Иначе и не проживёшь в супружестве шесть десятков лет: значит, жива любовь, пусть и перешедшая с годами в более спокойное чувство родства душ и верности.
Дети войны
У каждого поколения своя точка отсчёта, точка родства судеб и душ. У Аси Андреевны и Василия Ивановича — военное детство, причём в самой горячей точке — Украине.
Мужики, в том числе отец Васи Мельника, ушли воевать, и Василий совсем ещё мальчишкой тянул груз неподъёмной деревенской работы (в местечке под Винницей). Пахали на коровах, и пацанёнок следил, чтобы эти приспособленные совсем к другой жизни животные не сошли с борозды. Нередки голодные обмороки («Однажды совсем неживой был...»). Но мальчишеская природа — куда от неё: убегали стайкой к месту недавней бомбёжки — «за патронами». Случалось, некоторые подрывались на минах.
— Как-то собрали в селе с таким трудом выращенный урожай, — рассказывает Василий Иванович, — а его весь забрали румынские фашисты, нам ничего не осталось...
Но отец — Иван Ефимович Мельник, вернулся домой хоть и без руки, зато с Победой и орденами.
О судьбе же Аси впору книгу писать.
— Мы жили в Анапе. Я совсем малышкой была, когда отец ушёл на фронт, — Асе Андреевне до сих пор это трудно вспоминать. — И мы — мама, старшая сестра Галя и я — поехали к бабушке на Украину. Поезд по дороге разбомбили, а уцелевший вагон, где были мы, загнали на три дня в тупик. (И я это помню!) Затем всех пассажиров погрузили на телеги и увезли (то ли немцы, то ли венгры или румыны) в сарай на краю какой-то деревни... Мама, почувствовав запах бензина, а, скорее, опасность, вдруг решила — бежим! Только начало темнеть, маме как-то удалось, схватив нас, выскользнуть из сарая.
Шли по колючей стерне (ноги изранили), всю ночь шли. Постучались в первую же попавшуюся избушку, и хозяйка, пожалев нас, накормила и уложила спать. А наутро нам рассказали, что сарай тот подожгли. Было такое пламя — полнеба закрыло. И сгорели — все, все... С того пожара родственники считали, что нас нет в живых.
К бабушке семья с трудом, но всё же добралась. Жили тяжело, своего дома не было — разбомбили... «Мама заболела тифом и отдала нас с сестрёнкой на время в детский дом. Позже она вышла замуж и уехала в Карелию, а мы, повзрослевшие, остались жить с бабушкой». Ведь к тому времени об отце было известно лишь то, что он пропал без вести. Считай, вдова.
А подросшая Ася стала упорно искать отца либо его могилу. Обзвонила все госпитали, военкоматы... Следов не было. История поисков долгая, и лишь буквально год назад удалось узнать, что Андрей Фёдорович Куцевалов награждён орденом Отечественной войны в Борисоглебске Воронежской области.
— Дали адрес отца, — в глазах Аси Андреевны слёзы. — Оказалось, с войны он вернулся живым, но был уверен, что его семья сгорела в том пожаре. Женился вновь, родилось в этом браке четыре парня. Но папы уже нет в живых. И я страстно захотела поехать на его могилу.
Списавшись с неожиданно обретёнными братьями (один уже умер), супруги Мельник поехали в Краснодар. Встречи, слёзы, объятия; стол, накрытый с кубанским размахом многочисленными новыми родственниками. И огромные охапки красных гвоздик (купили всё, что было в магазине) на могиле отца. Море цветов и не меньше горестно-радостных слёз... Теперь сестра и братья ни на день не теряют друг друга, вот так случилось в 80 Асиных лет. Но встрече этой предшествовала долгая жизнь.
Я роман с продолженьем пишу
Уходил в армию Василий Мельник из Винницы, и провожавшая его подруга дала адрес Аси: «Она хорошая девчонка, пиши!» А девчонка училась ещё в десятом классе... Вася служил в Германии и, как рассказала Ася Андреевна, «такие открытки красивые с блёстками присылал...» Срочная служба у Мельника растянулась: «Карибский кризис, и Хрущёв тапочком ударил — служите!» Фото красивой Аси, к тому же с роскошной косой, впечатлило: «Не влюбиться было невозможно!» Что и подтвердила первая, через четыре года, встреча: Василий приехал в отпуск уже из Ульяновского танкового училища. «А я, — говорит Ася, — стирала, в халатике... Даже растерялась: привет, говорю».
По окончании училища юный офицер получил назначение в Германию: сначала в Дрезден, затем Магдебург. Даже венчик на свадьбу привёз традиционный немецкий. Свадьбу, да ещё какую — с двумя духовыми оркестрами (Василий и сам играл на бас-трубе) — отпраздновали по традициям всё же украинским. Да и офицер — это вам не просто парень, а мечта почти всех девушек того времени: год 1960-й, причём торжество состоялось аккурат в День танкиста. Через полгода пришёл вызов в Германию молодой жене — на долгих трудных, но интересных семь лет.
Гарнизон: «государство в государстве»
В гарнизоне Асю Андреевну (да, с отчеством в её 19 лет) приняли тепло. Мужья, как положено, несли службу, жёны тоже не сидели сложа руки. И работа была, включая общественную. Ася Мельник, как она говорит, «не была с краю серой мышкой»: её избрали в женсовет, дамы устраивали солдатам праздники, дни рождения. Да и экскурсии «за границу» гарнизона — это же другая жизнь... Но главное, конечно, ребятишки. Родился Володя, а через два с половиной года близнецы Оля и Андрей.
— На одних руках росли, — улыбается Ася Андреевна. — Вася со службы придёт, с людьми работал, уставал; мне хотелось, чтобы он отдохнул... Знаете, это ведь, считай, звание такое — жена офицера. Так по жизни: с полуслова, с полувзгляда понимаем друг друга.
Хакасия — это навсегда
Новое место службы не только у капитана Василия Мельника, но, можно сказать, и у всей его семьи — мотострелковый полк Абаканского гарнизона. 1969 год — страшное наводнение, пришлось по полной задействовать и военных. А жили Мельники по чужим квартирам, лишь позже дали жильё от гарнизона. Тем не менее Ася Андреевна умудрилась окончить Канский библиотечный техникум. Кстати, в нынешней трёхкомнатной квартире (что дали с отставкой Василия Ивановича) отличная библиотечка. А тогда — и дети ещё маленькие, и...
— Мужа надо было поддержать (у него работа с личным составом), — рассказывает Ася Андреевна. — Я трудилась в воинской части, заведовала делопроизводством. И Василий рядышком — где расписание помогу ему составить... Как жена офицера, повторю, по-другому жить не могу и не умею. И это касается не только собственной семьи. Для меня и Василия Ивановича чужого горя не бывает. Соседка умерла, мальчик её один остался — так и жил у нас, своих трое мужиков и он. Да и мама моя во втором замужестве родила сына и отправила его, 14-летнего, к нам. У нас и жил, и в армию отсюда ушёл. Брат мне, но, считай, ещё один сын.
— Иногда нас спрашивают, почему мы, южане, остались в Абакане, — почти хором вспомнили супруги Мельник. — Всё просто — полюбили этот город. А люди здесь какие хорошие, доброжелательные. Дети наши тоже здесь живут, только дочка в Рязани. На праздники собираемся всей большой семьёй (а как здорово золотую свадьбу отметили! И грамота мэра, и лимузин к подъезду...). У нас шесть внуков и шесть правнуков.
— Любовь жива? — улыбаюсь.
— А это вы у Василия Ивановича спросите. Тут как-то взял меня нежно за руку. «Ты что?» — говорю. — «Да люблю тебя!» — «Вася, о чём ты? Это по молодости — любить».
— А 60 лет вместе? — берёт слово Василий Иванович. — Просто так? Не бывает!
Татьяна ПОТАПОВА
