В глаза Судьбе

Нечем хандру гасить.
И не приходит дочь.
Сутки уже висит
над Абаканом дождь.

Сутки, как я себе
места не нахожу
и даже в глаза Судьбе
с раскосинкой не гляжу.

Хоть бы пришёл сосед —
за рюмочкой посидеть.
Он бы мне дал совет,
куда эти мысли деть.

Советовать он горазд.
И всё же решаюсь я —
уехать, как в прошлый раз,
в метафорные края.

Там солнце и неба синь,
там окон родных глаза,
там жгут ещё керосин
и молятся на образа.

Там каждый придёт спасать,
прослышав, что нездоров.
Там можно стихи писать,
а лучше — пасти коров…

Щёлкнет замками дверь.
Мне дома не усидеть.
Я знаю, куда теперь
все грустные мысли деть.

Партия

Лето облачком в небе растаяло.
Жизнь иначе фигуры раcставила —
хаотично. И вот
поле в белое с чёрным окрашено,
где веду я игру обезбашенно,
попадая в цейтнот.

Осень в золоте листьев куражится.
Уже партия вечностью кажется,
но подходят друзья.
На погоду нисколько не сетуют —
они просто мне в ухо советуют:
— Атакуй, мол, ферзя.

Я в каре пешки чёрные выстроил,
двух коней рядом с флангами выставил.
... Но пошёл снегопад.
Снега столько из туч низких выпало,
что коней аж до холок засыпало —
ни вперёд, ни назад.

Я смотрю на друзей своих: — Что теперь?
— Не тупи, говорят, будет оттепель,
ты слонов сохрани.
Я поверил. Сугробы растаяли,
и мы снова фигуры расставили
под защитой брони.

Мои пешки игру свою сделали.
Как сквозь масло прошли между белыми
под защитой слона.
Я курил, дым пуская виньетками,
а за голыми чёрными ветками
проступала весна,
Если март ещё как-то кобенился,
то апрель вновь черёмухой вспенился.
Кони с места в дыбы.
Не понять — прогадал или выгадал.
Но я партию всё-таки выиграл
в год длиной у Судьбы!

Владимир Романенко
Абакан

Одинокий скакун

Выпас ночной. Ветер резвый, игривый
Рыщет вокруг, охраняя табун,
Треплет за чёлки, мохнатые гривы.
Лишь в стороне — одинокий скакун.

Кто б приласкал, вороного, приветил.
Был вожаком своего табуна,
Путь проскакал, одряхлел — не заметил,
И подкосили года, времена.

Смотрит устало, и веки слезятся.
Круп весь изранили злые слепцы.
Как бы хотел в табуне отлежаться,
Да гонят прочь посильней жеребцы.

У кобылиц сосунки-жеребята
Трутся у ног, лезут к ним под живот.
Так же и он увивался когда-то —
Знать бы, что время так быстро пройдёт.

Там за горой есть тропинки, дороги —
Скачкам лихим, удалым благодать.
Только обрыв уж почти на пороге,
И не узнать, и по ним не скакать.
Где же теперь, молодое приволье?
Где бесшабашный, как ветер, галоп?
Так повелось, уготована доля —
Ближе к закату. И ждёт пуля в лоб.

Вширь неба — звёзд золотые заколки.
Плачутся ивы во тьме у реки.
Воют в округе голодные волки,
Чуют добычу и точат клыки...

Николай Витюгов
Белый Яр

Кукушкины слёзки

Уронила слёзы кукушка,
О судьбе своей горько плача.
Села дереву на макушку
И прохожим желает удачи.

Ну а слёзы цветами стали,
Хоть и срок их цветения мал.
Их сорвёшь — и свои печали
Вроде где-то в лесу потерял.

Слова

Были слова нежные,
Были слова, как лёд...
Были слова, как подснежники,
Были слова, как мёд.

Были слова ласковые,
Мягкие, как весна.
Были слова и такие,
Что вовсе лишали сна...

Были, что раны лечили,
Были, что ранили снова...
Но грубых слов мне не надо,
Я к этому не готова.

Юлия Тарабарова
Абакан