Да простят меня горожане, но способность некоторых из них находить повод для нытья порой прямо-таки обескураживает.
Буквально на прошлой неделе встретила старую знакомую. Спрашиваю, как дела. Она: «Плохо! Шеф лютует, заставляет сидеть в офисе от и до. Учительница занижает сыну оценки. Сколько ни писала в гороно, всё бесполезно. В придачу муж как с цепи сорвался. С лета прошу купить шубу, а он: в старой походишь. Представь? Четвёртую-то зиму!»
Минуту спустя приятельница уже ругала врачей, которые «ничего не понимают в лечении», своего парикмахера, утренние пробки на дорогах, цены в магазинах, погоду… Почти утонув в бесконечном потоке жалоб и возмущений, я вдруг вспомнила рабочую поездку в Новомарьясово, самое северное село Хакасии. Побывали мы там в начале нынешнего лета. За полдня, что провели в деревне, переговорили со множеством местных жителей. И ни разу, подчёркиваю — ни разу, не услышали стенаний по поводу собственной неудавшейся жизни. Впрочем, возможно, в Новомарьясове просто не на что жаловаться — здесь
в радиусе 25 километров нет ни большого движения авто, ни офисов, ни парикмахерских.
Далёкие близкие
Новомарьясово входит в пятёрку самых отдалённых от республиканской столицы сёл. Расстояние до Абакана — 256 километров, до райцентра — 25, до границы с Красноярским краем — четыре. Тем не менее язык не поворачивается назвать его глубинкой. Большое, на 400 с лишним дворов, не то чтобы богатое-пребогатое, но крепкое и очень ухоженное, оно с первого взгляда вызывает симпатию.
Ровесник Дефо
Новомарьясово — одно из самых старинных сёл республики. Оно было образовано где-то между 1650 и 1660 годами. Как раз тогда, когда Мольер писал «Школу мужей», Россия вступала в Первую Северную войну, а в семьях Дефо и Галлея подрастали маленькие гении…
Как рассказала главный специалист по делам архивов администрации Орджоникидзевского района Татьяна Шишкина, изначально село располагалось в пойме реки Чулым и называлось Старомарьясово. Спустя несколько лет из-за постоянных подтоплений жители решили перевезти дома на противоположный, более высокий берег, где село стоит до сих пор.
Между тем нынешнюю стать село обрело через большую нужду и изнурительный труд нескольких поколений новомарьясовцев. К примеру, первые хлебопашцы обрабатывали землю с помощью самых примитивных орудий труда — сохи и железного плуга. При этом жили сельчане в скромных избушках с дерновыми крышами и питались более чем скудно.
— Ситуация изменилась в 1929 году, когда путём слияния четырёх соседних хуторов в Новомарьясове был создан колхоз «Путь Ильича». Спустя 18 лет на его базе открылась центральная усадьба будущего совхоза-миллионера «Чулымский», которая достигла своего расцвета к началу 1980-х.
К этому времени поголовье КРС увеличилось до 1700 голов, овец — до 80 тысяч. У совхоза были большие посевные площади и мощнейшая в Хакасской автономной области машинно-тракторная станция — сотня с лишним тракторов и около 80 комбайнов, — рассказал бывший глава Новомарьясовского сельсовета, с сентября нынешнего года — первый заместитель главы Орджоникидзевского района Сергей Богданов. — Кстати, первым завгаром местной МТС был мой отец, Николай Иванович. В Новомарьясово они с мамой приехали по комсомольской путёвке поднимать целину, так и остались.
В 1991 году совхоз обанкротился. На его базе открылась большая агроферма, которая просуществовала несколько лет и тоже благополучно ликвидировалась. Очередное испытание массовой безработицей новомарьясовцы пережили по-разному: одни запили, другие начали искать новые источники дохода. Так в селе появились несколько мелких КФХ и пара более крупных хозяйств, куда потребовались механизаторы и скотники. Некоторые нашли работу в Копьёве, некоторые отправились на север, вахтовиками. Основное же население научилось жить за счёт личного подсобного хозяйства. Здесь держат кур, гусей, уток, кроликов, поросят, лошадей и много, очень много коров: один из крупнейших перерабатывающих заводов юга Сибири ежедневно закупает здесь десятки, а в тёплое время года и сотни литров молока.
— Конечно, закупочная цена значительно ниже розничной. Раза в 2,5. Но что поделаешь? В других деревнях и такого нет, — вздохнула Людмила с улицы Зелёная. — Зато мы берём количеством. Сдашь 30 с лишним литров молока в день, в конце квартала заколешь свинюшку или бычка — вот тебе и деньги. Да, не шикуем, но на основное хватает. Все, кто работает, хорошо питаются, одеваются, меняют машины, покупают скот, технику, учат детей, путешествуют. При этом мы ни от кого не зависим. Сколько натопаем, столько и полопаем.
Хлебом едины
На втором месте после работы у местного населения общественная жизнь. Будь то субботник, сельский праздник или рядовой сход граждан — к месту назначения непременно придёт каждый третий, а то и второй житель села.
— Что есть, то есть — народ у нас в самом деле отзывчивый, — подтвердила председатель ТОС «Чулым» Новомарьясовского сельсовета Анастасия Горбунова. — Для примера: задумали мы недавно навести порядок на берегу реки Чулым. Бросили клич. Желающие быстренько собрались, а везти-то всех не на чем. Как быть? Обращаемся к местному перевозчику Виктору Алексеевичу Кокову: так, мол, и так, помогите, пожалуйста. Он без долгих разговоров заводит автобус, грузит пассажиров и — на берег. Несколько часов проводит на природе. После везёт всех домой, не ворчит, не злится, что зря потратил время, и ко всему ещё отказывается брать деньги за проезд.
И это далеко не единственный случай проявления альтруизма на новомарьясовской земле. Здесь постоянно кто-то кому-то помогает. Водители по пути забирают односельчан с остановки, соседи приходят друг к другу копать картошку, хозяева садов угощают местную ребятню ранетками.
— А у меня в прошлом месяце завалился забор. Пока думала, кого бы попросить подмочь, его уже поставили, — поделилась радостью сидевшая рядом с домом на лавочке бабушка Наталья. — До сих пор не знаю, кто именно — добрых и рукастых мужиков у нас хватает. Взять хотя бы Сергея Толстихина да Николая Скороходова. Ведь они все рамы и двери в церкви поменяли. И ни копеечки за это не взяли.
С верой в сердце
Новомарьясовская церковь, Свято-Троицкий храм. Он едва появился из-за поворота, как осенило: а ведь мы его уже видели! Лет десять назад, когда проезжали через Новомарьясово в соседнее село. До сих пор помню эту картинку в окне машины: на белом-белом снегу три чёрные, точно обугленные, высокие стены из толстого кругляка. В какой-то момент здание показалось живым. Искалеченным, сиротливым, но живым. Оно, словно руки для объятий, открывало деревне свои полуразрушенные стены.
«Это наш сельский храм, самый старинный в Хакасии. Ему около 150 лет, — пояснил тогда сопровождающий. — Во время войны здесь размещался зерносклад, потом — клуб. Старожилы до сих пор помнят, как бегали сюда смотреть фильмы. Последний год население взялось активно разбирать церковь на брёвна. Желающих заняться её восстановлением нет. Слишком затратно. Так что теперь спасти храм может разве что чудо...»
И оно произошло. Сейчас у Свято-Троицкого храма появилась не только недостающая стена, но и окна, и зелёные крыши, и золотые купола, и даже настоящая колокольня с одним большим и четырьмя маленькими колоколами.
— Реконструкция началась в 2008 году. Я только-только заступил на пост главы поселения, как ко мне пришла делегация бабушек, — с улыбкой вспомнил Сергей Богданов. — Женщины пожаловались, что несколько месяцев назад в село приезжали строители из Новосибирска, которые взяли у них деньги на восстановление церкви. Однако храм как стоял полуразрушенный, так и стоит. Я сам хоть и партийный, а бабулечек пожалел. Дождался Великого поста и поехал к владыке Ионафану. Два часа рассказывал ему о нашей ситуации. В итоге получил его благословение на строительные работы и с первым теплом мы уже отремонтировали старый фундамент.
Тем же летом в Свято-Троицком храме прошли богослужения и крестный ход. На тот момент в здании не было ни крыши, ни пола. Но люди всё равно собрались. И до сих пор приходят — на службу или просто помолиться.
— Потому что здесь Божия благодать, — считает староста храма Сергей Иванов. — Церковь-то у нас особенная, намоленная. Ведь больше 70 лет простояла без защиты! Не сгорела, не разрушилась. Это как с верой. Сколько бы её из человека ни вытравливали, она всё равно живёт.
Уехать, чтобы вернуться
— А за что вы любите Новомарьясово? — спрашиваю у одной из местных жительниц.
— Как за что? У нас самые красивые места, чистый воздух, ягод, грибов много. А церковь! А клуб! А школа! Во всём районе, да что там — в республике таких нет! — отвечает Елена Протасова.
— Но почему же тогда народ уезжает? Только за последние пять лет численность населения сократилась больше чем на 100 человек.
— Здесь нет перспектив. Вот я сильно-сильно люблю наше село, но время от времени тоже подумываю о переезде. Дети растут, охота дать им хорошее образование, как-то разнообразить жизнь. А в деревне этого нет, — призналась молодая мама Анастасия Горбунова.
— Но ведь так село может совсем вымереть!
— Не вымрет, — уверен глава сельсовета Владимир Машков. — Конечно, кто-то уедет. Но кто-то и останется. А кто-то уедет и вернётся. Как я — взял однажды и уехал из родного дома. Промучился в городе несколько лет, а потом всё бросил и приехал обратно. Больше я из Новомарьясова никуда. Оказалось, корни держат крепко.
Татьяна ГОЛОВКОВА
Орджоникидзевский район
