Елизавета открыла дверь на кухню, крикнула:
— Раиска! Собирайся, сейчас поедем с тобой в степь, на работу, в кузове грузовой машины. Красота! Ветер в лицо!..
Раиска живо натянула трико, обула кеды. Мать подала ей кофточку-безрукавку, белый ситцевый платок, чтобы голову не напекло.
— Уже с раннего утра, — проговорила она, — жара... Хоть яйца на солнце жарь... Воду налейте в бутыль — голову смочить да пейте побольше. Чай в термосе. Бог вам в помощь! Вернётесь-то когда?
— Поздно вечером, — ответила невестка.
Рыженькая Лиза уже была наготове: в «шкерах», кедах и голубой кофточке, с платком на шее, улыбалась... Она всегда улыбалась и радовалась всему на свете: птичкам, чирикающим у колодца, распустившимся солнышкам-подсолнушкам, цветочкам-ёлочкам у крыльца.
— Раиска, прихвати сумку с продуктами, а я возьму треножник, рейку и бутыль с водой, — распорядилась Елизавета.
Они быстрым шагом направились со своей Енисейской на улицу Розы Люксембург, к конторе по гидромелиорации.
У машины Лиза ещё раз проверила, всё ли взяла: геодезический теодолит, блокнот, ручку — для разметки каналов в степи. Девчата перелезли за борт кузова грузовика, уселись на лавку, уцепившись за предусмотренные железные стойки. Машина тронулась. В кабине с шофёром Василием сидела его мама, которую он забрал из областной больницы, чтобы увезти домой в Кирбу.
За городом сразу пахнуло свежим ветром. И с каждой минутой поток усиливался.
— Не захлебнуться бы таким воздухом, — засмеялась Раиска. Ветер разметал её кудряшки в разные стороны.
— Как хорошо, Лиза! Как весело! — крикнула, хохоча, двенадцатилетняя девчонка.
— Я тоже люблю ветер! Он даёт человеку жизненные силы! — уверила Елизавета.
В Кирбе шофёр высадил мать у дома.
— Заезжайте вечерком, я пельменей настряпаю, — пригласила она неожиданных попутчиц, перекрестив их в дорогу и помахав рукой.
Повязав платки на головы, работницы с ветерком ехали ещё больше часа. И вот она — Койбальская степь! Солнце палило нещадно... Елизавету и Раиску к тому же укачало быстрой ездой. За бортом кузова их подхватывал шофёр Василий.
— Ну ладно, работайте! — сказал он. — Я пока по своим делам съезжу.
И машина тронулась по чуть заметной дорожке, поднимая столбы пыли.
— Давай, Раиска, сначала по пирожку съедим, — предложила Елизавета.
...Неоглядная Койбальская степь раскинулась на все четыре стороны, а вокруг ни одной живой души. Раиске вдруг стало немного тревожно, в таком огромном пространстве она оказалась впервые: там, где завывал ветер, да в высоком небе, взмахивая крылами, парили орлы, улетая в неизвестные дали. А Елизавете всё привычно, она не раз бывала в Уйбатской, Ширинской, Салбыкской степях.
Лиза установила на высоком треножнике геодезический теодолит, а Раиске велела взять рейку и отбежать с ней на десять метров — до большого валуна. А сама, наклонившись, смотрела в окуляр и, махая рукой то вправо, то влево, давала знать девчонке, где ей нужно стоять и ровно держать рейку с начертанными красными полосками. И Раиска бегала по степи много-много раз, а Лизавета всё записывала и записывала...
— Лиз, а потом, когда мы уедем, что здесь будет? — спросила любопытная девчушка.
— А потом будут чертежи... Затем сюда приедут экскаваторы и по нашим чертежам выроют каналы (их ещё называют арыками), эти каналы наполнят водой, чтобы напоить сухую степь... А потом? Всё зацветёт, вырастут овощи, пшеница, рожь... Наша профессия очень ответственная, называется инженер-гидромелиоратор... Может, и ты после десятилетки пойдёшь учиться в сельскохозяйственный институт?
— Не... Не хочу жариться в степях. Я лучше дома стишки писать буду.
— Ну да, каждому своё... Всё! Этот участок мы прошли! Пора отдыхать, загорать. Только бы не обгореть на таком солнце, сметану надо было прихватить, теперь руки и спину нечем намазать... Раиска, доставай припасы. После трудового дня аппетит волчий...
Они перекусили, сидя на маленьком одеяльце, выпили уже нагревшейся воды. Раиска, смеясь, стала брызгать ею на Лизавету.
— Погоди плескаться, вода ещё может понадобиться...— остановила её Елизавета. — Что-то не видать нашего Василия, ведь обещал к вечеру подъехать.
— Лиз, а сусликов-то здесь сколько! Один увидел меня и испугался. Сроду людей не встречал, наверное. Они такие потешные, эти суслики. Встанут на двух лапках, поозираются по сторонам и ныряют в свои домики.
Уставшая Елизавета растянулась на низких травах, подложив под голову одеяльце, тихонько запела: «Ой ты, степь моя, степь привольная! И куда ж ты, степь, пораскинулась? К морю Чёрному понадвинулась...» Вскоре она, набросив на голову платок, уснула на груди матушки-земли. А Раиска подалась бродить по степи, высматривая разные травки-муравки, низкорослые цветочки. Нашла луковичку дикого чеснока, обтёрла о кофточку, попробовала на вкус — такой же, как у них в огороде растёт. А вот островок лиловых цветочков... Какие пахучие! Их называют богородской травой или чабрецом. С этой травкой полезно пить чай. «В деревнях ею лечат разные хвори», — сказывала мама. «Нарву-ка я этих цветочков побольше и увезу домой», — размышляла Раиска. Уложила чабрец в платок, завязав концы узелком.
Девочка дошла до высокого камня — хакасского менгира, погладила его горячую спину, присела рядом. У её ног суетились муравьи, эти «чёрные лошадки» ни на секунду не останавливались. Тащили отовсюду к своей храмине веточки, соломинки, иголки. И самый главный муравей, наверное, хвалил каждого за этот бесконечный труд...
— Раиска, ты где? — крикнула Лизавета, проснувшись.
— Тут я, тут! — побежала она на зов.
— А я уже тебя потеряла! Чего ушла так далеко? Скоро шофёр подъедет.
Красный диск солнца закатился за горизонт. Начал поддувать прохладный ветерок, освежая их разгорячённые тела и принося чудесный степной аромат... Василий не возвращался. С каждым часом становилось сумрачнее, девчат окружили причудливые тени.
— Лиз, а здесь тигры есть?
— Ну, что ты, трусишка, какие тут тигры, одни суслики бегают. Посмотри-ка наверх. Какое же это чудо — звёздное небо!
Первые звёздочки, перемигиваясь, сверкали разными оттенками радуги. И такая радостная чистота исходила от завораживающего сияния.
— Раиска, смотри, во-о-он звезда летит...
— Где? Где? Не вижу.
— Всё! Улетела в бесконечное пространство... Вот это созвездие Малая Медведица, у него шесть звёздочек, а рядом Большая Медведица с семью звездочками. Посчитай сама. Хочешь, Раиска, я прочитаю тебе стихи Тютчева?
Тени сизые смесились,
Цвет поблекнул, звук уснул —
Жизнь, движенье разрешились
В сумрак зыбкий, в дальний гул...
Мотылька полёт незримый
Слышен в воздухе ночном...
Час тоски невыразимой!..
Всё во мне, и я во всём!..
Вдруг вдалеке чуть забрезжил свет. Он становился всё ближе и ближе. Послышался гул мотора.
— Заждались? — крикнул шофёр. — Машина забарахлила. Хорошо, что встретил знакомого парня из Кирбы, он и помог мне отладить коробку передач. Ну всё, поехали! Мать звала вас на пельмени.
— Спасибо! Нам уже не до пельменей. Пора возвращаться в Абакан, — ответила Лизавета. — Домашние, наверное, изрядно переволновались.
Девчата уселись в кабину рядом с шофёром. Впереди в свете фар мелькала извилистая дорога. Светили звёзды, они как бы летели следом, своим сиянием провожая запоздалых путников.
Раиска, умаявшись за день, прикорнула на плече Елизаветы. И снилось девчонке, что она поднимается по звёздной лесенке в высокое небо и дарит своё первое стихотворение Большой Медведице...
Лариса КАТАЕВА
Абакан
