«Лейтенант, разреши обратиться!»

№ 144 (24501) от 18 ноября
«Лейтенант, разреши обратиться!»
Фото из архива Владимира Штыгашева. К печати подготовил Равиль Дзязько. Верховный Совет РХ

На этой фотографии, датированной ноябрём 1960-го, оперуполномоченный Николай Степанов докладывает план оперативно-следственных мероприятий старшему оперуполномоченному Таштыпского райотдела милиции Владимиру Штыгашеву. Но наша история не о борьбе с нарушителями социалистической законности. А об отношении к простому человеку.

...В тишине позднего зимнего вечера одиночными выстрелами стучала пишущая машинка — старший оперуполномоченный Штыгашев двумя пальцами печатал отчёт.
— Лейтенант, разреши обратиться! — в дверь просунулся «указник»*, топивший в райотделе печи.
— Обращайся, — не отрываясь от машинки, Штыгашев мотнул головой, — стул возьми.
— У меня такое вот дело. ­Война уже 15 лет как кончилась, на уроках в школе о ней рассказывают, дочери меня расспрашивают…
И Александр Орлов поведал свою невероятную историю.
На фронт 18-летний тульский парнишка попал в самом начале 1943 года. Командиры приметили жилистого, сбитого паренька и определили в полковую разведку. Не ошиблись. Орлов освоился быстро, раз показал себя в ночном поиске, два. И награды пошли: один орден Славы, второй, третий.
Весной 1944-го Александра ранило. Лежал в армейском эвакогоспитале в Виннице. При выписке солдат обмундировали в новую форму, даже сапоги кирзовые выдали. Бесшабашный Александр Орлов, а собственно каким ещё быть разведчику-орденоносцу, с товарищем по госпиталю решили отметить возвращение в строй. А денег нет! На базаре к ним подкатился мужик: «Ребятки, продайте мне форму, всё равно на фронт попадёте, зачем там новое обмундирование?» Спекулянт-искуситель тут же подобрал солдатам гимнастёрки, галифе и сапоги второго срока носки.
...Подвыпивших друзей задержал патруль, а там скорый военный трибунал: за то, что промотали военное обмундирование в военное время, — десять лет лагерей! И сидеть бы им на северах до морковкиного заговенья. Но на гарнизонной гауптвахте бывалые сокамерники их научили: просите расстрел.
— Да потому, что высшую меру наказания вам заменят на штрафную роту! А там — как кривая вывезет, сами знаете, как оно на передовой бывает…
Суд учёл просьбу, да и война этого требовала — приговорил их к расстрелу, с заменой исполнения наказания на искупление вины кровью. С лишением наград.
В первом же бою штрафник Орлов отличился выучкой и храбростью, во втором был легко ранен. Кровью искупив вину, возвратился в родную разведроту.
А война продолжалась, и разведчик вновь заработал две Славы.
В конце марта 1945 года Орлов освобождал польскую Померанию. Во время одной из передышек разведчики остановились на краю побитого бомбёжкой хутора. А на поле роется свинья, и днём там была, и в сумерки. Утро — свинья всё кормится.
— Наверно, хозяева драпанули от фронта, — решили солдаты.
Рота уже третий день сидела всухомятку. Не таясь завалили они ту свинью, неторопко осмолили…
А вечером пришли из дивизионной прокуратуры вместе с поляком, заявившим, что паны-солдаты съели его свинью…
Орлов был одним из «преступников», и получил десять лет за мародёрство. Просить расстрел бесполезно — война заканчивалась. И попал пятикратный кавалер ордена Славы, дважды лишённый орденов, в Норильск. Через пять лет за добросовестный труд был досрочно расконвоирован и направлен на поселение — строить рудник в Абазе.
Владимир Штыгашев недолго размышлял, верить — не верить услышанному, врождённое его человеколюбие взяло верх: «Хорошо, сделаю запрос. Иди!» И проводил взглядом Орлова: по детдому знавал он таких вот парнишек — невидных внешне, но вёртких в скоротечных схватках.
Через день-другой, выбрав время, старший оперуполномоченный написал запрос в облвоенкомат: просил поднять документы фронтовика Орлова.
Ответ пришёл не скоро — пока запрос переадресовали в архив минобороны, пока там искали документы… Нашли: да, такой-то такой, тогда-то тогда награждался орденами Славы. Наград лишён тогда-то тогда военными трибуналами таких-то таких армий. Для восстановления документов на награды необходимо личное обращение заявителя.
Старший оперуполномоченный на попутке добрался до Абазы, там нашёл Орлова, подробно расписал ему порядок действий по восстановлению документов, дал адреса, куда писать: давай, шуруй!
А потом, в круговерти служебных дел, Штыгашев забыл про Орлова.
Но он сам напомнил о себе. Весной 1965 года Штыгашеву, работавшему следователем Таштыпской прокуратуры, позвонил дежурный по райотделу милиции: «Владимир Николаевич, к вам на приём просится человек, Орлов, из Абазы, говорит, что вы его знаете».
— Пропустите!
И, как тогда, дверь приотворилась, на пороге улыбающийся Орлов: «Владимир Николаевич, уезжаю на родину. Документы мне наградные восстановили. Спасибо тебе за всё, лейтенант! Вот дочерей привёз из Абазы, специально, пусть запомнят того, кто их отцу доброе имя вернул».
И подтолкнул вперёд девчонок лет десяти и двенадцати.

Максим ЧАПТЫКОВ,
член Союза журналистов СССР,
заслуженный журналист Российской Федерации

____________________________
* «Указник» — осуждённый на 15 суток на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР 1956 года за административное правонарушение.



Просмотров: 679