90 лет назад на черногорской шахте произошёл взрыв, унёсший жизни более ста человек.
Техногенный ад
10 февраля 1931 года, в 21 час 40 минут, на шахте № 8 Черногорских угольных копей прогремел мощный взрыв. Сопровождался он глухим подземным гулом и выкинутым по стволу пламенем. Забой на целый километр был охвачен взрывом. В результате шахта оказалась полностью разрушенной. Больше всего пострадали выработки пластов «Великан» и «Двухаршинка».
По списку, представленному администрацией, на момент взрыва под землёй находились 150 человек. Позднее данные уточнялись (из-за нестрогого учёта людей, приступивших к работе) — возможно, их было 137.
На предприятии не было ни спасательной команды, ни соответствующего оборудования (респираторов, противогазов, масок, кислорода, верёвочной лестницы). До прибытия спасателей из Анжеро-Судженска спуститься в разрушенную шахту вызвались добровольцы. Почти час ушёл на распаковку ящиков с лампочками и их заправку. Однако первые попытки сойти в техногенный ад оказались тщетными. Сильно нагретые газы, поднявшиеся в воздух, вызывали рвоту. Спасательные работы приостановили, несмотря на доносившиеся из завалов стоны и крики о помощи...
Через час новая попытка — на этот раз спасателям удалось спуститься до «Великана». За три часа работы подняли на поверхность 29 шахтёров: 16 тяжелораненых (один из них вскоре скончался), 13 — с ранениями лёгкой и средней тяжести.
А вот из «Двухаршинки», куда из-за сильной загазованности воздуха сразу не смогли добраться, спасать уже было некого. Подняли 91 тело. Остальные так и не были найдены. 17 человек назвали без вести пропавшими.
О катастрофе и её последствиях впервые подробно рассказала «Хакасия» 19 сентября 2012 года — в своей статье кандидат исторических наук Татьяна Кискидосова (Куюкова) привела множество ранее не упоминавшихся сведений. И сейчас, вспоминая трагедию, мы опираемся прежде всего на её исследование. Историк констатирует: комиссия установила, что в результате аварии погибли 109 шахтёров. А сегодня, уточняет автор, считается: взрыв на Черногорских копях унёс жизни не менее 120 человек.
Ну а 90 лет назад «Советская Хакассия» по горячим следам сообщила, что к 10 часам вечера 11 февраля 1931 года из заваленной шахты извлекли 43 погибших и 30 живых. Газета, не располагая оперативными данными, больше внимания уделяла восстановительным работам и деятельности комиссии по оказанию помощи семьям погибших и пострадавших. Квартиры, дефицитные товары и усиленное питание, единовременные пособия в размере двухмесячного заработка шахтёра, пенсии по потере кормильца — вот такие беспрецедентные по тем временам меры государственной помощи были определены. Ну а потрясённая общественность собирала деньги в фонд помощи семьям, пребывающим в горе. Например, сотрудники «Советской Хакассии» сдали две тысячи рублей.
Что делать и кто виноват?
Параллельно, не привлекая к себе лишнего внимания, на месте трагедии работала специальная комиссия, прибывшая из Новосибирска. Работники ОГПУ Западно-Сибирского края, краевой прокуратуры, крайтруда и других структур выясняли, почему произошла катастрофа и кто в ней виновен. До этой беды угледобыча на Черногорских копях считалась безопасной: в шахтах нет выбросов метана, угольные пласты неглубокого залегания. Комиссия, изучив обстоятельства случившегося, пришла к выводу: причина ЧП — взрыв угольной пыли в момент короткого замыкания тока, чему способствовали грубые нарушения техники безопасности и халатность. Перед судом предстали семеро. Бывшего горного инженера приговорили к расстрелу, заведующего шахтой — к десяти годам лишения свободы. Остальные были либо осуждены на сроки от двух до трёх лет, либо оправданы.
Последовали и оргвыводы: Черногорским копям, потрясшим вдруг явленным норовом, необходима-таки горноспасательная служба! И она по решению Совнаркома в том же году была создана.
Борцам за уголь
В память о событиях 1931 года черногорцы заложили парк, в центре которого воздвигли братскую могилу и монумент «погибшим борцам за уголь». А над ним установили деревянную копию копра шахты № 8. Со временем конструкция стала разрушаться.
И тут несчастье одного таланта помогло. Имя ему — Георгий Лавров. В 1948 — 1950 годах в Черногорске он, скульптор, отбывал политическую ссылку. Заметная фигура! Работа в «Окнах сатиры РОСТА», длительная стажировка в Париже, открывшем Лаврову восхитительный мир ар-деко, тоскливая Колыма с ваянием светлых ликов в духе соцреализма — как забыть такого мастера! Именно к нему в 1956 году (а к тому времени реабилитированный Георгий Дмитриевич с супругой вернулся в Москву) обратилось руководство «Хакасугля» с просьбой создать памятник погибшим шахтёрам. Художник заказ выполнил.
В 1961 году монумент был торжественно открыт, а в 1980-м принят на государственную охрану как объект культурного наследия с наименованием «Братская могила 89 шахтёров, погибших во время вражеской диверсии в 1932 году». По чьему головотяпству допустили сразу две ошибки (и год не тот, и причина трагедии не та), история умалчивает. Понадобилось время, чтобы появился боевитый совет ветеранов-шахтёров Черногорска, который и потребовал восстановить справедливость. В 2017 году госинспекция по охране объектов культурного наследия Хакасии изменила наименование объекта на то, что соответствует истине.
Слёзы горькие...
Из воспоминаний Георгия Гавриловича Морозова, краеведа, почётного жителя Черногорска:
«После взрыва на шахте № 8 в феврале 1931 года погибших хоронили в братскую могилу, находившуюся в двухстах метрах от клуба (клуб имени тов. Артёма построен в 1925 году, на 350 мест). Похороны продолжались не один месяц.
Мой отец работал в духовом оркестре, церемонии захоронения сопровождались траурной музыкой. Он не приходил домой, потому что играть приходилось постоянно, каждый день. В старом клубе музыкантов кормили, здесь же они ночевали.
За это печальное время было захоронено около ста погибших шахтёров. После продолжительных похорон дух погибших постоянно витал в стенах клуба, что напоминало всем приходящим сюда о большом горе. Эти обстоятельства ускорили процесс строительства нового места для культурного досуга населения посёлка. И в конце 1933 года сдали в эксплуатацию Дом культуры шахтёров, которому было присвоено имя Луначарского».
* * *
Кузьма Семёнович Шубин, 1904 г.р., беспартийный, — один из тех, кто погиб при взрыве на шахте № 8.
Как сообщила историк-краевед Елена Кривоносова, в новосибирских архивах сохранились данные о том, что к работе на шахте № 8 он приступил с января 1930 года, был стволовым. Это одна из самых тяжёлых специальностей. Шубин отвечал за порядок спуска и подъёма людей и материалов, выполнял погрузку в клеть вагонеток с породой и углём. После его гибели семья получила компенсацию в размере 50 рублей, что подтверждается архивным документом. Ей удалось связаться с родственницей К.С. Шубина — Натальей Воробьёвой. Кузьма Шубин был первым мужем её бабушки. Информации о нём сохранилось мало. После смерти у него остались мама, жена и двое сыновей, четырёх и пяти лет.
Имена
К сожалению, установлены не все погибшие шахтёры. На мемориале фамилии 89-ти: Аксёнов К.А., Алябъев П.И., Амосов В.А., Андросников И.Б., Ахматзянов Ф., Бакулин П.И., Бекасов Е.Е., Бескорский Н.М., Блинов И.М., Бобров И.О., Ваторопин А., Величко И.С., Ветошкин Т.Т., Гусев М.Д., Давыденко Г.Д., Двоянский К.О., Долгополов В.М., Елизаров А.К., Жибинов С.Т., Захаров Е., Зубаненко М.А., Зуев П.В., Игнатов Д.С., Ильин С.Д., Кадачаков А.Ф., Кашкеев М.И., Козлов Г.В., Кишкильдеев П.Ф., Колесников В.Д., Коляда А.Р., Коновалов М., Кононухин М.К., Корниенко Е.Д., Коромыслов Т.Х., Кравченко П.Н., Кривин А.И., Крутов П.П., Кудряшкин К.Ф., Кузнецов Ф.Н., Кузнецов И.Н., Кулсаков А.А., Кульбака И.П., Лемкин Е.Ф., Лепилин Г.И., Малышенкова М.И., Матюшкин Ф.П., Медведев Х.Д., Мелихов С.И., Михайлов В.К., Мостовой И.Т., Наймович М.П., Нелюбин Н.Е., Новиков И.Г., Новиков С., Новосёлов П.В., Обжиров И.П., Пелих С.И., Перцев П.С., Пискунов И., Пластинин Н., Плетинский А.И., Подлесных А., Пойлов Е.В., Садовский И.Я., Сазонов П.Г., Семиранов И.Г., Сидоров Ф., Соседов С., Сулима Н.С., Тадызаков Х.В., Тарбазанов С.Р., Ташкараков М.В., Тепляшин А.М., Тимофеев А.Ф., Топоев Н.И., Трифонов Я.И., Филькин Н.П., Фунин М., Царицин Н.Д., Чегодаев П.И., Чепурнов С.С., Чернышева Л.К., Шубин К.С., Юринов Е.Т., Яковлев Н.А., Ядрин А.П.
Подготовили Алёна МАЦКЕВИЧ и Вера САМРИНА.
По материалам газеты «Хакасия», музея истории города Черногорска,
ГУ МЧС России по Хакасии, государственной инспекции по охране объектов культурного наследия Республики Хакасия.
