Андрей смотрит со снимка по-юношески восторженными глазами: вот, мол, я какой, снимайте, что ли. Шапка сдвинута к правому уху. Гимнастёрка застёгнута по уставу на две последние, под самый кадык, пуговицы. Прямой нос, губы, готовые улыбнуться… Когда он сфотографировался? Наверное, ещё до получения своего первого ордена Славы 3-й степени.

Для меня фамилия Тартынский — не чужая. Я родился на станции Сон в 1955 году. Там окончил четыре класса начальной школы. Мы жили с Тартынскими на одной улице — имени Розы Люксембург. Наш дом был номер 17, их — 23. Когда я шёл вместе с матерью или отцом за водой к колодцу, мы непременно заворачивали в переулок, на углу которого и стоял дом Тартынских.
Помню Люду Тартынскую. Она была младше меня года на три-четыре. Мы всей уличной ребятнёй вместе играли в лапту, ходили за грибами, а зимой катались с горки: как раз от их дома до нашего, стоявшего под горкой. У Людмилы было лицо, похожее на Андреево.
Помню и мать Людмилы: исключительно в фуфайке и с покрытой шалью головой. Она ходила быстро, чуть подавшись вперёд, часто с прутом в руке: гнала в стайку корову или телёнка.
Так вот эти Тартынские, когда мы в 1966-м переезжали в Абакан, и купили наш дом. Я, правда, после переезда в Абакан так ни разу и не был в своём бывшем доме — в гостях у Тартынских, хотя каждое лето приезжал в Сон...
А сейчас я вот и думаю: а кем приходился Андрей Никитович, впоследствии полный кавалер трёх орденов Славы, знакомым мне Тартынским? Скорее всего, был старшим братом матери и родным дядей Людмилы. Но тогда почему мы, учась в Сонской средней школе, знать не знали, что на нашей станции жил Андрей Тартынский? После десятилетки он успел считанные месяцы поработать на станции, а потом был призван в армию и там, на фронте, как разведчик проявил находчивость, храбрость и смекалку, став полным кавалером солдатской Славы. Почему никто из учителей нам об этом не говорил, почему никто из земляков не чтил его память?
Пора вернуть жителям станции Сон чувство гордости за своего забытого героя-земляка.
…Андрей Тартынский родился 20 сентября 1925 года в селе Казанка Ужурского района Красноярского края. В 1931 году вместе с родителями переехал в Хакасию, на станцию Сон Боградского района. После окончания школы работал осмотрщиком вагонов.
В январе 1942 года был призван в ряды Красной армии — в 383-ю отдельную разведывательную роту 269-й стрелковой дивизии 3-й армии. В составе этой дивизии воевал на Брянском, Центральном, 1-м и 2-м Белорусских фронтах. Участвовал в Орловской, Брянской, Гомельско-Речицкой, Рогачёвско-Жлобинской и Белорусской наступательных операциях. Трижды был ранен и вновь возвращался в строй.
За боевые заслуги 269-я стрелковая дивизия была удостоена почётного наименования «Рогачёвская» и орденов Боевого Красного Знамени и Кутузова 2-й степени. А командир взвода сержант Андрей Тартынский — ордена Отечественной войны 1-й степени.
За мужество и отвагу, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, 24 июля 1944 года Андрей Никитович был награждён орденом Славы 3-й степени, а 30 сентября — орденом Славы 2-й степени. Вот что написал командир 383-й отдельной разведывательной роты гвардии капитан Горшков в наградном листе на представление Андрея Тартынского к ордену Славы уже 1-й степени:

«Товарищ Тартынский Андрей Никитович за время пребывания в разведроте вырос от рядового до командира взвода. В боях показал себя смелым, находчивым и мужественным воином. Презирая смерть, он был всегда впереди и побеждал противника. Много раз ходил в ночные поиски и поставленные перед ним задачи выполнял с честью. На его счету 12 «языков» и 48 лично уничтоженных немецких солдат и офицеров.
В бою за польский город Рожан 10 октября 1944 года тов. Тартынский, находясь в боевых порядках пехоты, уничтожил гранатами два вражеских станковых пулемёта вместе с прислугой и этим обеспечил продвижение нашей наступательной пехоты. Преследуя противника, тов. Тартынский сразил ещё пять немецких солдат и двоих взял в плен. Всего в бою за город Рожан он уничтожил двенадцать немецких солдат, два пулемёта и захватил со своим отделением две автомашины с радиостанциями и другим имуществом.
За проявленные исключительные умение командовать отделением, мужество и героизм тов. Тартынский Андрей Никитович заслуживает высокой правительственной награды — ордена Славы первой степени».

Это представление подписал командующий войсками 2-го Белорусского фронта маршал Советского Союза Константин Рокоссовский. Это дорогого стоит!..
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года сержант Тартынский Андрей Никитович был удостоен ордена Славы первой степени. К великому сожалению, посмертно. Бой за город Рожан стал для нашего отважного земляка последним.
Имя полного кавалера ордена Славы Андрея Никитовича Тартынского высечено на одной из стел Аллеи героев в парке Победы столицы Хакасии.
… Эти факты взяты мною из книги «Гордимся нашими героями», изданной в Абакане к 70-летию со дня Великой Победы (2015 год).
Но вот три года спустя вышла в свет книга «Солдаты Победы» (5-й том) Хакасского республиканского совета ветеранов войны, и там в кратком рассказе «Ему не было и двадцати», написанном Антониной Свердловой из села Боград, я прочитал следующее:
«Нет фотографии кавалера трёх орденов Славы Андрея Никитовича Тартынского. Он жил на станции Сон. Добровольцем пошёл на фронт и своё семнадцатилетие отмечал в вагоне. А потом разведка. В районе Мценска прикрыл телом «языка», получил ранение, но спас жизнь фрицу, который дал в штабе ценные сведения. Засиял на груди молодого разведчика орден Славы 3-й степени.
Госпиталь. Выздоровление. И снова — в разведку. Бобруйск. Форсировал реку Березину, разведчики взяли «языка». Ребят было только десять. А сумели принести три толстых портфеля с документами и привести «языка». А ведь была осень, дождь, река. Андрей получил орден Славы 2-й степени.
А потом бои, разведка, «языки». Их уже не считали… Белосток. 1944 год. Андрей ходит в разведку через реку Нарев. Двенадцать «языков»! Это о чём-то говорит. У стен крепости Рожан захватил две автомашины с радиостанциями, убил пять немцев, двоих привёл в штаб. И снова — орден Славы. Теперь уже 1-й степени. Он стал первым и единственным кавалером трёх орденов Славы в своей дивизии.
…Окончилась война 9 мая. Это официально. А на самом деле продолжалась ещё долго. Старший сержант Андрей Тартынский погиб 16 июля 1945 года. В двадцать лет!
Где похоронен Андрей? Наверное, и хоронить-то было нечего…»
Есть сходство между двумя рассказами, но есть и различия. В книге 2015 года фотография Андрея опубликована: с неё я описал портрет героя в самом начале. А вот в рассказе Антонины Свердловой от 2005 года снимка ещё нет… Дальше. Как следует из первого материала, Андрей Тартынский погиб в октябре 1944 года под крепостью Рожан. Судя же по второму рассказу, он погиб 16 июля 1945 года. Чему верить? Наверное, всё-таки Указу Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года: более чем строгий официальный документ. Но… Антонина Свердлова называет конкретную дату: 16 июля… Не с потолка же она её взяла!
Я больше склонен верить первому рассказу, но и признание Антонины Свердловой тоже подкупает: ведь тогда, в 2005 году, она не знала о другой будущей книге…
Как бы там ни было, а я словно живым вижу молодого сержанта Андрея Тартынского, вышедшего после войны из вагона на станции Сон в парадной форме, с чемоданчиком в руках. Вот он перепрыгнул речку Сонку — и дальше по улице Розы Люксембург мимо будущего нашего дома № 17 в горку, где на её взлобке, перед узким переулком, ведущим к колодцу, стоит на углу их дом с синими ставнями. Наверное, Андрей на фронте мечтал именно так, щеголевато, с тремя боевыми орденами на груди, пройти по своей родной улице и встретить у калитки своих дорогих родных…
Но погиб. Не случилось… Воистину: «Где похоронен Андрей? Наверное, и хоронить-то было нечего…»

Валерий ПОЛЕЖАЕВ