* * *

А мы так мало знаем про войну,
О тех, кому обязаны Победой,
И я, пред ними чувствуя вину,
О людях мне родных спешу поведать.

Войны лишь грянул над Россией гром
И объявили сбор военкоматы,
Чтоб защитить страну и отчий дом,
Аёшины, втроём, ушли в солдаты.

Здоровяки, хоть на гвардейский смотр,
Ушли с врагом покончить поскорее
Семён Андреич, Михаил и Пётр
С наказом строгим старого Андрея:

Дурком не подставляться под картечь,
Есть храбрость, но и воинская сметка,
Друзей в бою, товарищей беречь
И быть достойным доброй славы предков.

Их приняла с готовностью война
И сразу в пекло, где и кровь, и копоть.
И от границы — то не их вина —
Пришлось до Волги, отступая, топать.

Да, было горько, страшно, тяжело —
Враг жёсткой хваткой ухватил за глотку.
И смертный бой за каждое село,
За каждый дом, за каждую высотку.

И есть ли он, терпения предел?
Кто может обозначить эти грани?
И было чудом то, что уцелел,
Где два исхода — иль убит, иль ранен.

Сражались за Москву и Сталинград,
И за Кавказ — на горных перевалах,
А дома мать, измаявшись стократ
С детьми, а их четыре, горевала.

«Сынов и мужа, Господи, спаси», —
Ежеминутно, кажется, просила,
А там уж гнали ворога с Руси,
Его превозмогая ярой силой.

Война — и боль, и горе матерей,
Но этой, знать, благоволили боги:
Домчались вести из госпиталей,
Что оба живы и уже в дороге.

И вот вернулся Пётр. Капитан.
И вид от ран, конечно, не геройский,
Но — ордена и именной наган,
Им наградил за храбрость Рокоссовский.

Вслед Михаил с подругой боевой
Под отчий кров, в наградах, объявился.
Не только мать — должно быть, домовой
За всех троих, чтоб выжили, молился.

Отвоевавшись на чужих полях,
Куда был враг — и навсегда — отброшен,
Домой, в Биджу, и пусть на костылях
Пришёл Семён Андреевич Аёшин.

Он, в медсанбате: «Ногу сбереги, —
Хрипел хирургу, заходясь от боли. —
Какой, к чертям, крестьянин без ноги,
Земле родной работник нужен в поле».

Иному б год оправиться от мук.
Семён Андреич лишь недельку сдюжил;
Кругом развал,как без мужских-то рук,
Да он без дела больше б занедужил.
И вновь обрёл работника совхоз.
Солдату труд — из высших привилегий,
И, впрягшись, он тянул совхозный воз —
Латал кошары и чинил телеги.

Я помню всё, хотя ещё был мал,
И в сердце мне вонзалися иголки,
Когда с ноги он валенок снимал
И на пол с кровью шлёпались осколки.

Теперь о жизни знающему мне
Подумать страшно — сколько ж им досталось:
Кто выжил — раны, память о войне
И сердца запредельная усталость.

Давным-давно закончилась война,
Уже моё стареет поколенье,
Но тех солдат святые имена
Не подлежат старенью и забвенью.

И подвиг их рассматривая вблизь,
Не перестанем мужеству дивиться.
Скорби, моя страна, но и гордись:
Детьми своими вправе ты гордиться.

Владимир КАЛЯГИН
Черногорск

Солдатское гаданье

Душа солдата — журавлиная,
Ей снятся небо и полёт...
А жизнь в бою его не длинная,
Ведь бой смертельный он ведёт.

Снаряды рвутся всё неистовей,
Бросает бомбы самолёт.
Раз нужно выстоять — мы выстоим,
За нами Родина, народ.

Почти у всех патроны кончились...
Примкнув штыки, пошли вперёд.
Мне в тот момент цыганка вспомнилась,
Что вроде бы пока не врёт.

И угощу друзей махорочкой,
Взвалив за плечи пулемёт,
После войны напьёмся водочки,
Если, конечно, повезёт.

Война закончилась победою!
А мать сыночка всё ждала,
Ждала до вздоха до последнего...
Видать, цыганка соврала.

Иван ЛЯХОВ
Черногорск