Владимир Борисов — человек, известный не столько в Хакасии, сколько в России и мире. Программист, писатель, переводчик, владеющий более чем 20 иностранными языками. У него много работ (и переводов) о Станиславе Леме, братьях Стругацких и многих других писателях-фантастах. Сегодня Владимир Иванович занят составлением полного собрания сочинений Стругацких. И как не поговорить о такой популярной народной забаве, как предсказания, с человеком, чьи мысли часто пребывают в будущем?

Добавлю, что с газетой «Хакасия» у Борисова давнее, ещё с молодости, знакомство, например, дружба с бывшим ответсеком, а по совместительству писателем-фантастом Григорием Тарнаруцким, с экстравагантным Александром Бушковым... Да и нам, скромным журналистам, доводилось брать у него интервью. Всегда с пользой для себя и удовольствием.

Ни-че-го!

— Владимир Иванович, народ, точнее, отдельные его представители, всё время что-то предсказывают. Ну не можем мы без этого, так уж устроены.
— Оставим в стороне, допустим, пророчества святых отцов, старцев — эта тема сегодня «не про нас». А вот остальная гадающая публика... Огромное, подчёркиваю, количество предсказаний не сбывается, хотя всё вроде бы выстроено и красиво, и даже логично. Обычно об этом (по истечении срока) умалчивают — как те, кто предсказывает, так и те, кто их читает. Если про астрологов, то тут психология немудрёная. Если что вдруг нечаянно совпадёт, то тут уже и сам предсказатель, и СМИ постараются преподнести это в наилучшей упаковке.
Перебирал я как-то старые бумаги и нашёл подборочку предсказаний наших известных астрологов, в частности Павла Глобы. Время? Начало 90-х, когда всем это было ещё внове, интересно: предсказательно-астрологическая волна только-только поднялась. Говорил Глоба о ближайших двух-трёх десятках лет. Коротко: Россия распадётся на отдельные государства в 2003 году; земля расступится — Лондон утонет и так далее. Не сбылось буквально ни-че-го! Но Павел Глоба со товарищи процветает до сих пор. Были ещё люди, которые называли себя футурологами, даже как бы науку создали о том, как предсказывать будущее.

— Имеет эта как бы наука отношение к научной фантастике?
— Нет, от неё, как от всякой беллетристики, они себя дистанцируют. Предсказания футурологи дают сугубо по каким-то там теоретическим построениям. Очень активно, но, понятно, со своей колокольни проблемами будущего занимается знаменитый писатель-фантаст Станислав Лем. И здесь он вступает с футурологами если не в спор, то явно на параллельную тропу. Лем выпустил несколько серьёзных работ (уже не художественных) о том, что произойдёт в будущем. В частности, это известная книга «Сумма технологий». А поскольку товарищи-футурологи параллельно же выпускали свои труды, писатель волей-неволей положил на них глаз. Было это в начале 60-х прошлого века. И Станислав Лем обнаружил, что большинство предсказаний футурологов относительно ближайшего будущего не сбылось совершенно: ни в экономике, ни в технологиях, ни в том, как станет развиваться общество. Забавно: то, что выдавалось за науку футурологию, по результатам недалеко ушло от такой же науки астрологии.

— Научная фантастика, по мнению многих (и весьма компетентных) людей, тоже так или иначе предсказывает будущее?
— Насчёт сбывшихся предсказаний тоже не всё просто. Вот, к примеру, некоторые мысли из романа Станислава Лема «Астронавты»: в 2003 году закончен частичный отвод воды Средиземного моря в глубь Сахары... Много лет прошло после падения последнего капиталистического государства... Окончилась напряжённая и великая эпоха справедливого преобразования мира... Нужда, экологический хаос и войны не угрожают больше великим замыслам обитателей Земли... И так далее. Сейчас можем совершенно спокойно сказать, что ни одно из этих предсказаний писателя не сбылось.
Лем этот роман написал в начале пятидесятых, но уже пять — десять лет спустя, не будь дурак, понял, что в близких по времени «сбычи» предсказаниях кроется опасность (вскоре же можно проверить). Погорячился... И он дал себе такую установку — предсказывать надо очень далёкое будущее — до которого мы не доживём, а там пусть глядят...

— Мне кажется, что общественный строй и отношения «поддаются» предсказаниям тяжелее всего (это отдельная тема — почему). Но внесу свои три копейки: роман Виктора Пелевина «SNUFF». Это уже тепло, теплее... Оставим интригу для не знакомых с ним читателей. А вот романы об идеальном обществе Земли Ивана Ефремова?
— Ефремов у нас ещё впереди, не переживай!

— Как бы хотелось верить! А что касается упомянутой «Суммы технологий» Лема?
— Здесь я хочу аккуратненько перейти от неудавшихся предсказаний к тем, что сбываются иногда.

«Хищные вещи века»

— «Сумму технологий» сам Лем с юморком определил: это то, что сбудется лет через тысячу, ну может, через 650 точно. Но где-то в 90-х с ужасом писал: «До некоторых своих предсказаний я уже дожил». К слову, иногда, когда говорят о сбывшихся предсказаниях, немного лукавят. Например, уверяют, что сбылся прогноз о виртуальной реальности, которую Станислав Лем называл фантоматикой. По Лему, на все органы чувств должны были воздействовать чем-то так, что человек даже не догадывался, что представленная ему реальность не настоящая. Такого на сегодняшний момент не сделали: очень сложно. Всякие виртуальные экраны, шлемы — жалкое подобие того, о чём писал Лем.

— Но есть и «нежалкие»?
— Достаточно много. Например, учёные долгое время считали, что невозможно (экспериментально не получалось) использовать какие-либо кристаллические соединения для записи информации. А у Лема в романе «Магелланово облако» (тоже 50-е годы) были так называемые трионы — кристаллы, на которые записывался огромный массив информации — и тексты, и картины, и музыка... Учёные в то время усмехались — пролетел парень. Но нынешняя флэшка — тот же самый трион, и в основе её кристалл. Пока что флэшки отстают по объёмам от триона, но это уже дело техники.
Или такое вот неожиданное предсказание в его романе «Возвращение со звёзд»: герою там сделали новый свитерок — распылили на тело нечто из пульверизатора. А я недавно прочитал о конкурсе, где соревновались вот такие распыляющие одежду дизайнеры. Кстати, её можно снимать, стирать и так далее. Сбылась и идея писателя об играх, в которые сейчас все, кому не лень, играют в компьютерах и смартфонах. (У Лема герои таким образом снимали стресс.) О Станиславе Леме можно говорить долго и много. Я по заказу издательства «АСТ» (Москва) два года назад написал книжечку, в которой разобрал именно его предсказания, начиная с неудачных и кончая теми, которые сбылись: по темам — экономика, технологии, развитие общества... Надеюсь, когда-нибудь эта книжка выйдет.

— Кто ещё из знаменитых фантастов так или иначе предсказывал будущее?
— Расскажу о предсказании отчасти анекдотичном. В 1994 году еженедельник «Аргументы и факты» устроил конкурс прогнозов «Что будет через год?», вопросы в основном на экономические темы. Привлекли известных учёных, политиков, астрологов и для юмора — писателя-фантаста Бориса Натановича Стругацкого. Он в духе Лема заявил, что предсказать близкое будущее невозможно, но тем не менее свои ответы дал. И что, ты думаешь, было через год? Стругацкий единственный из всех дал правильные ответы и заработал свой миллион (хотя по тем временам это была сумма не очень-то значительная).

— Как Борис Натанович объяснил это?
— А никак. Отрёкся от своих «пророческих» возможностей, но заявил: «Я предположил, что скорее всего будет так...» Хотя у Стругацких есть вещи, которые удивительно предсказали мир сегодняшний.

— Всё-таки «замахнулись» на общественное устройство, прогнозы о котором с пора­зительным постоянством не сбылись у многих фантастов — по крайней мере прогнозы на ближайшее время?
— В их повести «Хищные вещи века», написанной ­в середине 60-х годов, говорилось о мире, в котором побеждали... мещане. Это общество потреб­ления. И, будешь смеяться, но по мере того, как проходило время, отчётливо проявлялись предсказанные Стругацкими те или иные детали дня сегодняшнего. Они написали, практически не зная, что уже в Европе и Америке набирают разбег на ТВ те же мыльные оперы, которые со смаком обсуждает всё население (задолго до незабвенной «Рабыни Изауры»). Предсказали дискотеки со светомузыкой и массу других «удовольствий». Позже, уже в конце 80-х, Стругацкие решили, что мир не такой уж плохой на самом деле. Скорее, это мир, в котором реализовано каждому по потребностям.

— Ой ли?
— А никто никого не заставляет заниматься только потреб­лением. Хочешь — творчеством, любимой работой.

— Но ведь в массе же приучают народ именно к потреб­лению, хотя бы к «престижному» гламуру.
— Это уже тема для другой беседы. Но всё же вынужден сказать, у нас, по крайней мере в России, сложилось общество, которое не смотрит в будущее... К этому мы ещё вернёмся, а пока несколько слов о Стругацких, которые туда смотрели. Из интервью с Борисом Стругацким, февраль 1999 года: «В теорию глобальной экологической катастрофы верю не очень. Раз угроза сформулирована, она тем самым уже в значительной мере как бы предотвращена. Гораздо больше и по-настоящему я боюсь катастроф, которые мы сегодня предвидеть не способны. Они поражают, как молния, внезапно, и человечество оказывается бессильно. Так было с чумой в Средние века, так может случиться, если появится вдруг быстродействующий штамм вируса СПИДа». То есть он только не назвал это коронавирусом. Суть нынешнего вируса именно в том, что он быстродействующий. Я работаю сейчас с собранием сочинений Стругацких, и когда дошёл до этого предсказания, у меня мурашки по коже забегали.

— Владимир Иванович, всё-таки предсказывать будущее — одно, а думать о нём — несколько другое?
— На практике эти понятия разделить достаточно трудно. К сожалению, в сегодняшней России даже писатели-фантасты не хотят думать о будущем и, соответственно, не пишут, не предсказывают. Мне немцы заказали статью о трансгуманизме (преобразовании человеческого организма с целью его улучшения) — как он отражён в российской фантастике. И мы с другом Александром Павловичем Лукашиным стали собирать материал. За 30 последних лет мы нашли о трансгуманизме, о будущем... аж три романа! И те в 90-е написаны... Это при том, что у нас издаётся ежегодно по тысяче новых фантастических произведений (примерно 25 тысяч за эти 30 лет). Мы отказались писать статью.

— А о чём же повествуют эти «двадцатипятитысячники»?
— Одна линия, скажем так, — «попаданчество»: путешествие из будущего в прошлое. То герои романов помогают Сталину выиграть войну, то Петру I — Полтавскую битву, а то и Ивану Грозному что присоветуют. Увлечение повальное. Речь не о том, как дальше жить, а о том, как исправить прошлое. Но его же не исправишь, проехали... И это сотни, тысячи романов, представляешь? Вторая линия — это Гарри Поттеры, причём в дамском варианте. Поттер хорош, согласен, сам по себе. Но перепевы! Девочки-феечки, девочки-ведьмочки, которые учатся бог знает чему в похожих на Хогвартс школах.

— Зачем такое количество плагиатов-перепевов?
— Издательства нацеливают авторов на повторение — повторение — повторение.

— Да уж, опять отдельная тема для разговора... Но есть ещё и...?
— Бездумные, ничего не говорящие о жизни космические боевики и триллеры. Если на Западе есть немного авторов, которые пытаются писать о проблемах будущего, у нас их практически нет.

— Может, от российской безнадёжности, как думаешь?
— Думаю, это связано. И дело даже не в «безнадёге», а в том, что вектор нашей сегодняшней жизни, повторю, нацелен не в будущее, а в прошлое. О чём мы даже между собой говорим? Обобщая, это во многом ностальгия о советском времени. А дальше что? Не знаем, а то и неинтересно даже.

Петухи на заре?

— И накроет нас непредсказуемая реальность, как тот вирус у Бориса Стругацкого?
— На самом деле — да. Ближайшие 10 — 25 лет станут очень, гм... весёлыми, это будут годы существенных перемен — и технологических, и общественных, и даже геологических. Хочу заметить, что человечество, ко всему прочему, переходит от вертикальных связей к горизонтальным. Уже сегодня можно работать на так называемой удалёнке в любой точке любого государства. Согласен, в России имеет быть и обнищание, и падение образования, и много другого негатива; можно переехать, конечно, в какую-нибудь страну, но что ты будешь делать в другой камере? Мир с его удачами и неудачами по большому счёту уже един.

— Надеюсь, антиутопистов Оруэлла или Замятина нельзя считать пророками, скажем так, возможной реальности?
— Нет, конечно. Они прокукарекали, как петухи на заре. Значит, мы уже предупреждены. И такой мир, я уверен, не сбудется.

— Ванга, например, предсказывала России замечательное будущее.
— Ванга, Кейси, Нострадамус... Другой совершенно слой предсказаний, которые столь неясные и столь неконкретные, что их можно трактовать и так и этак. Вот «Звезда Полынь» — что это? Чернобыльская катастрофа, атомный взрыв или падение астероида? Я старался читать те же катрены Нострадамуса: понял, что мы их пытаемся как-то приспособить к самым разным ситуациям и событиям, в зависимости от того, чего хочется. От мелких происшествий какого-нибудь мелкого же королевского двора до современных общечеловеческих... Предсказаниями Ванги я не занимался, но с тем, что Россия найдёт свой путь, согласен безусловно.

— Несмотря на во многом ужасные предсказания так называемых конспирологов?
— Не будем про ужасы и неужасы, и без конспирологов полно всякого интересного. Например, учёный Хью Эверетт в прошлом веке выдвинул гипотезу, что наша вселенная, как только принимается, скажем так, наблюдателем (человечеством) какое-то решение, делится, размножается на множество других вселенных. Вот такой бесконечный веер: это происходит каждый миг; и сегодня у нас миллиарды возможностей реализации того или иного будущего. Посмотри хотя бы на случайности каждого дня: у тебя же было, когда та или иная вещь терялась, а потом находилась? Так происходят склейки между параллельными пространствами. Это наука, которую в своё время не поддержали, но сейчас она находит экспериментальное подтверждение. В фантастике идеи эвереттики развивает израильский русскоязычный (бывший наш) писатель Павел Амнуэль. Но у нас почти не печатается. Почему? Смотри выше.
Мы, и это не новость, конечно, многое не знаем и не понимаем. Я совершенно не приветствую, когда мне начинают объяснять, условно говоря, устройство мира с какой-то одной позиции. Если нарисовать окружность или овал, то внутри — то, что мы знаем, а по границам то, чего не знаем. И чем больше эта окружность, тем больше границы непознанного. И познаваем ли мир вообще — очень сомневаюсь.

— Я считаю, что есть всё: и то, что можем представить, и то, чего не можем.
— И я так считаю, и Стругацкие тоже (смеётся).

— Но от чего зависит выбор вектора, чтобы проявилась та реальность будущего, которую хотим?
— А мы и выбираем, всю дорогу только этим и занимаемся. И попадаем именно туда, куда хотим. Не то что, казалось бы, заслужили, а именно куда хотим. Как сказал Лев Толстой, история — это равнодействующая миллионов воль. Невозможно всем угодить, слишком мы разные, слишком разного хотим. Вот и получается: хотели как лучше, а вышло как всегда.

Тем слаще друзей голоса

— Выход один: духовно расти каждому из живущих на Земле. Ещё та задачка... И всё-таки, Владимир Иванович, твой маленький и, если можно, личный прогноз на 2021-й?
— Считаю, уляжется паника насчёт коронавируса.

— Вагончик тронется, ковид останется?
— Он останется, но перестанет быть таким угрожающим. Благодаря и вакцине, и тому, что многие уже переболели. Да, кто-то умирает, никуда от этого не денешься. Если раньше говорили, что с испанкой коронавирус сравнивать нельзя, то уже, пожалуй, сравнить можно. После испанки научились жить, научимся и после ковида.
И личное: чем старше становишься, тем больше ценишь друзей. С этой оптимистичной мыслью и надо жить дальше. В будущем году у очень многих моих друзей (и у меня) выход на новую круглую цифру — 70 лет жизни. Будем праздновать! А моему большому другу — писателю Геннадию Мартовичу Прашкевичу — 80 лет (пережил «корону»!). К тому же весь следующий год — сначала я для себя лично, а потом и польский сейм — объявили Годом Станислава Лема, которому в 2021-м исполнилось бы 100 лет. По этому поводу буду продолжать работать с его произведениями — надо знакомить с ними народ. И в плане предсказаний — тоже.

Беседовала Татьяна ПОТАПОВА