История газеты «Хакасия» хранит немало имён журналистов, известных своим профессиональным отношением к делу. Не могли они работать иначе — образование, воспитание не позволяли. И сегодня они — как пример для других.
Голос времени
Да, профессионалов в редакции областной газеты всегда хватало. Одним из таких людей был Сергей Ежов. Жизнь Сергея Михайловича можно поделить на две части — на то, что было до переезда в Абакан, и на то, что после. До Хакасии — родной Ачинск, окончание школы с «отличным» аттестатом, желание учиться в Московском авиационном институте и… война. Война, которая расставляла по своим — только ей ведомым — местам судьбы миллионов людей. Окончить закрытый конструкторский факультет МАИ ему не довелось. Институт эвакуировали, а его из-за очень слабого зрения на фронт не взяли, пришлось возвращаться в родные места.
На первых порах зарабатывал на жизнь в качестве внештатного корреспондента ачинской городской газеты, более серьёзные должности «пришли» потом. Но уже не в Ачинске, а в городе Заозёрный Рыбинского района Красноярского края. В газете «Сталинец» (сейчас называется «Голос времени») Сергей Ежов прошёл путь от ответственного секретаря до главного редактора.
Высшее образование Сергей Михайлович всё же получил. Абаканский государственный пединститут он окончил в 1964 году. И со временем стал неотделимой частью редакции областной газеты «Советская Хакасия». В памяти коллег заведующий отделом промышленности и строительства остался человеком скромным, принципиальным, разговоры разговаривать не любил, но если брал слово на планёрках, то бил, что называется, в цель, отстаивая профессионализм и справедливость.
Наверное, нет ничего странного, что одна из двух его дочерей, Татьяна, пошла по стопам отца, став известной в Хакасии журналисткой, депутатом Верховного Совета РХ. Имеет отношение к журналистике и внук Сергея Ежова — Антон Новожилов, телеоператор ГТРК «Хакасия».
Сергея Михайловича не стало 1 января 2007 года. На фасаде дома, где он жил, была установлена мемориальная доска. Как память о человеке, который всю свою жизнь тянулся к знаниям и старался донести их до людей.
Эффект Сергея Ежова
Антон НОВОЖИЛОВ, телеоператор ГТРК «Хакасия»:
— Дед мне запомнился крайне немногословным. Всегда говорил по существу, не было вот этой ненужной воды, пустословия. И если что-то сказал, то это было неоспоримо. Человеком он был начитанным. Читал всё: от художественной литературы до научной. Особо увлекался астрономией. Я бы даже сказал: не увлекался, а изучал. Причём на протяжении многих лет. Я в детские годы не совсем понимал, что он там такое высчитывал, зачем вёл переписку с Сибирским отделением Академии наук СССР. Помню, регулярно получал по почте толстенные бандероли от них, созванивался с кем-то, что-то доказывал. Уже потом узнал, что он исследовал «эффект Штермера» — загадочное «радиоэхо», которое зафиксировали ещё в 1928 году. Попросту говоря, это радиосигнал, получаемый из Вселенной в виде какого-то зашифрованного сообщения. Причём получаемый из разных уголков Вселенной. Он это всё анализировал, делился своими мыслями с учёными.
Я тянулся к деду, мне было с ним интересно. В 1990 году, когда пришло время определяться с выпускными экзаменами, я выбрал… астрономию. И выбрал по той причине, что знал: дед мне поможет.
Билетов по астрономии было порядка 20, а то и больше. В каждом по два вопроса. Мы несколько вечеров с ним сидели на кухне — готовились. Как готовились — я читал ему по порядку вопросы, а он, не пользуясь никакой литературой, подперев рукой подбородок, сидел и диктовал мне ответы. Абсолютно на все вопросы. В школьный учебник я даже не заглядывал, вот что законспектировал, тем и пользовался при подготовке. И сдал экзамен без каких-либо проблем.
Без книг он жить не мог. Каждый вечер — сколько я ночевал у них — он что-то читал. Бабушка позовёт за стол, прервётся, поест и обратно за книгу.
У него был письменный стол, заваленный бумагами и книгами. Одну из книг — настольную — я очень хорошо запомнил: «Астрономические таблицы тригонометрических функций». Он взял её в библиотеке и продлевал на протяжении лет восьми как минимум. Откроешь в любом месте: сплошняком таблицы, таблицы...
Занимался он научными делами поздно ночью, садился за стол, когда все ложились спать, включал настольную лампу, купленную ещё в 50 — 60-х годах, и скрипел пером буквально до глубокой ночи. Шариковой ручкой, как ни странно, не пользовался. Брал всегда чернильную ручку, что-то помечал карандашом. Карандашей у него было много. На столе, как у художника, стояло для них несколько стаканчиков. Здесь же лежал перочинный нож для заточки.
Он очень любил дачу. Сам построил домик, сам его благоустраивал, сам хозяйничал на участке, несмотря на то, что был очень близорук. У него были золотые руки. Многие, знаю, обращались за помощью. В делах садоводческих был специалистом высшей пробы. Особенно хорошо получалось прививать яблони. Деньги, естественно, не брал. Помогал исключительно ради удовольствия. И ездил на дачу — в любое время суток — не как на работу, а как на отдых.
Ещё одна его отдушина — это рыбалка. Летом ездил реже, поскольку на даче проводил много времени. Хорошо помню его толстенный рыбацкий костюм, рукавицы и… чемоданчик. Чемоданчик был из дерева. Дед был на самом деле очень хороший столяр. Кухонный буфет, книжные стеллажи… Он многое дома, на даче сделал собственными руками. И этот чемоданчик забыть нельзя: несколько отсеков для лески, поплавков, крючков, грузил, для наживки... Всё на защёлках, с фанерными крышечками. Каждый раз удивлялся, как у него всё основательно продумано и сделано. С душой, я бы сказал. И, что немаловажно, чемоданчик был ему ещё и вместо стульчика. Бабушка говорила, что без улова он никогда не возвращался.
Между прочим, он писал стихи, некоторые из них как раз посвящал бабушке. Любил читать их на семейных застольях. Но бабушка почему-то это не приветствовала. У него вышло два стихотворных сборника: в 1995 году — «Тихий свет», в 2000-м — «Из века в век». Не могу сказать, что туда вошли все стихи, которые он написал. После него остался огромный архив — тонны папок, которые нужно досконально изучать. Когда их перебираешь, понимаешь, какую основательную работу он проделал за свою жизнь. А ведь ещё была работа в редакции. Освещал в своих репортажах и очерках ход строительства железной дороги Абакан — Тайшет, Саяно-Шушенской ГЭС, «Абаканвагонмаша»… Печатался в газетах «Правда», «Советская Россия», «Красноярский рабочий». Он — почётный строитель Саяно-Шушенской ГЭС, Саянского алюминиевого завода. В 1991 году стал заслуженным работником культуры Республики Хакасия. Но для меня он всегда останется просто дедушкой, который так или иначе был примером отношения к работе, к жизни…
Александр ДУБРОВИН
