В Абакане двое нетрезвых мужчин и женщина средь бела дня вломились в дом к пожилым супругам (с ограниченными возможностями здоровья) и вели себя словно матёрые уголовники. Хозяева усадьбы до сих пор пребывают в шоке от случившегося. Они даже подумать не могли, что им придётся пройти через весь этот ужас, отражая атаку незнакомых людей.

Невзгодам вопреки

Сразу оговоримся: пострадавшая семья для редакции не чужая — 64-летняя Елена Симанович уже долгие годы работает в «Хакасии» оператором компьютерного набора. Она инвалид с детства — из-за полиомиелита имеет проблемы опорно-двигательного аппарата, с трудом ходит с костылями. Поэтому трудится полностью на удалёнке.
Её супруг, 69-летний Денис Павлович, и вовсе прикован к инвалидному креслу. Ещё в молодом возрасте он получил пулевое ранение в позвоночник и с тех пор передвигается на коляске. Пара вместе уже 43 года. Живут в любви и согласии, вырастили замечательную приёмную дочь. Многие думают, что семьи, созданные людьми с ограниченными возможностями здоровья, счастливыми быть не могут. В обществе сложилось мнение, что инвалиды — это слабые, немощные и нетрудоспособные, их надо мыть и кормить с ложечки, а некоторых лучше бы усыпить, чтобы не мучились. Но для Елены и её супруга инвалидность не стала приговором, ведь сломленное тело не означает сломленный дух. Своим примером они доказали, что ограниченные возможности не должны мешать человеку жить полноценной жизнью. И потерять здоровье, вовсе не значит потерять себя.
— Живём в частном доме на улице Мостовая уже более сорока лет и всё стараемся делать сами, — рассказывает Елена Георгиевна. — Стираем, готовим еду, возим на тележке дрова и уголь, воду качаем, топим баню, копаемся летом в огороде. ... Дети и внуки пытаются помочь, причём чуть ли не насильно. Всегда говорим: «Не надо, пока справляемся!»
У дочери Юлии своя семья — муж и трое детей. Несколько лет назад, когда для них остро стоял жилищный вопрос, родители разрешили наследникам (чтобы не тратить деньги на отдельный участок) строиться на своей усадьбе, рядом с ними. Так и живут теперь: старики — в своём домике, дочь с мужем и двумя младшими внуками — в двухэтажном коттедже.
— Только не подумайте, что у нас в «хоромах» родителям места не нашлось, — словно испытывая неловкость, рассказывает Юлия. — Мы на первом этаже специально комнату отвели для них, а они заселяться не хотят. Говорят: «Пока есть силы, будем в своём доме жить».
В общем, таких людей инвалидами, обиженными, измученными или брошенными на произвол судьбы ни у кого язык не повернётся назвать. Дочь, зять, внуки всегда рядом и в любой момент готовы прийти на выручку. Елена Георгиевна и Денис Павлович чувствуют себя комфортно, и окружающим уютно рядом с ними. При этом, несмотря на «ограниченные возможности», супруги сами стараются всем помогать: детям, родственникам и даже посторонним. Любят раздавать подарки, перечисляют деньги на лечение пациентов с онкологией. Не раз оплачивали отсыпку проезжей части улицы, на которой живут. Поддерживают православную церковь.
— Это скромные люди с открытой душой, — отзывается о супругах главный редактор «Хакасии» Марина Алехина. — Не только делают добро, но и делятся позитивом и светлым отношением к жизни.

Их не звали, а они припёрлись

Всё произошло 11 декабря. Самое обычное субботнее утро: хозяева занимались растопкой бани. Юлия ушла на работу, её муж Вячеслав, как всегда по субботам, взялся печь блинчики детям к завтраку.
Вдруг ему на мобильный позвонил некий Даниил, знакомый по работе. И «обрадовал» тем, что они с женой и приятелем сели в такси и скоро будут у него в гостях. Испытав досаду и замешательство, Вячеслав попросил их не приезжать. Мол, очень много дел, и он хочет провести выходные с семьёй. Однако возражения не были услышаны: вскоре компания нарисовалась там, где её не ждали, и застала хозяина дома врасплох.
На предложение выпить Вячеслав ответил отказом. Он накормил гостей блинами, а затем по-хорошему выпроводил их из дому. Сам же, не проследив за ними, продолжил заниматься своими делами.
Тем временем весёлая пьяная троица вместо того, чтобы отправиться восвояси, стала самовольно осматривать усадьбу. И набрела на супругов-инвалидов, которые, ни о чём не подозревая, топили баню на другом конце огорода.
Всё, что произошло в дальнейшем, для Симанович и её мужа стало настоящим потрясением: незнакомцы буквально вломились в предбанник и начали снимать на мобильный. Мол, чем тут занимаетесь? И как это вы, инвалиды, можете сами топить баню? Вот мы сейчас снимем вас, таких убогих и жалких, на телефон и выложим видео в интернет, чтобы все узнали, как немощных удерживают в холодном помещении и заставляют работать.
Ошарашенные супруги просили прекратить съёмку, уверяли, что никакие они не рабы и не заложники, а делают всё по собственной воле. Но от их просьб незнакомцы только распалялись. Стали материться, покрикивать.
— Видно, им очень хотелось покуражиться, и женщина была главарём в этой шайке, — не скрывает эмоций Елена Георгиевна. — Мы не должны ни перед кем оправдываться за то, что можем двигаться и вести своё хозяйство, хотя инвалиды. А эти люди смеялись в лицо и глумились над нами, всё время подначивая и требуя доказательств того, что нас здесь не удерживают и мы не рабы.
Когда Вячеслав увидел, что гости, вопреки ожиданию, ещё не покинули усадьбу, то сразу же бросил свои дела и выпроводил их за ограду. Тогда гоп-компания, расположившись возле дома на мусорном баке, стала распивать спиртное (а один тут же и помочился на забор). Заодно собутыльники позвонили в полицию: что по такому-то адресу двое инвалидов якобы находятся в рабстве.
На вызов приехал участковый, взял со всех объяснения. Убедившись, что пожилые люди в полном порядке (никто их в заложниках не держит, работать не заставляет), велел нетрезвым заявителям оставить семью в покое и больше к этому дому не приближаться.
Казалось бы, инцидент исчерпан. К тому времени с работы вернулась Юлия, и муж повёз её и детей по магазинам. Но как только они уехали, неугомонная троица снова проникла на чужое подворье.

Пьяный кураж

— Мы зашли к себе в дом в 14.30, я хотела посмотреть кино по телевизору, Денис Павлович был на кухне, — вспоминает Елена Симанович. — И вдруг эти люди пробежали по нашей ограде мимо окна в нашу баню. Я крикнула мужу, чтобы запер дом. Он едва успел накинуть крючок, как в дверь к нам стали долбиться — якобы поговорить. Потом, ничего не добившись, мужчины ушли, а женщина осталась в сенях. Я позвонила родственникам, чтобы они поскорей вернулись, защитили нас.
Время тянулось медленно, минуты казались часами. А незнакомая женщина никак не уходила. Тогда хозяйка, не выдержав, всё же рискнула открыть дверь и вышла в сени. (Там у неё шифоньер с одеждой: боялась, что нетрезвые налётчики кинут сигарету и специально испортят вещи).
Незваная гостья по-прежнему снимала всё на смартфон. На просьбы Симанович прекратить съёмку и покинуть их дом, женщина разозлилась и толкнула хозяйку так, что Елена Георгиевна едва удержалась на костылях, схватившись за шифоньер. А на попытку пенсионерки пристыдить её заявила, что, дескать, и пальцем не трогала: «Да если бы я тебя толкнула, ты бы урылась, размазалась».
Она всё больше распалялась, ругалась матом. Её слова Елена запомнила:
— Мы хотели вас защитить, помочь, а ты, противная, не хочешь, — громко возмущалась «благодетельница». — Сегодня же выложу в интернет, какие бывают противные, мерзопакостные инвалиды. Из каждого утюга кричат, что надо им помогать, а вот теперь пускай все смотрят, какие бывают калеки, ты на себя посмотри…

Напросились сами

В это время на машине вернулись дочь и зять с детьми. Вячеслав стал гнать компанию прочь со двора, а Юля позвонила начальнику организации, в которой работают мужчины. Незваная гостья (её также зовут Юлия) отняла у звонившей мобильник и положила себе в карман. Пыталась ударить молодую хозяйку, начала её матерно оскорблять. Завязалась драка, в которой пьяная агрессорша выхватила из рук Симанович костыль, стала бить им Юлю по голове, рвать на ней волосы…
Всё происходило на глазах детей (13-летней дочери и 9-летнего сына), которые, естественно, испугались. Девочка позвонила в полицию. Видя, что маму бьют, она плакала, просила, чтобы сотрудники приехали быстрее.
В итоге Вячеслав сумел одолеть пьяного сослуживца, а Юлия — свою обидчицу. Они скрутили обоих и удерживали в ограде, пока не приехал наряд полицейских. Повергнутый Даниил, лёжа на земле, выкрикивал ругательства, угрожал убить всю семью. В итоге дебоширов, которые всё никак не могли утихомириться, «накормили» газом из баллончика, надели наручники и увезли в дежурную часть.

Своих не бросим

А уже через два часа лже-спасительница «обиженных» Юлия и её муж Даниил сидели в травмпункте и фиксировали побои. Теперь, протрезвев, бегают, собирают справки. Хотят доказать, что это они «жертвы», которых «избивали» и «насильно удерживали» в ограде.
Звонок из редакции эти люди восприняли в штыки: общение с прессой в их планы явно не входило. Чувствуется, что боятся огласки и ответственности за свои поступки. Оправдывались: мол, ничего плохого не совершили, всего лишь хотели исполнить свой «гражданский долг», «помочь инвалидам». Но внятного ответа, зачем им понадобилось лезть в чужой дом, пугать и снимать людей на камеру без их согласия, «доброхоты» дать не смогли. Всячески пытались выкрутиться и всё перевернуть с ног на голову, представить произошедшее как обычный «бытовой конфликт», «недоразумение».
В семье Елены Симанович уверены: история ещё не закончена. «Мы этих людей и никогда не видели, — говорят пенсионеры. — И теперь очень их боимся».
По факту проникновения в чужое жилище проводится проверка. Пострадавшие пожилые люди обратились с заявлением в полицию и Следственный комитет.
Редакция следит за развитием событий. О ситуации уже проинформирован прокурор Абакана Михаил Кощеев, он обещал взять расследование под личный контроль.

Тамара КИРИЧЕНКО

Из письма Елены Симанович в редакцию:

«Когда не хватает собственной силы, ищешь опору в своих корнях — бабушках, дедушках, родителях. Мама всегда говорила, что будь живы отцы и деды и если бы не было войны, то не была бы я так больна. Давно нету наших защитников семьи, родного дома, Отечества. Вот и живём недолеченные, недоученные, недолюбленные и незащищённые. Может, даже в первую очередь — незащищённые.
Прадед мой Филипп Симанович был священником в Абанском районе, математиком, цирюльником и… лекарем. Сколько народу спас кровоспусканием: отворял вену на затылке. Два моих деда, Симанович Николай Филиппович и Симанович Павел Филиппович, погибли в августе 1941 года под Ленинградом. Там и похоронены в братской могиле. А дедушка Николай имел бронь, так как работал председателем колхоза, но не мог бросить брата — ушёл вместе с ним добровольцем. Дядя, Шпрунг Владимир Иванович, трижды горел в танке, дошёл до Берлина, был оставлен служить в Германии, так как хорошо знал немецкий язык, но в мае 1947 года приехал на побывку и трагически погиб на Енисее в селе Очуры. Бабушка Анна Соловьёва не вынесла потери сына, разболелась и быстро умерла. А была она первой портнихой в Бейском районе и, наверное, целому полку офицеров сшила кители и полушубки. Всю войну работала только на фронт. Муж её, мой дед Сивков Леонтий Иванович, был полным Георгиевским кавалером, награждён четырьмя крестами Георгиевской славы. Был тяжело ранен на финской войне: потерял глаз, и ему раздробило колено. Рождения он был 1898 года.
Ну и отец мой, Георгий Николаевич, был приравнен к ветеранам Великой Отечественной войны. Зимой 1945 года призван в армию и служил в лыжном батальоне в Эстонии, где им было поручено разминировать леса, которые немцы так начинили минами, что каждый день подрывалось по четверо-пятеро солдат. «На берёзках висели мозги и кишки». Отец был тяжело контужен и всю жизнь мучился от последствий этой контузии. Когда же собрались было такие, как он, поднять документы о своих ранениях, выяснилось, что архивы госпиталя сгорели «в угоду недругам Родины», чтобы и следов не осталось о тех, кто очистил прибалтийские территории от мин и бомб.
Всем моим родным благодарность и память. Они мечтали о счастье детей и внуков».