Только на первый взгляд словарь — это такой облагороженный парк, где всё разбито по статьям, а между ними проложены чёткие дорожки ссылок. На самом деле оказывается, что дорожки водят тебя кругами, а каждый куст может одурманить или оцарапать...
Милорад Павич. «Хазарский словарь» (женская версия) [16+]
Многие авторы ХХ века любят играть с формой. Будь то поток сознания Джойса, прыгание между главами Кортасара или вот — книга-глоссарий. В паре предисловий автор, прикидывающийся составителем, рассказывает об истории словаря, о том, что это издание — остатки другого, более древнего, причём дополненные современными событиями и исследованиями. Ну и прямо говорит, что читать его можно как угодно: просто по порядку, листая словарную статью за статьёй, или ориентируясь по текстам гиперссылок, как по нити Ариадны в лабиринте.
Я сперва хотела быть максимально отстранённой и читать строго по порядку. Но очередной сюжет увлёк меня в блуждание между статьями, так что моё путешествие по книге получилось весьма хаотичным. Впрочем, и вся книга — это упорядоченный по алфавиту хаос. Который вдруг в какой-то момент становится полнокровной картиной. Как будто ты смотрел на мазки слишком близко, но потом сделал несколько шагов назад — и они слились, возник портрет бледного юноши с одним седым усом и красными глазами или пейзаж, изображающий широкое открытое пространство, уставленное глыбами соли, задевая которые ветры слагают свои песни.
Формально можно даже сказать, что сюжет тут один. И хотя все аннотации заявляют, что он о том, как три философа и священника разных религий пытались растолковать кагану хазар его сон, чтобы он подивился их мудрости и принял одну из трёх вер — христианскую, мусульманскую или иудейскую. Но! Мне показалось, что история всё же о другом: о составлении хазарского словаря.
У каждого действия или персонажа в этой книге есть вещественный и символический аналог. Так, в иудейской части книги рассказывается легенда об Адаме Кадмоне, нашем духовном прародителе. Его части до сих пор рассеяны по Земле — по снам людей. И если их собрать, то можно приблизиться к Богу. Но редко какому ловцу снов удаётся собрать больше, чем ресничку мифического Адама или кусочек ногтя. Так и «Хазарский словарь» — энтузиасты, фанатики, провидцы, таинственные главные герои пытаются составить его, собрать разрозненные знания воедино, но удаётся им лишь немногое. И каждый раз накопленные материалы чуть ли не из рук вырывает течение злого времени. Чтобы разметать по свету, унести в чужие сны, раздать попугаям в лесах, выбросить на старые свалки и барахолки. А потом шестое чувство очередного обречённого снова притянет эти фрагменты в одно место, чтобы опять попробовать составить книгу, душу потерянного народа — хазар.
Три части в книге, три священника, три составителя словаря, три дьявола — всё вертится вокруг этого числа. Эти повторы, эти двойники встречаются во всей книге, околдовывая и запутывая. На каждого созидателя найдётся свой разрушитель, на каждый сон — реальность. Можно ли пытаться найти тут истину, ведь любое свидетельство, подтверждённое словами очевидцев и документами, опровергается словами других очевидцев и другими документами? И вот уже то, что мы привыкли воспринимать как данность: что правда — одна-единственная, непогрешимая и непоколебимая — вдруг разрушается. А правда двоится, троится в глазах, заслонённая дрожащим маревом времени.
Вся эта магическая история очаровала меня и опутала, как липкая паутина. Ворочалась я в ней медленно, хоть и не без наслаждения порой. Но сложно, сложно… Особенно сложно, потому что явственно не хватало подготовки — культурологической, религиозной, философской. Некоторые выверты мысли у меня, что называется, в одно ухо влетели — в другое вылетели. Однако даже если не получается копнуть глубже, чем на пару пластов, всё равно книга может доставить удовольствие. Да хотя бы своими яркими и поражающими воображение образами, богатым языком, тонкостью мыслей. Вот просто навскидку:
«Я не смотрю на него в этот миг, потому что он похож на всех остальных любовников в мире, которых счастье будто ударило по лицу».
«У меня гораздо больше одногодков под землёй, чем на земле, — подумал он тогда, — одногодков из всех веков: из времени Рамзеса Третьего, критского лабиринта или первой осады Царьграда. И я стану подземным сверстником многих из живых».
«Из кельи была прекрасно видна середина октября, и в ней тишина длиной в час ходьбы и шириной в два».
И даже сейчас, пока листала страницы в поисках цитат, уже другими глазами смотрела на текст и видела всё новые и новые аллюзии и самоотсылки.
В тексте — очень много всего на подумать, он нашпигован смыслами, как рождественский гусь кашей — туго, полным-полно. О судьбах народов, о призвании, о языке и так далее.
А ещё «Хазарский словарь» — та книга, которую я вряд ли смогу кому-то порекомендовать. Это как будто взвалить на человека тяжёлую ношу и ответственность. На такой шаг нужно решиться самому. Только тогда в конце ты сможешь счастливо выдохнуть и улыбнуться, сияя посветлевшими глазами.
Вера ДОРОШЕВА
