В селе Зелёное Усть-Абаканского района есть заповедный уголок — дендрарий. Для многих эта с 1948 года существующая территория оказалась новостью…
Отвори потихоньку калитку
Старший научный сотрудник, руководитель группы сохранения биоразнообразия НИИ аграрных проблем Хакасии, кандидат биологических наук Галина Гордеева привела нас к маленькой садовой калитке — скромному такому входу в чудесное зелёное, а осенью и багряно-золотое царство дендрария. Перечисление более чем 600 видов растений, собранных здесь и в ботаническим саду, — нагрузка непосильная для газеты… Так что волей-неволей — частично и конспективно.
Дивное дерево — бархат амурский, для которого наши условия не характерны, а вот поди ж ты, стараниями учёных-ботаников растёт. Вяз каркасный с огромными шикарными листьями. Самые различные виды лип. Случаются и потери деревьев в силу их уже преклонного возраста. «Погибла липа пекинская, — рассказывает Галина Николаевна, — с интересными шуршащими листьями, но, слава богу, восстановилась от пня, начала плодоносить. Есть и такие хорошие моменты». За растениями, как за детьми, заботливо наблюдают специалисты. Нормально приживаются здесь деревья из Северной Америки: ирга, ясень, много оттуда и видов боярышника.
— Посмотрите на можжевельник китайский, его ягоды зреют два-три года, пока не посинеют, — говорит наш учёный гид. — А можжевельник пирамидальный может достигать четырёх метров в высоту, каждый год цветёт и немного плодоносит, уникальное растение. Можжевельник твёрдый расположен в самом центре дендрария, в густой растительной благодати, потому что не выносит ветров.
— Есть и собственные экземпляры, — продолжила Галина Николаевна. — Хорошо чувствуют себя в нашей сухой степи дальневосточные растения. С белыми звёздчатыми цветами лиана клематис (ломонос), она украшает, к примеру, изгороди. Необычное растение, занесённое в Красную книгу России — бересклет Коопманна, он размножается целыми полянами. Элеутерококк колючий цветёт шарами, но плодов в наших условиях нет. А здесь необыкновенная берёза — шерстистая, таволга уссурийская, толстые одеревеневшие лианы полустолетнего возраста… Черёмухи с японских островов, медные стволы черёмухи декоративной, пурпурные черёмухи. И высоченный пирамидальный тополь-патриарх, у которого аж 11 стволов.
А весной! Тубероза вся в цветах, сирени, калины, яблоньки — пик цветения древесных растений в начале июня. Зайдёшь в дендрарий — голова кружится! — улыбается Галина Гордеева, привычно поставив портфель с дневником наблюдений в развилку каких-то чудных стволов. — Здесь мой кабинет... Чудо среди степей — наш дендрарий один такой в Восточной Сибири, до Читы.
Причины для…
Дендрарий в 1948 году заложил большой любитель растений Пётр Фомин. У него возникла идея распахать пять гектаров на окраине села Зелёное (нынче центр). Сам привёз семена ореха манчьжурского, липы амурской, сирени венгерской и других растений. Впервые создал и защитную лесополосу из вяза приземистого. Институт аграрных проблем Хакасии, к которому сегодня относятся дендрарий и ботанический сад, образован в 1991-м на базе Хакасской государственной опытной станции. Напомним, что задача опытной станции, как и нынешнего НИИ — борьба с опустыниванием и деградацией почвы, защитное лесоразведение, сохранение биоразнообразия региона и многое другое в этих направлениях.
Поводом же для публикации статьи послужила сегодняшняя почти критическая ситуация с сохранением дендрария. Он существует благодаря энтузиастам живой природы — кандидатам биологических наук Галине Гордеевой, Людмиле Кравцовой и Екатерине Боргояковой. Трудятся они без лаборантов и рабочих. Да и зарплата не ахти какая… И наши дамы умудряются не только разрабатывать технологии выращивания и адаптации растений, собирать коллекции, в том числе новых видов, но и писать научные работы, причём на международном уровне. Порой приходится тот же полив отложить, чтобы успеть со статьёй к сроку. И не чистить дендрарий, и сезонные необходимые работы не проводить? Тоже невозможно.
— У нас даже тракторов не осталось, — сказал директор НИИ аграрных проблем Хакасии Олег Иванов, — нанимаем за отдельную плату. Основная задача сегодня — сохранить то, что есть. Спасибо научным сотрудникам за энтузиазм. Надеюсь, нам поможет переход института в Красноярский научный центр Сибирского отделения Российской академии наук.
Смена статуса случилась в нынешнем августе. Здесь надо пояснить, что наш научно-исследовательский институт и был федеральным, но относился к РАН напрямую. Об этом позаботился в своё время бывший директор НИИ аграрных проблем Вадим Севостьянов, понимая, что Хакасия с её бюджетом такое хозяйство не потянет, а то и просто закроет. Получилась «интересная» ситуация: НИИ (и соответственно дендрарий с ботаническим садом) работает в Хакасии и для Хакасии, но республика потратить хоть какие-то деньги на это дело не имеет права: это нецелевое использование средств… Вот так между молотом и наковальней.
«До нас». А после?
— Персонал старается, но после нас никого нет, — говорит Галина Николаевна. — Молодёжь не идет сюда работать ещё и из-за маленькой зарплаты. Может, с переходом в Красноярский центр хоть какая-то ясность и в этом вопросе будет. Ведь какая замечательная история была до нас!.. Нину Ивановну Лиховид я считаю просто героем своего времени. Она мне с рук на руки передала дендрарий, вела и направляла меня до последних своих дней. К примеру, в середине семидесятых у Нины Ивановны были сплошь экспедиции по миру, добралась даже до самого высокогорного ботанического сада в Хороге — столице Горного Бадахшана (Таджикистан). Чего только не привозила!
Сегодня между ботаническими садами существуют делектусы — списки семян, которыми можно бесплатно обмениваться. Мы заказываем, высеваем, испытываем, как приживётся растение. У нас же сегодня без лаборантов и лабораторий просто нет возможности кому-то предоставлять семена. Их надо собрать, просушить, упаковать. Чтобы сделать наш список, надо знать хотя бы примерную всхожесть семян. Всё это огромная работа. Мы много чего могли бы выслать, но даём, только когда люди сами за ними приезжают. Соседи из Тувы, например, берут у нас посадочный материал. Определённую группу растений я сама увозила в Монголию для участия в эксперименте, как наши саженцы приживутся в более жёстких условиях. Но всё это сложно из-за недофинансирования. Наша группа активно ведёт лекарственное направление. У меня есть два вида боярышника (улучшающие сердечную деятельность) шикарные, вкусные. То, чем мы занимаемся, — бесконечная и очень интересная работа!
Мы стояли в начале рекультивации угольных отвалов, — продолжила Галина Гордеева, — подобрали растения. Это значимо и для предотвращения опустынивания степей, ведь такие процессы идут и сегодня, например, в Алтайском районе. Продолжаем испытывать растения, которые могут задержать почву. И, конечно, декоративные деревья! — восхищается их красотой ботаник от бога Галина Николаевна. — Мы 20 лет сотрудничали с Абаканским парковым хозяйством, они брали у нас саженцы. Но в последнее время его работники стали их выписывать из Красноярска, Горно-Алтайска, Барнаула, ещё откуда-то. Но ведь там другие территории, наши же саженцы приспособлены именно к нашим условиям. Но, видимо, легче выписать, чем самим в дендрарии копать… А у нас и постоянное пополнение идёт, в частности, коллекций боярышников, калин. Я собираю и коллекции черёмух, а с сиренью помогли ботаники из Белгорода (личные связи никто не отменял). В Белгороде есть группа «Русская сирень», которая обошла страны мира по количеству сортов. Надеюсь, с переходом в Красноярский научный центр будет возможность пользоваться их лабораториями, на другом уровне заняться научными исследованиями.
У нас возник дилетантский вопрос: почему бы не взять в штат института менеджера по продажам саженцев или лекарственных растений и трав на дачные участки (что-то вроде мини-аптек), по рекламе, организации платных экскурсий, почему бы волонтёров не привлечь?
Кстати, о волонтёрах. Помогают в уборке территории студенты колледжа профессиональных технологий и сервиса, недавно подключились и ребята сельхозколледжа. Школьники, случается, ходят сюда на экскурсии, понятно, бесплатные. Но старшие-то могли бы помочь? И разовые акции хороши, но проблему постоянного ухода за дендрарием они всё-таки не решают. И спонсоры не рвутся сюда (хотя некоторых и просили)…
Осень надежды нашей
— Олег Анатольевич, каких изменений ждёте от вхождения института в Красноярский научный центр? — спрашиваю директора НИИ аграрных проблем Хакасии Олега Иванова.
— Надеемся на перемены в лучшую сторону, на то, что центр даст нам возможность участвовать в конкурсах на предоставление грантов Российского научного фонда. Повторю, институт наш создан в Хакасии, чтобы работать для Хакасии. Республиканские гранты объявляют, но суммы маленькие, наших проблем не решают. Гранты Российского научного фонда гораздо больше (фонд и занимается грантовой поддержкой научных исследований). Значимо для нас, что в Красноярске современное оборудование. Мы теперь, как и другие НИИ такого статуса, можем работать в их центре коллективного пользования. В Красноярск нам ездить или что-то отправлять туда не накладно. К тому же у нас общие интересы по вопросу сохранения биоразнообразия региона.
— А с должностью менеджера реально решить?
— Штатное расписание мы можем увеличить только в одном случае — если появятся дополнительные деньги. И прежде всего мы их потратим на лаборантов, рабочих; на менеджеров — в последнюю очередь. Смотрите, раньше у каждого научного сотрудника было по два-три лаборанта. Когда по необходимости встал вопрос: кого сократить, долго думать не пришлось. Если сократить учёного, то закроется, уйдёт целое научное направление. Значит, сокращаем лаборанта. Нам же надо было сохранить именно научный потенциал, и сегодня задача — спасти то, что есть. Уйдёт, не дай бог, Галина Николаевна — и всё, это направление в науке Хакасии исчезнет.
— А перспективы?
— О них будем говорить позже.
…Мы потихоньку закрываем за собой калитку сказочного мира деревьев — даже не верится, что за ней — шумная, хоть и сельская улица. И думаешь, что сегодня идёт поддержка образованию, здравоохранению, культуре. А ведь мир природы — это и одно (из перечисленного), и второе, и третье, и ещё многое другое — для души и пользы для. Вопрос прозвучит несколько иначе: а общество, мир, спасёт красоту?
Татьяна ПОТАПОВА
Усть-Абаканский район
