8 Марта врач республиканской инфекционной больницы Екатерина Колпакова отметит в кругу семьи.
«Если не поставят на дежурство 6, 7 или 8 марта, — вдруг спохватывается Екатерина Сергеевна. — Двухнедельный отпуск заканчивается 5-го…»
На встречу с корреспондентами газеты «Хакасия» эта тоненькая, как тростиночка, молодая женщина (жена и мама очаровательной трёхлетней Надюши) согласилась за пару дней до законного отдыха.
— Намерены с мужем покорять горные вершины Шерегеша в Кемеровской области, — поделилась планами Екатерина Колпакова. — Доберёмся на курорт с самым рассыпчатым снегом в России на автомобиле. Главное, проведём это время вместе — я, муж Павел, дочка. Надеюсь, компанию нам составит и моя мама: Наденька без неё никуда, привыкла, что я постоянно на работе.
Уже больше года Екатерина Сергеевна, врач-инфекционист с пятилетним стажем, вместе с коллегами борется за жизнь пациентов с COVID-19. Именно республиканская инфекционная больница первой в Хакасии приняла на себя «коронный» удар в марте прошлого года. Тогда о новом вирусе ходило множество страшилок, но истинных масштабов бедствия и его последствий никто и представить не мог.
— Первым пациентом стал мужчина, прибывший из-за границы, — рассказывает Екатерина Сергеевна. — Сделали рентген, но вирусную пневмонию на нём не видно. На специальных закрытых носилках транспортировали больного на СКТ, позволившую увидеть степень поражения лёгочной ткани. Тесты, проведённые в лаборатории, подтвердили диагноз. Поместили его в отдельную боксированную палату.
2020 год для всего мира стал испытанием на прочность. России удалось максимально мобилизоваться. Потому и в Хакасии ситуацию сразу взяли под контроль Роспотребнадзор и минздрав, последовательно подключая и другие ведомства. Буквально еженедельно менялась маршрутизация по транспортировке больных из разных районов республики. Закрывались целые больницы, где обнаруживался ковид.
— Первые полгода с момента введения особых мер старалась максимально поберечь своих родных, — вспоминает Екатерина Колпакова. — Особенно переживала за родителей, у которых практически прописалась моя Наденька. С мужем, Павлом Александровичем, он работает в филиале компании «РУСАЛ», общались лишь во время выходных.
Перед заходом в «красную зону» всегда термометрия, заполнение журнала самочувствия, облачение в защитные костюмы. Каждую неделю — контрольные анализы на ковид. Помню, какая паника охватывала людей, которые узнавали, что в их подъезде инфицированный «короной». Старший брат (их у меня двое) интересовался: не страшно ли тебе каждый день выходить на работу? Что я могла ему сказать? Это мой долг и осознанный выбор. Его я сделала, ещё учась в девятом классе.
А помогла определиться с профессией мама, медсестра-анестезист, выучившаяся затем на преподавателя биологии и химии. На вопрос, чем бы хотела заниматься, 13-летняя Катя сообщила: хочу приносить как можно больше пользы людям.
— Колебалась между медициной и педагогикой, — признаётся врач-инфекционист. — Но на 85 процентов склонялась к сфере здравоохранения. Матушка помогла мне подготовиться, нашла репетиторов. На курсы из Черногорска в Абакан ездила после уроков. Поставила задачу — поступить на бюджет. Тогда только-только в школах начали практиковать ЕГЭ.
Папа, горный техник и электромеханик, одобрял целеустремлённость дочери. Но основные хлопоты выпали на долю матери Кати. Именно она узнала, что можно, подав заявление в минздрав Хакасии, поступать на целевое место.
— Успешно сдав экзамены в 2008 году, копии документов подала сразу в три медицинских вуза, — говорит Екатерина. — Когда из Красноярской государственной медицинской академии сообщили, что прохожу по баллам на факультет педиатрии, немедля доставила туда оригиналы. Матушка на несколько дней сняла комнату, чтобы я познакомилась с городом. В Красноярск я просто влюбилась. Общежитие мне выделили без проблем. И потянулись годы учёбы. Почему-то больше всего запомнилась органическая химия, одна из сложнейших дисциплин. Хотя в медвузе простых предметов нет.
Чтобы набраться опыта и узнать работу с самых основ, ещё студенткой Екатерина Трачук (это девичья фамилия) успела поработать санитаркой и медицинской сестрой. Делать инъекции и капельницы научилась мастерски.
— Получив основное медицинское образование в 2014 году, прошла годичную интернатуру как инфекционист, — рассказывает Екатерина Сергеевна. — Училась в больнице скорой медицинской помощи и детской инфекционной больнице. Наши мудрые наставники были с нами терпеливы. Никогда не отказывали в советах.
Жалею ли о том, что не стала педиатром? Пожалуй, нет. Хотя к детям легко нахожу подход — они пациенты благодарные. В отличие от некоторых взрослых. Как-то мой одногруппник, получивший распределение в Железногорск, написал, что его избили в бараке. А он туда шёл на патронаж к ребёнку. К сожалению, в мире хватает недобрых и жестоких людей.
В нашу больницу сейчас поступают самые разные пациенты с ковидом. В чистую зону принимаем и ребятишек с ОРВИ (сейчас как раз сезонный рост), тонзиллитом, ларинготрахеитом. И каждый пациент требует внимания. Встречаются и люди на взводе. Наша задача — их успокоить. Как правило, раздражение и вспыльчивость — это следствие неинформированности. Не объяснили человеку, почему нужно делать так, а не иначе, вот он и срывает гнев на медперсонале. Я не жалею времени, чтобы всё спокойно и доходчиво растолковать. Глядишь, и конфликт исчерпан.
В конце прошлого года сама врач подхватила коронавирус. Перенесла инфекцию в лёгкой форме, вирусная нагрузка оказалась незначительной. Но в самоизоляции ей пришлось провести положенный срок.
— Температура держалась на отметках 37,4 всю неделю, — поясняет Екатерина Сергеевна. — Была выраженная слабость, когда поднять голову от подушки не могла, да ещё сухой кашель. Обоняния не теряла. Но о чашечке утреннего кофе на время пришлось забыть — вкус любимого напитка стал отвратительным. Дома имелся запас лекарств в аптечке — успела приобрести заранее. Продукты привозил мой папа. Оставлял под дверью, звонил и отходил на безопасную дистанцию. Только в щёлочку и могла его видеть. Надюша, как ей ни объясняла моя мама, что разлука эта временная, видимо, на меня обижалась. Даже по «Скайпу» отказывалась общаться, махала на меня ручонками. А у самой в глазах слёзы. Вот это самое тяжёлое испытание — не иметь возможности прижать к себе своего ребёнка, приласкать, поцеловать. Сердце просто рвётся на части. Муж тоже перестал приезжать на выходные: самоизоляция — мера для больного ковидом обязательная.
Но всё это уже в прошлом.
В мае, спустя полгода после выздоровления, Екатерина Сергеевна планирует сделать прививку от коронавирусной инфекции. Титр антител оказался недостаточно высоким, а повторно рисковать здоровьем своим и близких доктор не готова.
Елена ЛЕОНЧЕНКО
