Листая краткий топонимический словарь Орджоникидзевского района Хакасии Владимира Ивановича Камынина, читаю: «Сульфат, посёлок на берегу озера Сульфатное, по переписи 1959 года в нём проживало 292 человека. Входил в Копьёвский поселковый Совет. Закрыт как неперспективный в 1968 году».
Деревни и посёлки, как люди, имеют свою судьбу. Рождаются, переживают различные периоды истории и порой умирают. Много населённых пунктов прекратили своё существование в нашем районе, и среди них посёлок Сульфат.
Да, поселения давно нет, но есть ещё люди, которые когда-то жили здесь, которые могут поделиться своими воспоминаниями. С одним из них мне посчастливилось познакомиться. Это Григорий Дмитриевич Солинюк, который на данный момент проживает в посёлке Озеро Учум.
Несмотря на преклонный возраст, а ему 92 года, он бодр и позитивен, сохранил свой ясный ум и свежую память. Далёкие времена своего детства и молодости помнит, как будто это было вчера.
По рассказу Григория Дмитриевича, посёлок был большим и процветающим. Проживало рабочих примерно человек 170, плюс дети и старики. В посёлке было много молодёжи, у которой Григорий был местным «диск-жокеем», так как играл на баяне и практически с ним не расставался. Из соседних деревень Черемшино и Костино приходили парни и девчата потанцевать в местный клуб. Порою веселились до самого рассвета. Жили скромно, но весело.
Когда был основан посёлок, Григорий Дмитриевич точно не знает, но, по слухам, в 1925 году. Производить соду прекратили в 1963 году, а посёлок закрыли в 1968-м. К великому сожалению, так и не удалось найти фотографию, где он был бы запечатлён. Но в музее села Копьёво есть картина местного художника Юрия Тимофеева, где вдали виднеется Сульфат.
До войны в посёлке было налажено производство сульфата для изготовления стекла. Его грузили лопатами на машину и увозили в Емельяново, где и производили стекло. А добывали сырьё в озере, причём делали это зимой. Откалывали лёд, резали на квадраты, ниже находился слой грязи, а под ним — тот самый мирабилит. Труд был ручной и тяжёлый.
— Глубина озера достигала примерно двух — трёх метров, а в 1937 году случилось сильное наводнение, воды было очень много, и на какое-то время прекратили добывать мирабилит, — пояснил Григорий Дмитриевич.
А перед самой войной наладили производство глауберовой соли и каустической соды, которые позже были так необходимы фронту. Эту продукцию использовали в медицине, для стирки, для обмывки металлических поверхностей. Перепрофилировали цех очень быстро, занималась этим промышленная артель «Сибиряк».
Сульфатному цеху с пятью ваннами для выпаривания соли вместимостью до 15 тонн был необходим большой жар. Топили дровами, их уходило до 30 кубометров в сутки.
В посёлке была паровая машина, паром подогревали щёлочь. Парили ванны ночью.
Ещё до войны в Сульфате построили мельницу. Её запускали каждый год, чтобы помочь колхозникам смолоть зерно. Также работали столярка и бондарный цех, где на станках делали бочки. А женщины клепали обручи.
Древесину для изготовления бочек возил Саралинский ДОК. В посёлке стояла пилорама, пилили лес и отправляли в Саратов, для этого было приобретено 37 тысяч кубометров леса.
В Сульфате работали и своя киноустановка, и почтовое отделение.
От промышленной артели «Сибиряк» в посёлке Копьёво находилось отделение, где располагался пимокатный цех (шили сапоги и катали валенки), фотосалон и пошивочная мастерская. Вот таким был размах производства.
Григория Дмитриевича в Сульфат привезли родители уже подросшим, там он окончил школу-четырёхлетку и в возрасте 12 лет пошёл работать. Это было в 1942 году. Освоил много профессий и навыков. Работал помощником слесаря, слесарем, кочегаром в котельной, которая находилась возле завода. Был жестянщиком, ковал железо, а перед закрытием завода трудился водителем и механиком. И со своей будущей женой познакомился в Сульфате, она с родителями переехала из Агаскыра. Звали её Нина Захаровна, работала всё время в прачечной прачкой. У них родились двое сыновей. Жили, трудились и радовались.
Но из-за бесперспективности в Сульфате не стало никакой работы, вот люди и подались кто куда. Григорию с семьёй пришлось выехать в 1967 году в посёлок Озеро Учум.
Захотелось и мне побывать на месте исчезнувшего посёлка Сульфат. Здесь когда-то бурлила жизнь, люди работали, любили, о чём-то мечтали, звенели ребячьи голоса...
А сейчас практически ничего не осталось, лишь выглядывающие из травы столбики заборов, ямы на месте бывших строений да части каменной и кирпичной кладки, предположительно самого завода. Осколки уходящей истории. Кстати, погреб на месте, где жил Григорий Дмитриевич, завалился только в прошлом году.
От местного погоста осталось тоже совсем немного, о многих могилах можно только догадываться. Но есть такие, за которыми тщательно ухаживают, на них прекрасно сохранившиеся фото и надписи. Вот и Григорий Дмитриевич регулярно следит за могилами своих родных.
Обратила внимание на интересный факт, что посёлок перестал существовать в 1968 году, а захоронения проводили и в 1974, и в 1981 — 1982 годах.
С особой теплотой Григорий Дмитриевич рассказывал о людях, живших когда-то в Сульфате. Например, о фельдшере Анне Павловне Опаровой, женщине нелёгкой судьбы, вылечившей Григория от хронического заболевания. Во время войны Анна Павловна находилась в плену и уже стояла возле кремационной печи, дожидаясь своей участи, но как раз в это время части Красной армии начали освобождать концлагерь.
Огромное спасибо Григорию Дмитриевичу за беседу и предоставленную информацию.
Но самое главное — нам удалось найти всё ещё «живой», бьющий из-под земли родник — источник жизни. Вода в нём чиста и прохладна.
И посёлок жив, пока жива память о нём.
Светлана ПАУЛЬ
Орджоникидзевский район
