…Когда мчишься по дороге Абаза — Ак-Довурак, невольно ловишь себя на мысли: какие-то полвека назад здесь и дороги-то не было! Какие же храбрецы геологи, что прошли этот путь, наметили нить будущей дороги. Какие ж молодцы те, кто прокладывал сквозь тайгу линии электропередачи… Только здесь, в этой горной Хакасии, понимаешь, насколько силён человек.
Но не о дороге и проводах будет материал. А о населённых пунктах, что появились здесь задолго до строительства трасс и электрификации, и живущих в них людях.
За расцветом упадок
Кубайка… Название всегда ассоциировалось с чем-то красивым, но жутко далёким. Кстати, откуда такое именование? Окунёмся в историю (не в последний раз, к слову).
С 2010 по 2018 год начальником отдела по работе с межселенной территорией, охране окружающей среды и природопользованию в Таштыпском районе был Александр Карлов. В материале для местной газеты он отмечал, что посёлок получил такое название в честь охотника-хакаса Хубая (в разных источниках можно найти другое написание — Хобай, Кубай). По-настоящему-то мужчину звали Василием Владимировичем Топоевым.
Когда-то территория современной Кубайки была охотничьей заимкой. В таёжном краю, богатом дичью, птицей и рыбой, промышляли две семьи — Копылова и Топоева.
Вот что писал Александр Карлов в 2014 году: «С раннего детства, которое проходило в Тёе (родился в 1876 году), жизнь Топоева была связана с тайгой. Вместе с отцом он месяцами пропадал в тайге, помогая ему в нелёгком труде охотника. С малолетства ему были знакомы все таёжные тропинки, речки, ручьи и горные хребты, по которым он позднее многократно хаживал с ружьём и охотничьим рюкзаком за плечами, став бывалым охотником, известным следопытом и первооткрывателем Больше-Анзасского месторождения золота»…
Расцвет Кубайки пришёлся на 1970-е годы. В 1971 году была достроена асфальтированная автодорога, связавшая Хакасию и Туву. Дорога имела важное экономическое, стратегическое и социальное значение. Таёжное село перестало быть таким уж труднодоступным. В 1974 году Артасский и Малоанзасский сельсоветы объединились, образовался Кубайский сельсовет. Были тогда здесь клуб, больница, школа, библиотека, детский сад...
Спустя 12 лет административный центр перевели из Кубайки в Большой Он. В 2010 году Большеонский сельсовет упразднили, и его территория теперь входит в состав Таштыпского района в качестве межселенной территории.
— Сейчас там живут те, кто хочет быть здоровым, — рассказывает начальник общего отдела администрации Таштыпского района Екатерина Малышева. — Многие жители Кубайки всю жизнь проработали в городе, а к пенсии поселились в таёжном посёлке. Например, Людмила Калнина и её муж.
Население разное. Строят дома для отдыха, проведения отпуска и выходных. Есть прописанные на территории, но на ней не проживающие. Или наоборот — проживают, но не прописаны. Так или иначе — в Малом Анзасе постоянно проживают около пяти человек (прописаны 10), а в Кубайке по прописке значится 26 человек.
Екатерина Терентьевна отметила: в посёлках нет света. Не электрифицированы они. Местное население зависит от бензогенераторов и солнечных батарей. По федеральной программе планируется оснащение населённых пунктов мощными солнечными батареями, чтобы энергии хватало всем.
Нет там и сотовой связи — только спутниковая.
— Когда-то в Большом Оне даже была АЗС! — продолжает рассказ Екатерина Терентьевна. — Что сейчас там есть? Действует метеостанция.
Ещё не так давно Кубайку защитили дамбой. Река Она бурной не кажется, но весной 2014 года, когда таяли снега, были подтоплены некоторые участки. Так и появилась дамба. Больше жалоб на подтопления не поступало.
Чем живут?
Красота, как известно, спасёт мир. А красота природы спасает Кубайку. Населённый пункт уже привлёк внимание туристов. Как итог: построены турбазы, есть парочка магазинов.
Людмила Калнина в Кубайку переехала с мужем восемь лет назад.
— У него проблемы со здоровьем начались, — говорит. — Сердечные дела. Врач сказал: «Хотите жить долго — езжайте туда, где много кислорода». Переехали сюда, построили дом…
Людмила Ивановна много лет отработала в Черногорске на камвольно-суконном комбинате — начальником торгового отдела, директором комбината питания.
— Работала с 1967 года и до последних дней гиганта. Комбинат был уже закрыт, никого не было. А я всё оставалась…
Её муж много где поработал: и в милиции, и строительным начальником, и на золотых приисках.
— Когда проблемы со здоровьем начались, подумали: Кубайка экологически чистый район. Надо ехать сюда. Менять жизнь было несложно. Проблема одна — света здесь нет и связи. На генераторе «сидим». А в остальном… Я довольна была: уйти от суеты, от шума, от множества людей. Тишина и красота кругом.
Красота — это правда. Снег такой белый, что глаза слезятся. Горы кругом, тайга. Перед служебной поездкой нам говорили, мол, надо в Кубайку ехать летом. Чтобы понять всю красоту.
Но и зимой здесь чудесно.
— Кто помоложе — хозяйство держат, — этой фразой Людмила Ивановна отвлекает меня от лирических рассуждений. — Другие на пенсию живут. Молодёжи нет, работы — тоже. Летом только приезжают на каникулы внуки, правнуки. И ко мне в том числе.
Коров держит, например, Анна Акинчиц. Она в Кубайку переехала десять лет назад из Тувы. Но при этом Кубайка — её малая родина. Здесь родились её родители, а дед Хубай приходится дальним родственником.
— Семья попала в эти края благодаря дедушке. До коллективизации он жил в селе Карагай. А потом его решили раскулачить. Отдавать в общественное пользование нажитое непосильным трудом он не очень-то хотел. Собрал всё имущество, скот и вместе с женой и детьми перебрался в глухую тайгу.
Построили в Кубайке фельдшерско-акушерский пункт. Но вот незадача: фельдшер уволился, ФАП пустует. Местным приходится ездить в Таштып…
— Да-а-а, хороший ФАП, — протянул Сергей Терехов, ещё один местный житель. — Отремонтированный, с квартирой за стеной.
Сергей Леонидович родился на Дальнем Востоке. Его мать в Кубайке жила с 1978 года, переехала из Крыма.
— А я в Абазе жил, — рассказывает мужчина. — Лет 30 назад пошёл на пенсию, переехал сюда. Отремонтировал дом. Раньше корову держали, я охотился. Теперь хозяйства нет, только огород. В тайгу больше не хожу, только рыбачу. А вообще здесь для здоровья хорошо, воздух свежий. Всё растёт кругом. У нас всё есть. Батарея солнечная. Дети приезжают, внуки. Сын из Тюмени сюда наведывается…
О зверях, о погоде, о людях
Что до Малого Анзаса, то есть период, когда до него добраться невозможно. Разливается ручей, перемерзает. И даже на тяжёлой технике проехать проблематично. Тогда в дело вступают золотопромышленники: бульдозером расчищают.
— Как быть людям, когда у них нет связи с миром? — спрашиваю Людмилу Калнину.
— Они знают, когда такое время настанет. Заранее запасаются всем необходимым.
Кстати, как в таёжном уголке с животными?
— Козы ходят, лисицы, маралы. Волков видели. Лично я медведя не встречала, но кто-то наблюдал, как крупный хищник реку переплывал.
В селе есть и храм. Жаль, что недостроенный. Сруб стоит, купол есть. И всё.
— Один предприниматель из Черногорска хотел храмом заняться, — говорит Людмила Ивановна. — Приехал, бурную деятельность развёл. На штрафы налетел. Вообще любопытный экземпляр — предприниматель этот. Бричку себе сделал, шляпу ковбойскую надел, сапоги ковбойские. Свиней надумал разводить, отходы у реки свалил. Осла даже привёз, да помер осёл. Телят перед морозами завёз — померли все. Сейчас усадьбу свою продаёт, никак продать не может…
А теперь — о погоде. Людмила Калнина говорит, что морозы здесь не так остро ощущаются. Мол, в городе при минус 20 лицо обжигает, а тут и в минус 40 себя вполне комфортно чувствуешь…
Второе дыхание
Возле одной турбазы нас встречает деревянное изваяние — это и есть дед Хубай. К нему мы вернёмся, а пока…
— Здесь золотоносные места, — рассказывает управляющая базой Марина Сенникова. — Сейчас разработку ведёт тувинская артель. Во время Великой Отечественной войны золото мыли. Много ссыльных литовцев было, они привлекались для тяжёлых работ…
А дальше — интереснейший рассказ: в 1967 году шло строительство дороги Абаза — Ак-Довурак. Бульдозер расчищал дикую тайгу. Вдруг из кустов к машине вышел старик с маленькими ребятишками. Бульдозерист перепугался: глухие места, казалось бы, а тут люди!
Начальник участка подошёл:
— Вы кто? Откуда?
— Мы живём здесь.
И бульдозера боятся.
— Впервые такую машину вижу, — сказал старик. Это был дед Хубай.
Правда ли, легенда ли, но факт такой: даже без дороги здесь были большие селения: Кубайка, Малый Анзас, Большой Анзас, а между ними — ещё три деревни. Уже во время строительства дороги в эти края «подтянулись» лесхоз, подсобное хозяйство лескомбината, ремонтные цеха, лесничество, пожарная часть, начальная школа.
— Второе дыхание Кубайка получила в 2000-х, — отметила Марина Сенникова. — С развитием туристического бизнеса. Мы с мужем, Александром Михайловичем, работаем здесь 15 лет. Сейчас — собственники базы. Мы делаем туры: забираем туристов из аэропорта, везём сюда. Что входит в тур? Сплав по реке Она. Самый большой порог — пятой категории сложности — относится к Джарганским порогам. У нас и из Санкт-Петербурга туристы сплавлялись, из Москвы и Мордовии. Также ведём их по безымянным озёрам, посещаем Сотый перевал. Были на Ергаках? У нас всё то же самое, только без камня. Водим людей на Малоарбатскую писаницу, Сафроновские курганы, навещаем Хуртуях тас, гостим в Казановке. Маршрут для туристов огромный.
Люди думают, что Хакасия — это степи. Но когда они оказываются здесь… Они в шоке — у нас горная республика!
Сюда приезжал знаменитый доктор Мясников. Александр Леонидович, как известно, врач, телеведущий, радиоведущий, общественный деятель. Очень приятный человек, без намёка на пафос и снобизм. Сын у него очень воспитанный — всегда поздоровается, поблагодарит. К сожалению, дети не всех абазинских предпринимателей этим могут похвастать.
Марина Георгиевна когда-то работала бухгалтером. А муж её — на Абаканском руднике. Так с чего началось желание работать с туристами? Собственно, с рудника и пошло:
— Супруг был директором оздоровительно-туристического комплекса, который действовал от предприятия. В 2003 году организовали молодёжный лагерь «Поднебесье Саян». Взяли в аренду землю, получился у нас 18-дневный детский туристический лагерь. Ребята жили в палатках, сплавлялись по реке. Впечатлений было много. Но поменялся Лесной кодекс, стоимость аренды земли многократно увеличилась. Тогда взяли в аренду турбазу и в 2010 году выкупили её…
Сенниковы впервые оказались на этой турбазе в 2005 году. Чтобы был свет, нужно завести бензогенератор. Когда клиентов не было — экономили, зажигали свечи. А потом из Монголии привезли первую солнечную панель с литиевым аккумулятором.
Сейчас солнечная установка полностью обеспечивает энергией базу. Есть горячая вода, свет, тёплые туалеты.
Легенда о Хубае
По одной из легенд, Хубай был мастеровитым и удачливым промысловиком. Однажды он подстрелил глухаря. Принёс добычу домой, стал потрошить и нашёл в желудке птицы необычные камешки. Показал их геологам, те и ахнули. Оказалось, золотые самородки.
Про золото и Хубая есть и другой сказ. Вот он.
Когда Хубай был молодым, в глухие места пожаловал инженер-геолог. На кафтане его — позолоченные пуговицы. Искал золотоносные места. Пристал к Хубаю, который прекрасно знал окрестности. Покажи, мол, где золото может быть. Хубай помогать не спешил. Тогда инженер стал искать подход к местному жителю. И нашёл ведь.
— Покажи мне золотые места. Будем партнёрами. Договор составим, печать поставим. Я в долгу не останусь: братья и сёстры твои будут в городе учиться.
В то время для любого хакаса ничего престижней не было, как получить образование. И согласился Хубай — показал косу на реке, другие места раскрыл.
Инженер бурную деятельность развил. Но обещание выполнять не спешил.
— Ты же обещал, — увещевал его Хубай. — Договор же заключён.
— Да какой договор, — засмеялся инженер.
— Ты и печать поставил!
Инженер засмеялся ещё сильнее, оторвал от кафтана пуговицу да швырнул в Хубая. «Печатью» в «документе» был оттиск пуговицы.
Обманул.
...Как говорят, умер Хубай глубоким стариком, в 1969 году. Незадолго до смерти правнук охотника прискакал на коне к начальнику участка строительства дороги Абаза — Ак-Довурак. С ним Хубай, говорят, очень сдружился. Строительство дороги к тому моменту далеко ушло от Кубайки.
— Поезжай, простись со стариком, — просил внук.
Приехал.
— Отец просил дать вам одну вещь. Разожмите его руку.
Начальник участка разжал руку умирающего. Там — спичечный коробок. А в нём — та самая пуговица от кафтана инженера...
Я обещал, что к деревянной статуе деда Хубая мы ещё вернёмся. Марина Сенникова рассказывает:
— Привезли нам лес. Попался толстый кедр. Друг у нас есть — врач-педиатр Владимир Широков. Гостил здесь. Говорит: мол, кедр такой хороший, давайте деда Хубая сделаем. А мы ж не знаем, как он выглядел. Представился он нам вот таким. В шапке-ушанке, одно ухо — кверху. Рабочие, которые здесь дамбу отсыпали, помогли установить.
А потом пожаловал к нам шаман. Посмотрел на нашего Хубая. «Похож», — говорит. Видел на фотографиях. Предположил, что духи рукой водили, когда скульптуру делали...
Значит, это нужно
— Здесь за каждым поворотом меняется картинка, — говорила нам Марина Сенникова. Мы едем в Большой Он. И её слова раз за разом крутятся в голове.
Вот поразительной красоты гора: будто вырезанная, с удивительным рисунком рельефа. Вот сосны как крест раскинулись. А вот тучи над рекой. Тучи чёрные, а река — под белым снегом.
И тишина. Такая, что в ушах звенит. Со стороны Тувы редкие встречные автомобили. Никого.
Большой Он можно легко проскочить — указателя нет, а дорога к нему резко уходит вправо. Левее — та самая метеостанция, о которой говорилось ранее.
В самом Большом Оне зашли в столовую, тяжело пахнущую беляшами.
Продавец безучастно выслушала нас. Кратко отвечала на вопросы:
— Может, у вас тут художники есть?
— Нет.
— Ремесленники, может, промышляют?
— Нет.
— А что тут есть?
— Да ничего тут нет. Людей-то почти нет.
Что ж, пошли побродить. Вот свежие маленькие дома выстроены. Видимо, будет турбаза. Старый дом стоит с вывеской «Онинское лесничество». В доме никого нет. Ещё несколько домов — хороших, новых, добротных. Но не идёт дым из труб, на стук никто не отвечает…
Но ведь есть же люди, что не спешат покидать этот край. Что-то строят, о чём-то мечтают… И пытаются сделать так, чтобы Большой Он ещё пожил. Хотя бы за счёт туристов.
Сергей ВЛАСОВ
Таштыпский район
