Долгое время тема взрывов на угольных разрезах в Хакасии являлась предметом возмущений и обсуждений в социальных сетях. То есть проблема как бы имелась, однако на официальный уровень никак не выходила.

Лучше раз увидеть

В начале марта в правительстве Хакасии прошло совещание по негативному воздействию взрывных работ на жилые дома близлежащих населённых пунктов. Тогда и появилась визуальная картинка «правильного» и «неправильного» взрыва, которую продемонстрировал заместитель главы Хакасии Юрий Курлаев.
В первом случае — это каскад мелких взрывов, которые идут не сразу, а по цепочке. При этом пыль не уходит в небо, а выстилается по ложу карьера. Во втором случае — это один мощный взрыв, который выбрасывает в небо огромный столб пыли. Плюс страшный грохот, ударная волна и повышенная сейсмичность, которые пугают людей и наносят ущерб домам.
Жители Абакана, Черногорска, Саяногорска, Белого Яра и других населённых пунктов, расположенных вблизи угольных карьеров, прекрасно чувствуют это на себе и в восторг, естественно, не приходят. На этом фоне и состоялся разговор между угольщиками и властью.
В итоге последняя дала первым месяц на размышления, чтобы угольщики подумали и внесли свои предложения, как снизить воздействие промышленных взрывов на округу. При этом радости на лицах руководителей и специалистов угольной отрасли не наблюдалось, но, как выяснилось, среди них был тот, у кого имелся уже готовый ответ на заданный вопрос.
Директор разреза «Майрыхский» Максим Виноградов выступил на совещании, но в контексте общей атмосферы услышан не был. Да и как можно рассказать о том, что нужно показывать.
А раз такое дело — 22 марта на Майрыхском разрезе высадился десант журналистов, цель которого была одна: посмотреть, как здесь ведутся взрывные работы.

Взрыв на разлив

Действительно, а как их можно вести?
В мозгу романтика, скорее всего, возникнет бочка пороха. Любитель стиля экшн сразу представит ящики с динамитом, а человек, интересующийся криминалом, вспомнит про мешки с иной опасностью. Но это всё мимо.
В реальности на разрезе не было ни ящиков, ни мешков, ни контейнеров, ни даже бочек. Зато наблюдалась машина-цистерна, снабжённая миксером и шлангом. Шланг опускался в заранее пробуренную небольшую скважину, чем-то её заполнял, и машина ехала к следующей.
Честное слово, если бы не надпись на борту «Хакасвзрывпром», можно было подумать, что идёт откачка или, наоборот, заливка воды. Но всё оказалось не тем, чем кажется. На самом деле мы наблюдали процесс закладки эмульсионного взрывчатого вещества (ВВ) нового поколения под названием «Сибирит». Но что это за взрывчатка, которую можно разливать, как сметану в стаканы?
Ответ мы получили от заместителя главного инженера по производству АО «Хакасвзрывпром» Владимира Мамонова.
— Используя «Сибирит», мы в 20 — 30 раз уменьшили выбросы загрязняющих веществ в атмосферу, в сточные и грунтовые воды по сравнению с тем, когда применяли обычную взрывчатку, — пояснил Владимир Константинович. — А более высокий КПД при взрыве позволил снизить удельный расход на единицу взорванной горной массы. Говоря проще, теперь, чтобы выполнить поставленную задачу, нам как подрядчикам необходимо меньше ВВ. А коли масса закладки уменьшилась, то уменьшились и взрывная волна, и сейсмическое воздействие…
Недаром же Максим Виноградов на совещании доложил, что в 2020 году на Майрыхском разрезе было проведено 78 взрывов и 16 из них не были даже зафиксированы как сейсмособытие.
Что касается производства «Сибирита», то сначала поставляются три жидких компонента будущего ВВ, которые по отдельности полностью безопасны. Они не взрываются, не горят и потому в ходе их транспортировки никакое ЧП невозможно.
Смешивают компоненты уже в резервуаре зарядной машины (той самой цистерны), да и то не сразу, а лишь перед непосредственной заливкой в скважину. Для этого заряд-машина снабжена специальным миксером.
— Я думаю, что за эмульсионными взрывчатыми веществами будущее! — уверенно заявил Владимир Мамонов. — В целом по стране такой тип взрывчатки очень востребован. Да, его производство более затратно, по­этому на его использование переходят постепенно. Однако безопасность и экология намного дороже!

Техника безопасности

Впрочем, о цене вопроса мы ещё поговорим, а сейчас обратимся к главному — к способу.
То, что мы увидели на разрезе «Майрыхский», заходит ровно под статус «правильного» взрыва. Это был именно каскад мелких взрывов, которые происходят не сразу, а по цепочке, и пыль не уходит в небо столбом, а выстилается по ложу карьера. Ударной и звуковой волны практически нет, сотрясение земли минимальное. Чего и требовал от угольщиков Юрий Курлаев, хоть показательные выступления проводи.
С чем охотно согласился начальник службы по буро­взрывным работам разреза «Майрыхский» Максим Вейт.
— Те два видео, что были прокручены на совещании в правительстве, как раз являлись показательными взрывами для населения Кемеровской области, — прокомментировал Максим Андреевич. — Людям наглядно продемонстрировали, как взрывали десять лет назад и как взрывают сейчас. Так что в этом смысле нас на десять лет назад и отбросили. Мы уже давно не взрываем единой массой.
— А как вы это делаете?
— Каждый взрыв планируется. Размечается блок горной породы, на него накладывается сетка, в координатах которой бурится необходимое количество скважин. Рассчитывается наполнение скважин и дальше в них закачивается эмульсионная взрывчатка. А поскольку она гораздо эффективнее прежней, мы увеличиваем сетку (разнос скважин) и за счёт этого уменьшаем общий объём заряда. То есть ВВ меньше, отдачи больше.
— Если ещё проще?
— Хорошо. К примеру, если пробурена скважина глубиной в пять метров, то эмульсии туда закачивается на два метра. Если это была бы сыпучая взрывчатка, то для достижения такого же результата её пришлось бы заполнить на четыре метра. Соответственно и взрыв получился бы в два раза мощнее.
— А что с техникой взрыва?
— Сейчас мы применяем неэлектрическую систему инициирования. То есть каждая скважина детонирует отдельно, никаких наложений не возникает. Что и снижает сейсмическое влияние взрыва. И потом в эмульсионной взрывчатке вообще нет тротила. Он есть лишь в капсуле детонатора, а в каждом детонаторе свой замедлитель. Поэтому огромного взрыва и не происходит.

Чтобы не трясло и не пугало

— Не могу не спросить. А почему на совещании в правительстве внедрение новых технологий сравнили с пересаживанием из «Жигулей» на «Феррари»?
— Там было сказано: «Перейдите на современные технологии!»
Но понимать под этим можно всё что угодно. Да, есть электронное взрывание, при котором один детонатор стоит не сто, а тысячу рублей. Это действительно большие затраты. Только Хакасии нет нужды применять именно такую технологию. Я работал в Кузбассе семь лет, и мы использовали её, лишь когда расстояние до ближайших строений составляло 60 — 100 метров. То есть речь шла о метрах, а не о километрах...
— А давно вы стали применять «Сибирит» и данную технику подрыва?
— С августа 2019 года. Поначалу это был малый процент взрывных работ, но уже в 2020 году мы перешли на 95 процентов, а в настоящий момент уже 98,8. О безопасности и об экологии мы уже говорили, но хотелось добавить и тот факт, что «Сибирит» даёт большой эффект по качеству взорванной горной породы. Она распадётся на более мелкие фракции, чем при использовании традиционных ВВ, тем самым облегчаются вскрышные работы. Все же понимают, что мы взрываем не для удовольствия, а для того, чтобы достигнуть угольных пластов...
Ну, и в завершение нашего визита на Майрыхский разрез Владимир Мамонов добавил, что перевод угольных предприятий Хакасии на эмульсионные взрывчатые вещества — вопрос ближайшего времени.
Вопрос же цены здесь очень относительный. В некоторых случаях это даже дешевле, чем использование прежней сыпучей взрывчатки, потому что в дело вступает вопрос технологии, эффективности и мощности. Ну и самое главное — дома и людей станет трясти значительно меньше.

Юрий АБУМОВ
Алтайский район