Мастерская лодочника Андрея Кашперова из Абазы находится через улицу от реки Абакан. Со слов корабела-любителя, подобное соседство ему просто необходимо. Оно лучше всего вдохновляет на изготовление новых лодок: река, такая родная, но всё ещё полная тайн, постоянно зовёт в путь.
То берег левый нужен им, то берег правый
В Абакан Андрей Владимирович влюбился ещё в детстве, после того, как впервые побывал в верховьях реки. В настоящее путешествие его взяли дедушка и бабушка. На Большом Абакане у них была пасека, за которой нужно было постоянно присматривать. Каждая новая поездка только укрепляла чувство мальчика. Понемногу он начал разбираться в повадках реки, выучил основные правила судоходства, запросто ориентировался на воде. Параллельно Андрей также осваивал плотницкое ремесло — пока помогал деду сколачивать для ульев корпусы, рамки, магазины. Позже полученные в детстве умения помогут нашему герою определиться с главным увлечением жизни — строительством лодок-плоскодонок.
— Правда, понял я это много лет спустя, — заметил Андрей Кашперов. — Я тогда только-только вернулся из армии. Время было смутное, начало 1990-х. Ни работы, ни перспектив. Куда себя деть, даже приблизительно не представлял. А тут ко мне в гости приехал армейский друг из Тюмени. Он попросил свозить его на Горячий ключ. Мы наняли лодку и на несколько дней оторвались от суеты. А когда вернулись домой, я вдруг ясно понял: хочу лодку.
Так как купить плоскодонку молодой человек себе позволить не мог, он решил сделать её самостоятельно. Мастеров, которые могли бы научить его этому искусству, в Абазе на тот момент было на пересчёт. Попасть в ученики к профессионалам оказалось невозможно. Тогда Андрей Владимирович начал присматриваться к другим, менее популярным в городе лодочникам. И нашёл мастера-самоучку, деда Гошу.
— К необычному предложению он отнёсся без особого энтузиазма, — вспомнил собеседник. — Главным аргументом в мою пользу стало то, что я смогу подменить его нынешнюю помощницу-жену, невысокую хрупкую женщину. Перед тем, как приступать к делу, дед Гоша предупредил, что вытерпит меня ровно одну лодку. Но когда она была готова, мастер предложил мне пойти к нему в подмастерья. Так я и остался работать в его миниверфи на 20 с лишним лет.
Сушите вёсла
Азы судостроения учитель Андрея Кашперова постиг, когда работал в матурском леспромхозе, где на местных плоскодонках держалась вся сплавконтора. А так как новое ремесло пришлось осваивать между делом, первые самостоятельные лодки у него получались немного неказистыми. С появлением подмастерья дед Гоша решил усовершенствовать производство. Методом проб и ошибок напарники нашли-таки идеальную форму судна для передвижения по Абакану. О манёвренных, но при этом достаточно грузоподъёмных плоскодонках пошла молва, а вместе с ней и множество заказов от местных рыбаков и охотников.
— Первые совместные лодки мы делали с помощью топора и рубанка, — рассказал Андрей Владимирович. — Древесину для них заготавливали сами. Для этого грузили в лодку бензопилу, поднимались вверх по реке, находили бурелом, выбирали среди него подходящий кедрач, цепляли бревно за лодку и везли домой. Шли в ход и корни деревьев. Мощные, с естественными заломами, они идеально подходили для изготовления шпангоутов, поперечных рёбер корпуса, из которых собирается остов судна под обшивку. Служили такие лодки много лет.
Когда собирать лес по реке запретили, судостроители перешли на железо. Варили лодки по тем же лекалам, что и деревянные. Однако оказалось, что добывать металлолом ничуть не проще. К тому же новые модели получались слишком тяжёлыми для перевозки к водоёму. Поэтому вскоре от них пришлось отказаться, а артель закрыть.
— Точно уже не скажу, сколько продлился период затишья. А вот когда он закончился, помню хорошо, — продолжил мастер. — В тот день я смотрел новости по телевизору, и увидел сюжет про красноярского «Кулибина». Горожанин изготовил лодку из пластикового вторсырья, лёгкую, но при этом прочную. Ради эксперимента её даже сбросили на камеру с моста. А она — ничего, вынырнула из воды, как поплавок, и понеслась по течению. Чудо, и только. Я поудивлялся. И пошёл в мастерскую применять увиденное на деле. Признаюсь, эксперимент со вторсырьём закончился ничем. А вот из пластика, выписанного прямо с завода, лодка удалась. С тех пор я соорудил не один десяток подобных моторок.
Самая сильная лодка в мире
Строить суда для Абакана — отдельное искусство, считают абазинские рыбаки. Река в этих местах трудная, порожистая. К тому же с каждым годом она всё сильнее разливается по сторонам и от этого стремительно мелеет.
— Никакие долблёнки или шлюпки в наших краях точно не пройдут, — заметил один из местных лодочников, Евгений Пришивалко. — Тем более, когда приходится ходить по маршруту гружённым до бортов — с багажом, полным баком бензина и в придачу пятью-шестью пассажирами. На другом плавсредстве с таким перевесом с места не сдвинешься. А лодки Андрея легко преодолевают любое мелководье, они буквально перескакивают перекаты.
— Конечно, на Андреевой плоскодонке не получится развить большую скорость — максимум 30 — 40 километров в час против течения и не больше 60-ти вниз по реке. Но у неё и нет такой задачи. Главное здесь не разогнаться, а благополучно доставить на место груз и пассажиров, — подтвердил другой судовладелец Пётр Гуров. — Наложи в неё хоть тонну, хоть две поклажи, она медленно, но доплывёт до пункта назначения.
Мастер подтвердил: нынешний вариант лодки он разрабатывал на протяжении нескольких лет. Сужал-расширял кокпит, наращивал высоту бортов, устанавливал брызгоотбойники. При этом основа современной модели осталась прежней, «дядегошиной».
Современные плоскодонки Андрей Владимирович собирает непосредственно на железной заготовке. Закрепляет на ней части кормы и сварочным экструдером проваривает каждый стык. Готовый корпус дополняет многочисленными деталями — лавочками, ящиками, рулём, держателями для удочек. На это, кстати, уходит раза в два больше времени, чем на строительство собственно кормы. Всё оттого, что каждый элемент мастер старается исполнить таким образом, чтобы он занимал минимум места, но при этом приносил как можно больше пользы.
— Для абазинца лодка — не просто средство передвижения. Она — первая кормилица, — считает Андрей Кашперов. — У нас ведь вся жизнь завязана на реке. На моторке мы добираемся в тайгу за шишками, доставляем домой дрова, ездим на охоту, ловим рыбу, спасаемся от половодья. Это наша рабочая лошадка, верная и ничуть не привередливая. Взять для сравнения машину. На неё хозяину приходится постоянно работать — то одно чинишь, то другое. Здесь же всё наоборот: лодка служит верой и правдой всю свою жизнь, пока окончательно не прохудится. Поэтому, когда я берусь за строительство очередной плоскодонки, мне всегда хочется сделать её крепкой и выносливой, чтобы её век длился как можно дольше.
Татьяна ГОЛОВКОВА
Абаза
