Призвание, как осознанный выбор

Три года назад заведующий отделением анестезиологии и реанимации республиканской клинической больницы имени Г.Я. Ремишевской, Андрей Юрьевич Гончаревич в свою команду отобрал пять замечательных парней-ординаторов. Случилось это в торжественной обстановке, при выдаче дипломов новоиспечённым врачам, которые получили высшее профессиональное образование в медико-психолого-социальном институте Хакасского государственного университета имени Н. Ф. Катанова. Случай этот беспрецедентный. Надо было очень постараться, чтобы получить путёвку в профессию в самую известную клинику Хакасии, к одному из лучших анестезиологов республики.

В числе тех, кто органично влился в команду Андрея  Юрьевича, оказался Николай Грибун.

Этот статный, кареглазый молодой доктор в стильных очках, несмотря на сумасшедшую занятость  в клинике нашёл возможность дать интервью корреспондентам газеты «Хакасия».     

Может по телефону?

Именно так началось наше знакомство с Николаем Александровичем. 

— У меня есть целых десять минут, чтобы ответить на ваши вопросы, я на работе, пациенты ждут, — деликатно сообщил анестезиолог-реаниматолог.

Однако за это время мне удалось лишь обозначить круг предполагаемых вопросов и договориться о встрече на день, свободный от работы. Узнав, как добраться до редакции, захватив белоснежный халат для фотосъёмки, ровно в полдень молодой доктор вошёл в кабинет. Точность — вежливость королей, учителей и докторов. 

Как рассказал молодой специалист, в детстве он любил заниматься резьбой по дереву. 

— Вот видимо тогда, и наловчился орудовать инструментами, как скальпелем, — с улыбкой отметил Николай Грибун. — В моём роду, до меня, врачей не было. Зато сейчас мы с супругой — акушером-гинекологом Перинатального центра, смело можем претендовать на основоположников врачебной династии. Своих детей пока нет, но всё впереди.

Николаю Александровичу в некотором роде повезло. С 2017 года он успел накопить опыт в анестезиологии — то есть в обеспечении обезболивания при оперативном вмешательстве и попрактиковаться в реанимации  — оказание помощи пациентам с жизнеугрожающими состояниями. 

— Как складывалась ваша работа во время пандемии? Что запомнилось больше всего?

— Так получилось, что ещё до введения запретительных мер успели с женой отдохнуть в отпуске за границей. Поездку запланировали заранее на февраль-март 2020-го. И, как говорится, успели в последний вагон. Границы между странами начали закрывать спустя пару недель после нашего благополучного возвращения с отдыха.

        В республиканской больнице в конце апреля у одного нашего коллеги анестезиолога-реаниматолога обнаружили коронавирусную инфекцию. Заражение вероятнее всего произошло от пациента. После чего весь наш хирургический корпус и всех, кто в тот момент находился на дежурстве, закрыли на карантин. Вместе с главным врачом больницы Алексеем Валерьевичем Тихоновичем. 

        С конца апреля заработал ковидный госпиталь для тяжелобольных пациентов в Черногорске.  Семь наших коллег — анестезиологов-реаниматологов, и других специалистов успели направить на помощь в Черногорскую межрайонную больницу в отделение для больных с коронавирусной пневмонией. 

        В самоизоляции провёл 31 день. За эти дни были проведены операции тем пациентам, которые лежали в ЛПУ, и ожидали плановой оперативной помощи. Очень помогала поддержка близких по телефону и видеосвязи, да ещё передачи жены. А ведь ей приходилось ещё и дежурить в Перинатальном центре! 

      Весь месяц мы жили и работали в стенах больницы одной дружной командой. В отделении реанимации боролись за жизни пациентов. Тем, кому становилось лучше, переводили в отделения согласно профиля их заболевания. 

В авральном режиме

С конца мая республиканская больница начала принимать экстренных пациентов. Тогда еженедельно менялась ситуация с выявлением ковидных больных в лечебницах по всей Хакасии. Исходя из чего менялась и маршрутизация по доставке пациентов в лечебные учреждения.

— Наша больница приняла на себя всю экстренную хирургическую помощь в мае, — рассказал Николай Грибун. — Работать приходилось сутками. Если раньше до пандемии за одну нормативную смену выполняли четыре, максимум пять операций, то в этот месяц за суточное дежурство выходило до 18 анестезиологических пособий на одного. Как правило, дежурят в ночь не только анестезиолог и реаниматолог но и хирург, травматолог, гинеколог. На операциях при необходимости друг другу ассистируют. Но анестезиолог обязан обеспечить наркоз на каждой операции. Поэтому самое главное — было поставить в известность своих коллег, где сейчас оказываешь помощь. В нашей работе счёт идёт не на минуты, а на секунды. Если пациент затяжелел — помощь откладывать нельзя. После 24-часового дежурства нам полагались сутки отдыха. 

— Помню, как к нам доставили из Черногорска молодого мужчину с ножевым ранением. Звонок от дежурного хирурга из приёмного покоя: у нас экстренная операция! С момента поступления пациента в клинику и начала дачи наркоза прошло семь минут. Парня удалось спасти.

Летом когда ситуация с ковидом стабилизировалась и первая волна пошла на спад, ежедневная выявляемость новых случаев заболевания уменьшилась, работали по нормальному графику. Пять дней в неделю с 8 до 17 часов, плюс суточные дежурства.  

— Отделение реанимации в хирургическом корпусе располагается на втором этаже. Сколько сейчас в нём коек оснащённых аппаратами ИВЛ?

— В отделении реанимации 29 коек, у каждой постели есть  аппарат искусственной вентиляции лёгких, — отметил Николай Александрович. — В одной реанимационной палате — шесть койко-мест. В соседнем с хирургическим корпусом, так называемом лечебном №1 — 14 реанимационных коек.

Все кардиомониторы, следящая аппаратура связаны одной сетью. Поэтому постовая медсестра имеет возможность контролировать состояние пациентов в палате. Отслеживает параметры всех шести пациентов в динамике. 

Проверено на себе

— Насколько мне известно, вы переболели коронавирусной инфекцией. Расскажите, когда это случилось, как переносили недуг?

— Даже точную дату помню — 24 июня. Накануне был выходной и мы с супругой, приверженцы здорового образа жизни, отправились в Казановку. Была пешая экскурсия по ее окрестностям. А ночью проснулся от жуткого озноба. Термометр показал 39,5 градуса. Согласно правилам, уведомил руководство. Утром вызвал терапевта, в этот же день сделали тест. А через полтора дня коронавирус подтвердился. Лечился согласно симптоматике. Обильное питьё, жаропонижающие принимал. Кроме температуры — никаких других проявлений заболевания не было. Через 7 дней сделал КТ легких, исследование показало, что лёгкие не задеты. Это меня успокоило. Супруга заболела на десятый день. Но у неё всё протекало практически без симптомно, только обоняние пропало. Повторные тесты сдал на 10 и 12 день. На больничном провёл 15 дней, воспользовался возможностью как можно скорее закрыть больничный. Тем более уже на седьмой дней чувствовал себя вполне удовлетворительно. А в клинике — каждый врач необходим позарез.

— Многие ваши коллеги переболели?

— С начала пандемии в нашей больнице человек десять. В последний месяц коронавирус выявили у четверых коллег из отделения.

— Иммунный ответ у вас сохранился? Делали тесты на иммуноглобулины?

— Пока иммунитет хороший. Конечно, мазки на коронавирус переболевшим не берут каждые десять дней, в отличие от тех, кто избежал инфицирования. Но мы ежедневно проходим телеметрию, докладываем о своём самочувствии. И в «красную зону» заходим в полной защитной амуниции. На обычный хирургический костюм из хлопка или байки надеваем одноразовый защитный костюм. Две пары перчаток из которых первые плотно приматываются скотчем к костюму. Чтобы во время контакта с больным не инфицироваться: концентрация вируса в реанимации велика.

— Что самое трудное в вашей работе с ковидными пациентами? Выдержать двенадцатичасовую смену, когда нельзя ни попить, ни поесть ни в туалет сходить?

— Как ни странно, тяжело не столько физически, сколько эмоционально. Хотя вчера за смену, согласно шагомеру на смартфоне, находил по отделению 10,5 километров. Пациенты, которые находятся на неинвазивной искусственной вентиляции легких, то есть в сознании и вынуждены получать кислород при помощи аппарата, оказываются не готовы к таким испытаниям. Говорят, что мы их надуваем как мячики. Пытаются срывать маски. А между тем иначе кислород не усвоится!

Николай Грибун за два неполных месяца при весьма спортивной комплекции, сбросил восемь килограммов. Даже крепление  на ремешке часов пришлось уменьшать. Он и его коллеги привыкли есть в сутки дважды — плотный завтрак дома утром и такой же ужин после двенадцатичасовой смены. Это не очень полезно для здоровья, но выбирать не приходится — врачей по-прежнему не хватает. И даже в таких тяжёлых условиях врачи продолжают оставаться профессионалами, которые  спасают жизни и стараются добрым словом поддержать своих пациентов.