Писать о своих учителях всегда боязно. Вдвойне боязно, если учитель — профессиональный филолог…

Я поделился своими опасениями с кандидатом филологических наук, доцентом кафедры стилистики русского языка и журналистики Хакасского государственного университета имени Н.Ф. Катанова Еленой Сергеевной Грищевой. Она успокоила: «У тебя получится».
Пять лет Елена Сергеевна преподавала у меня. Разные дисциплины из области русского языка, рекламы. Даже польскому языку учила (простите, Елена Сергеевна, так он мне и не дался).
Теперь мне хочется рассказать, как люди решаются профессионально изучать русский язык.

Парадоксы

— Мой дедушка хотел, чтобы я стала детским врачом, — вспоминает Елена Грищева. — Эту профессию считал самой благородной, других будто и не существовало для него. Я надежды не оправдала и случайно выбрала филологический факультет.
Случайно ли? Ведь родители Елены Сергеевны — филологи. Правда, ни мама, ни отец в системе образования не работали.
И тут Елена Сергеевна удивляет: оказывается, в школьные годы русским языком особо не увлекалась. Он легко давался ей как учебный предмет, но не более того.
— Каких-то особых загадок в русском языке не замечала, но он всегда привлекал как нечто непознанное. Любила слушать родную речь, желательно грамотную. Нравится анализировать язык, вычленяя те или иные явления. Интересно видеть за словами самого человека, фантазировать, какой он, почему говорит именно так, а не иначе.
Преподавателем стала почти случайно. В 1997 году с отличием окончила Хакасский государственный университет имени Н.Ф. Катанова — позвали работать на кафедру. В 2006 году окончила аспирантуру при родном вузе, позже докторантуру. Тема кандидатской была связана с изучением окказионализмов — слов, сочетаний и форм слов, которых нет в русском языке, их придумывают поэты, журналисты, копирайтеры.
— Сейчас могу твёрдо сказать, что очень люблю свою работу да и, наверное, ничего другого профессионально делать не умею. Люблю общение, люблю делиться тем, что знаю, не боюсь иногда показаться студентам в чём-то некомпетентной, уважаю их мнение, с удовольствием вместе с ними рассуждаю.
С воодушевлением Елена Сергеевна говорит о чтении.
— В нашей семье всегда читали и читают. Если спросят, чего у меня больше всего, отвечу без раздумий: конечно книг! В семье к ним отношение очень трепетное. Книги везде, книги обо всём.
Но при этом парадокс: Елена Сергеевна всегда больше любила язык, чем литературу:
— До сих пор не покидают сомнения, правильно ли преподавать в школе литературу как учебный предмет. Может ли быть какая-то единая логика в отборе произведений для изучения? Каждый сам вправе читать, что он хочет, к чему лежит душа. Или не читать.
И сама же подводит итог:
— Впрочем, чтобы захотеть читать что-то определённое, а тем более серьёзное, нужно ориентироваться в сложном и безграничном мире книг. Для этого и существует литература как учебный предмет.

Певучий язык

Вспоминается такая картина: я вхожу в кабинет с виноватым видом — мол, извините, опоздал. Опоздал ощутимо — до конца занятия где-то полчаса.
— Здравствуй, Сергей! — с укоризной встречает меня Елена Сергеевна. — Как здорово, что к концу третьей пары ты наконец-то проснулся!
Молча сажусь. Что тут скажешь? Виноват же.
Уже говорил, что польский язык (на занятия по которому я бессовестно опаздывал) мне не дался. Но слушать польскую речь в исполнении Елены Грищевой очень нравилось. Так легко, просто, музыкально…
— Польский язык для меня — нечто сказочное, завораживающее своим лиризмом и певучестью, обволакивающее мягкостью и каким-то уютом. Мне он просто понравился. Покорили раз и навсегда польская речь, песни — их можно слушать, не понимая смысла, просто как слушают любимую музыку, — так отзывается Елена Сергеевна.
Изучение польского — инициатива самой Елены Сергеевны. Взяла в библиотеке нужные учебники — и занималась. Потом попала в «Полонию» (общественную организацию поляков в Абакане), там помогали учить язык профессионалы.
— Несколько раз была на курсах в Варшаве, Кракове, Познани. И в родном вузе преподаю польский.

Вместо грамотной рекламы

Ещё одна картинка из студенческих дней. Начало февраля. На улице — дикий мороз. А надо добраться до Абакана из Черногорска, чтобы сдать экзамен, посвящённый рекламе. Принимала его Елена Грищева. Стоит ли говорить, что к началу испытания я вновь опоздал.
— Отлично подготовился, Сергей. Давай зачётку.
Этой «пятёрке» я был очень рад. Экстремальная такая...
Вопрос по рекламе мне позже попался и во время сдачи государственных экзаменов.
К чему я о рекламе? Елена Грищева скрупулёзно изучает вывески, штендеры, баннеры, плакаты. И свои наблюдения облекает в научные статьи, в лекции для студентов.
— Реклама прочно вошла в нашу жизнь, — говорит она. — В принципе это неплохо: благодаря рекламе мы узнаём новое о товарах, услугах. Наружная реклама сейчас весьма популярна, она бывает достаточно качественно, грамотно, креативно сделана, за счёт чего и привлекает наше внимание.
Но как всегда есть «но».
Часто уличные рекламные сообщения содержат промахи разного рода, начиная от неадекватного наименования рекламируемого объекта и заканчивая ошибками орфографическими, пунктуационными, грамматическими, речевыми...
Елена Сергеевна уверена: рекламное имя должно вызывать определённые ассоциации с рекламируемым объектом, не нести ложных ассоциаций, быть удобопроизносимо.
— Если что-то нарушается, возникает диссонанс: аудитория не может понять, что именно рекламирует то или иное название, что вообще означает это название. Порой люди вообще не могут прочесть слово или сочетание слов!
— Но почему так?
— Всё просто: недобросовестное отношение к языку, нежелание тратить время на очевидные вещи (прочитать и понять хотя бы элементарные правила, связанные с номинацией рекламных объектов), самоуверенность, погоня за креативом…
...Елена Сергеевна не сказала следующих слов, но они очевидны, если ты студент-филолог, журналист, рекламщик: «Русский язык надо любить».

Сергей ВЛАСОВ