Не любит премьеры и награды, зато обожает репетиции и очень живо рассуждает о том, какой для неё идеальный театр — это про актрису Русского академического театра драмы имени М.Ю. Лермонтова Кристину Злотникову.
Несмотря на свою молодость, она уже имеет за плечами приличный багаж ролей в самых разных спектаклях. Коллеги говорят, что смотреть на Кристину на сцене сплошное удовольствие, кого бы она ни играла — юную прелестницу или Пятачка в детской постановке.
— В детстве мечтали стать актрисой?
— Нет. Хотела стать археологом. Мне подарили энциклопедию, и я влюбилась в лопатки и кисточки. Но с самого детского сада концерты и спектакли были для меня нормой — и смотрела, и сама участвовала в постановках. Мне никогда не казалось, что попасть в театр, выступать на сцене — это вау! К тому же мы с семьёй постоянно ходили на спектакли.
— Расскажите о роли Верочки в спектакле «Месяц в деревне», за которую получили награду на межрегиональном кочевом фестивале «Белая Юрта» в 2019 году?
— Верочка мне близка по духу, возрасту. Были жизненные моменты, которые чётко попали в роль.
— А награда для вас что-нибудь значила?
— Ничего, абсолютно. Понимаете, это же не Нобелевская премия, не вклад в искусство. Конечно, награды всегда приятны: тебя вызывают на сцену, все аплодируют. Но это лишь секундная приятность…
— Если не награды, что тогда важно для артиста?
— Я занимаюсь этой профессией для себя. Самая главная награда — получать от неё кайф, и чтобы зрители тоже были довольны. Важно работать с интересным режиссёром, в хорошей команде. Для артиста, который живёт искусством, награда — быть частичкой чего-то настоящего, крутого.
— Что самое сложное в работе над ролью?
— Зависит от режиссёра, какие задачи он ставит. Бывает так, что тебе ничего не говорят, и ты тонешь в материале, пытаешься выкарабкаться. А бывают такие режиссёры, которые тебя свернут в каральку, в зигзаг... Наверное, самое сложное — найти внутреннее ощущение, которое бы родилось на сцене и тебя поразило. У меня такое было один раз. Как будто выключилась на мгновение, в космосе пронеслась, забыв, кто я, что я, и потом, когда внутри что-то расцвело, поймала кусочек правды…
— Как проходят репетиции спектаклей?
— Мы постоянно ищем образы, движения, читаем тексты. Мне очень нравится быть в процессе. Терпеть не могу премьеры. Мне очень жаль, что люди не видят репетиции, как спектакль создаётся с нуля. Это самое интересное.
— Физическая форма, внешние данные — это всё важно для артиста?
— Оставаться в тонусе важно. Но это не то, что быть эффектной, стройной, фактурной — чтобы зрителям нравиться. В первую очередь, это нужно для себя. Когда говорят — «сделай кувырок!», а ты не представляешь, как свою тушу сейчас перекинешь... Для артиста здорово быть как гитара настроенным, чтобы легко звучать.
— А как готовитесь к выходу на сцену? Может же быть неудачный день, плохое самочувствие.
— Никого не волнует, если у тебя плохое настроение, что ты утром съел, кто тебя обидел. Настраиваюсь на спектакли с помощью музыки. Люблю абсолютно разную, не выхожу из дома без наушников.
— На спектакли других театров ходите?
— Да, конечно. Если я в другом городе, обязательно схожу в театр. Кстати, бывало, что специально ездила посмотреть определённый спектакль. Это кайфовые моменты. У нас здесь тоже хожу. Маленький город, мы все в этой театральной тусовке.
— Каким театр видите в будущем?
— В театре важна правда, не госзаказы. Не понимаю театра, где всё смешно, постоянно хихикают. Вот пришёл, посмеялся, ушёл и ничего с тобой не случилось. Людям нужен такой театр, чтобы заставлял думать, сочувствовать, переживать. Я за театр боли, страданий, чтобы душа наизнанку, кровь, слёзы! Чтобы через боль и хаос ты свет увидел, нашёл себя. Кто-то к батюшке исповедоваться ходит, а кто-то в театр… Это место, где в себе месишь грязь и боль, а потом выливаешь и становится легко.
Алина ОРЛОВА
