а не в казённом учреждении. Тем более, буквально месяц назад были единичные случаи заболевания ковидом малышей, сейчас выросли в разы. Вы видите сводки, а мы держим кулачки! Конечно, они болеют легче, но ведь вы-то рядом, не позвольте заболеть и себе.
— Сегодня уже на уровне Всемирной организации здравоохранения мы стали говорить о постковидном синдроме, — продолжила врач, — это даже не осложнения на внутренние органы — синдром этот связан с психологической составляющей. При пандемии достаточно резко изменилась жизнь. Многие дети оказались изолированы в квартирах. Некоторых подростков такая ситуация подвигла к немотивированной агрессии, случалось, они отказывались учиться, находить общий язык со взрослыми, выполнять какие-то обязанности. Но, повторю, и здесь всё зависит от родителей. Плохих детей не бывает, это взрослые не смогли создать для них нужные условия и, скажем так, духовную атмосферу.
Постковидный синдром связан с ЕГЭ, спрашиваете? В какой-то мере да. Срыв случается не потому, что ребёнок получил за экзамен не ту оценку, что хотел, а в процессе подготовки к нему. Сегодня в стационаре медицинский психолог стал штатным сотрудником. Потому что дело не только и не столько в болезнях, сколько в образе жизни, нагрузках на наших детей. Не будем вникать в сферу образования, но вопрос ЕГЭ и психического состояния ребят по поводу экзаменов очень активно обсуждается у нас, например, на педиатрических обществах, конгрессе (март 2021-го). Возможно, что-то изменится в ЕГЭ, учитывая состояние психики детей в это время. Плюс пандемийные «заморочки»...
Взрыва нет, но опасность налицо
Евгения Антипина рассказала, что за пять месяцев текущего года в отношении несовершеннолетних совершено 85 преступлений насильственного характера. Большая это цифра или маленькая, однозначно судить нельзя, заметила она, потому что каждое преступление — это отдельная история, в ряде случаев сломавшая ребёнку жизнь.
— Продолжают оставаться актуальными преступления сексуального характера, — сказала Евгения. — И эти преступления не сиюминутные, а совершаются в течение длительного времени. Самое страшное, когда насильник несовершеннолетнего — отец, отчим, сожитель матери. Ребёнок не понимает, что ему делать, куда идти... И это происходит не только в трудных семьях, но и внешне вполне благополучных. Наш долг, я имею в виду всех неравнодушных людей: если мы видим, что ребёнок изменился, изменилось его поведение, что-то настораживает в соседях, знакомых, родственниках — немедленно обратиться в любое учреждение системы профилактики (в том числе по телефону доверия). Чем раньше выявим насилие, тем скорее защитим ребёнка от тяжёлейшей травмы.
Дети пострадают, если гуляют в позднее время без взрослых: их могут побить или ограбить. Как ни прискорбно, но это привычное зло, которое не искоренят никакие полицейские рейды, если за деток не возьмутся родители. А вот пандемия коронавируса поспособствовала росту преступлений в социальных сетях. Мамы-папы далеко не всегда знают, чем там занимаются их чада, особенно в вынужденной изоляции.
— Случалось, что дети по просьбе посторонних лиц, с которыми вели переписку, — продолжила Евгения Антипина, — посылают им свои фотографии, причём разного характера, в том числе сексуального. А после начинаются звонки и вымогательство денег. Мол, если не передашь деньги, распространю твоё фото... Чаще обращаются к нам родители, заметившие такую переписку. Реже — подростки постарше, когда с них уже конкретно трясут деньги.
Когда началась пандемия, мы проанализировали, увеличилось ли количество преступлений внутри семьи, в замкнутом пространстве. Что случился взрыв, сказать не можем. Скорее, чуть больше стало побоев, нанесённых детям. Были ли суициды? Да, четыре, говоря языком протокола, «оконченных». Но с пандемией это напрямую не связано, как и с суицидальными группами (что было в своё время). Активизировались другие группы, которые мы называем деструктивными, когда детей приглашали на несанкционированные массовые мероприятия... У каждого суицида своя горестная история. Но всё же, хоть и косвенная, причина проглядывает: ребята во время пандемии оказались в изоляции, я это называю нехваткой реального общения и реального влияния на их жизнь. И родители этот вакуум не смогли заполнить.
Просто «нельзя» не действует
Как уполномоченный по правам ребёнка в Хакасии, образно говоря, начальник профильного штаба, Ирина Ауль дополнила и обобщила выступления коллег. В нынешнем году, сказала она, основные причины угроз детской безопасности — внешние; смертность от травматизма, к примеру, превысила показатели прошлого года. Это игра детей на недостроях, разрушенных и непригодных детских, спортивных площадках. Специалисты составили реестры таких объектов — ведь они представляют реальную опасность.
— В мае правительство Хакасии, — сказала Ирина Евгеньевна, — разработало (по инициативе уполномоченного. — Т.П.) комплексную концепцию детской безопасности, включая конкретный план действий. Не первый год в республике проходит и всероссийская акция «Безопасность детства», когда неравнодушные граждане, полиция, общественные деятели мониторят уже упомянутые опасные места. Не только чтобы сообщить о неполадках, но и самим устранить их. Можно много рассказать историй, где была возможность избежать гибели ребёнка, если бы взрослые находились рядом, учли все риски. Но... детей часто оставляют без присмотра, нет и доверительных отношений с родителями. Повторю, папы-мамы не знают, чем занимается ребёнок, не представляют уровень опасности.
В этом году было значительное число обращений с темой конфликта: между детьми, в образовательных организациях, в семье. Во многом это связано и с пандемией — стал выше уровень напряжённости и агрессии в обществе. Спасибо психологам, волонтёрам, которые откликаются на наши просьбы помочь разрешить проблемы: при уполномоченном действует группа добровольной помощи специалистов. Ведь бывают такие конфликты, когда обе стороны, что называется, перешли рубикон и примирение невозможно.
В любом случае, подчёркиваю, должен действовать принцип — чужих детей не бывает. Но всё же, несмотря на объединённые усилия всех профильных организаций и неравнодушных людей, основа, база детской безопасности — в семье. Призыв к родителям: формировать у детей навыки безопасного поведения. Рассказать, что может произойти в том или ином случае. Просто «нельзя» не действует — дети думают, что они неуязвимы, живут в своей во многом придуманной реальности. Значит, надо убедительно рассказать им о рисках, чтобы ребята задумались о том, что, как и почему они будут делать.
Татьяна ПОТАПОВА
