Глава Хакасии Валентин Коновалов пообщался с корреспондентом газеты "Коммерсант" о самых важных для республики вопросах: взаимодействии органов власти между собой, самостоятельности субъекта и роли оппозиционных партий в политике страны. 

— Хотя выборы в Верховный совет Хакасии проходили одновременно с теми, которые выиграли вы, у КПРФ нет большинства. Значит ли это, что за вас голосовали скорее персонально, чем как за члена партии?

— Как раз-таки если говорить о голосовании за партию, то Верховный совет наполовину избирается по одномандатным округам, наполовину по спискам, и КПРФ по спискам на первом месте, получила 31%. И прошло восемь одномандатников. В принципе, да, конечно, людей, которые голосовали за меня, несколько больше, чем граждан, которые голосовали за партию, но именно партийное голосование составило костяк. Это 60–70% моего результата.

— Как вам работается с многопартийным парламентом?

— Вообще у нас уникальный для страны парламент, в нем представлено семь политических партий. И конечно, приходится многогранно выстраивать отношения, готовиться к каждой сессии. Но с другой стороны, это хорошо, это плюрализм мнений, и пока это взаимодействие удается отстраивать успешно.

— Председатель Верховного совета Хакасии, господин Штыгашев, возглавляет совет с 1992 года. Тяжело работать с таким политическим тяжеловесом?

— С Владимиром Николаевичем всегда очень интересно работать. Это опытнейший человек, можно сказать, боец. Мы с ним выстроили продуктивные, открытые отношения, что позволяет поддерживать диалог между парламентом и правительством Хакасии. Вы же понимаете, что без этого взаимодействия невозможно принимать ключевые решения, например бюджет.

— Как вы попали в Хакасию?

— Я тут с детства. Я родился на Дальнем Востоке, оттуда родители увезли в три-четыре месяца меня. Они у меня инженеры, и уехали работать в Норильск. Но каждое лето я проводил на юге Сибири, в Абакане, в Минусинске и в Белом Яре. Как говорят в Норильске, каждый год я ездил на материк. Для меня эти места родные, с которыми связано все детство. В конечном итоге я приехал сюда поступать, высшее образование я получил в нашем Хакасском государственном университете.

— Хакасия маленькая; вы никогда не думали о том, что она могла бы вновь оказаться в составе большого и богатого Красноярского края?

— Хакасия — субъект самостоятельный, со своей спецификой. Так сложилась история государственного строительства, и самостоятельность мы терять не собираемся.

— Не видите ли вы определенного противоречия между последовательными попытками всех администраций Владимира Путина сделать политическое пространство страны как можно более гомогенным — и статусом республики в составе РФ?

— Вы имеете в виду тенденцию к сокращению количества субъектов федерации? Знаете, когда принимаются такие решения, должно учитываться взаимное согласие жителей объединяющихся регионов, исторические факторы и желание федерального центра, который будет это объединение выполнять. Когда эти факторы сходятся, объединение возможно. В целом, прежде всего должно учитываться мнение жителей, а затем — управленческие факторы: будет ли объединение эффективным.

— Вы идейный коммунист?

— Да.

— Исходя из вашего опыта, можно в нынешней России строить политическую карьеру в оппозиционной партии или это путь, которым ходить не стоит?

— Можно. И пример многих людей это показывает. С другой стороны, у нас политическая система еще довольно молодая. Но путь к признанию того, что оппозиционные партии должны иметь возможность получить власть, прошли все развитые страны.

— Вас партия поддерживает? Нет чувства, что если поддержка потребуется, то получится как с Левченко?

— Поддерживает. Левченко партия тоже не бросила. Я могу сказать про республику: поддержку нашего депутатского корпуса в Госдуме мы ощущаем, и лично Геннадия Андреевича Зюганова. Наши депутаты идут и в министерства, и к председателю правительства, и к президенту. И многие проблемы разрешаются.