И шелест страниц порой рукописных текстов героических сказаний, порой на забытых в минувших десятилетиях печатных машинках. Странички, понятно, стареют, желтеют. Но чувство, когда бережно, иначе нельзя, листаешь самодеятельно сшитые книжки, возникает особое: прикасаешься к самой что ни на есть правде…