Четырехсторонний саммит в Стамбуле по Сирии, в котором приняли участие лидеры России, Турции, Германии и Франции, закончился без прорывов. Но их никто и не ждал. Зато и без результатов он тоже не остался, причем итоги встречи если не откроют новую страницу в сирийском урегулировании, то наверняка придадут ему новый толчок. «Известия» разбирались, что нового привнесли прошедшие переговоры, по каким вопросам по-прежнему остаются разногласия и почему итоги встречи должны развеять у ряда игроков иллюзии относительно дальнейшего развития событий.

На пути к новому формату

Уже само проведение в Стамбуле 27 октября четырехстороннего саммита можно назвать успехом. Впервые это мероприятие анонсировал президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган еще в конце июля. Причем изначально встречу планировалось провести 7 сентября, но затем без объяснения причин ее отложили на неопределенный срок. Теперь же не только удалось собрать глав России, Турции, Германии и Франции за одним столом, но и согласовать совместное заявление по итогам переговоров.

В нем стороны вновь подтвердили безальтернативность урегулирования сирийского кризиса политическим путем на основе резолюции Совбеза ООН № 2254. Кроме того, главы четырех государств согласились продолжать борьбу с террористическими группировками ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусры» (деятельность обеих организаций запрещена в России. — Прим. «Известий»). Также они приветствовали российско-турецкие договоренности по оформлению демилитаризованной зоны в Идлибе и сошлись в необходимости создания условий для возвращения беженцев.

При этом турецкий лидер по итогам встречи заявил о возможности продолжения работы в рамках четырехстороннего формата. И в этом контексте прошедшие переговоры можно рассматривать как пробный шаг в направлении реализации идеи, которую уже несколько месяцев вынашивают на Западе и о которой много говорили после саммита на итоговой пресс-конференции: объединение усилий астанинской площадки (Россия, Турция, Иран) и так называемой малой группы (США, Великобритания, Франция, Германия, Саудовская Аравия, Египет, Иордания, Ирак, ОАЭ, Катар и еще ряд стран).

В частности, Владимир Путин отметил, что это способствовало бы началу реального политического процесса в Сирии, привлекло бы к нему всё большее число заинтересованных и конструктивно настроенных представителей сирийского общества.

Удастся или нет объединить усилия игроков с порой противоположными взглядами, это вопрос. Но сама идея полностью отвечает базовому принципу сирийского урегулирования: решение конфликта невозможно найти без учета мнения всех заинтересованных сторон.

Комитету прописали срок

Как может показаться на первый взгляд, итоговое заявление лидеров четырех стран — это не более чем набор дежурных заявлений. Но есть в нем и принципиально новый момент. Так, стороны призвали к формированию и скорому созыву, с учетом обстоятельств, до конца года Конституционного комитета в Женеве, который обеспечит проведение конституционной реформы. То есть тем самым, по сути, впервые был обозначен контрольный срок, когда специалисты должны приступить к составлению нового основного закона Сирии.

До этого дипломаты призывали не ставить искусственных рамок. Теперь ситуация поменялась. Причем надо признать, что оставшиеся два с небольшим месяца — промежуток далеко не большой, учитывая имеющиеся на сегодняшний день разногласия.

Напомним, подготовка новой конституции — это одно из трех требований резолюции Совбеза ООН № 2254, базового документа, определяющего параметры урегулирования конфликта в Сирии. Другие два — формирование переходного правительства и проведение всеобщих выборов. И именно этим вопросам посвящены переговоры в Женеве, на которых, однако, еще в относительно недавнем прошлом не наблюдалось практически никакого прогресса.

Вывести ситуацию из тупика позволила российская инициатива по проведению Конгресса сирийского национального диалога в Сочи в январе этого года. Именно тогда было принято решение о формировании конституционного комитета, в который войдут 150 человек. Затем было решено, что новая структура должна создаваться на основе трех списков: от власти, от оппозиции и от гражданского общества. Первый и второй уже согласовали. Дело остается за третьим.

И это самый сложный этап, на что после переговоров обратил внимание Владимир Путин, по словам которого, каждая из сторон будет стремиться к тому, чтобы насытить эту часть теми людьми, которым они доверяют. Ведь, как несложно догадаться, чьих представителей в итоге будет больше, тот и будет диктовать параметры будущей конституции.

Более того, есть и различия в видении конституционной реформы. В ходе своего визита в мае этого года в Сочи президент Сирии Башар Асад говорил о внесении поправок в действующий основной закон, тогда как резолюция Совбеза ООН № 2254 прямо говорит о необходимости составления нового. На том же настаивает Россия и ряд других внешних игроков. И конечно же, по-своему будущую конституцию видят представители оппозиции, причем не только внешней, но и внутренней.

Времени на снятие разногласий остается не так уж и много. А впереди наверняка будет бурное обсуждение того, на каких принципах должна строиться послевоенная Сирия.

Идлиб без лишних иллюзий

Не обошли участники саммита и российско-турецкое соглашение по созданию в Идлибе демилитаризованной зоны. Почему к этому вопросу проявляют столь пристальное внимание Германия и Франция, версий может быть много.

Как минимум Берлин и Париж беспокоит в случае обострения обстановки в том районе перспектива столкнуться с новой волной беженцев, которые ринутся вначале в Турцию, а потом и в Европу. С другой стороны, немцы и французы могут стремиться к усилению своей роли в сирийском урегулировании, а потому решили зайти в него через такую дверь.

Как бы то ни было, и президент Франции Эммануэль Макрон, и канцлер Германии Ангела Меркель в ходе пресс-конференции, видимо, на всякий случай указали на недопустимость проведения в Идлибе военной операции, которая, впрочем, и так не планируется.

В то же время у ряда игроков могло сложиться неверное представление, будто с оформлением этой демилитаризованной зоны ситуация в Идлибе будет заморожена на неопределенный срок. Но важно понимать, что российско-турецкие соглашения по ней принимались в рамках астанинских договоренностей о создании зон деэскалации. А последние прямо говорят, что в конечном итоге все эти районы должны вернуться под контроль сирийских властей.

Между тем стоит напомнить, что соглашения между Москвой и Анкарой должны были быть реализованы к 15 октября. Однако этого до сих пор не сделано: боевики и тяжелые вооружения по-прежнему находятся в районе будущей демилитаризованной зоны. Это дало повод многим экспертам предположить, что прежде всего Турция заинтересована в сохранении нынешнего статус-кво.

Что касается России, то она пока ждет. Но, как указал в ходе пресс-конференции Владимир Путин, в Москве рассчитывают, что турецкая сторона в ближайшее время обеспечит завершение отвода оппозиции из демилитаризованной зоны, тяжелого вооружения и военных формирований.

При этом российский лидер напомнил, что создание демилитаризованной зоны, равно как и самой зоны деэскалации в Идлибе, является временной мерой, — явно чтобы ни у кого не было иллюзий относительно будущего развития ситуации в том районе.

Более того, хотя военная операция не стоит на повестке дня, Владимир Путин также указал, что Москва в любой момент готова подкрепить свои слова действиями.

— В случае если радикальные элементы будут препятствовать решению этой задачи (созданию демилитаризованной зоны. — Ред.), будут совершать вооруженные провокации из идлибской зоны, Россия оставляет за собой право оказать действенную поддержку решительным действиям сирийского правительства по ликвидации этого очага террористической угрозы, — отметил российский президент.

Не сошлись в беженцах

В чем явно расходятся подходы России и западных стран, так это в вопросах возвращения беженцев и послевоенного восстановления Сирии. Снять противоречия не получилось и в ходе саммита. При этом, казалось бы, Германия и Франция, принявшие на своей территории десятки тысяч вынужденных переселенцев, должны были бы в стоять в первом ряду тех, кто выступает за их скорейший возврат в свои дома. Тем не менее, ни инициативы Москвы по данному вопросу, ни ее предложение поддержать созыв международной конференции по сирийским беженцам пока не находят отклика в Берлине и Париже.

Немцы и французы вторят американцам, которые на саммите не были представлены. А США настаивают: вначале политическое урегулирование (под которым явно подразумевается уход президента Башара Асада), и только потом гуманитарные вопросы. А еще до всего этого — вывод иранских войск с территории Сирии.

Подспудно Россию, которая уже не первый месяц пытается способствовать возвращению беженцев на родину, обвиняют в желании таким образом «вновь легитимировать сирийский режим»: мол, если все вернутся, то и политический процесс уже будет не нужен. Правда, все забывают, что именно Москва на протяжении последних месяцев этот самый процесс и подталкивает. Все подвижки в создании конституционного комитета — исключительно ее заслуга.

В то же время в России считают, что все процессы могут идти параллельно. Ведь в Сирии уже сейчас много безопасных районов, которые могли бы принять обратно своих граждан. И уж кому, как не сирийцам, в первую очередь заниматься восстановлением собственных городов и деревень.

Как бы то ни было, никто и не ожидал, что сторонам одним махом удастся снять все накопленные противоречия. Но прошедшая встреча позволила наладить более глубокую координацию. Остается надеяться, что взятый темп удастся сохранить, а наметившимся конструктивным подходам к имеющимся проблемам не будут вредить третьи силы.

По материалам iz.ru