Дети наследуют от родителей не только гены, внешнее сходство, интеллектуальные способности, традиции, но иногда и профессию. А это значит, что в семье была особая атмосфера, в которой младшее поколение принимает решение пойти по стопам своих родителей.

Сергей Иванович Малецкий — мой отец, а теперь, можно говорить, и основатель журналистской династии. Наверное, если бы его мама, а моя бабушка родилась в другое время, она бы обязательно стала если не журналистом, то писателем. Но нам «не дано предугадать»…

Крутые повороты судьбы

Бабушка, коренная петербурженка, окончила привилегированное учебное заведения для детей дворян — Смольный институт благородных девиц, прекрасно знала немецкий, французский, играла на фортепиано. Революция вмешалась в её безмятежную юность. Скоропостижно скончался отец, а её мама умерла, когда Людмиле было всего три года. Старшие сёстры к моменту революции были уже замужем, Елена (средняя сестра) всю жизнь прожила в Ленинграде, пережила блокаду. Муж старшей, Анны, — полковник царской армии. Вместе с армией Анна, её дети и младшая сестра добрались сначала до Омска, затем до Читы, Маньчжурии и в результате оказались в Харбине. Дальше непростая судьба эмигрантов.
Там в 1922 году и родился её единственный сын Сергей. Бабушка положила все силы на то, чтобы дать ему образование. Отец Сергея умер, когда ему было 14. Навыки и умения выпускницы Смольного в Харбине были мало интересны, так что кусок хлеба приходилось добывать тяжёлым физическим трудом. Но как бы ни было трудно, отец поступил в Харбинский политехнический институт, на специальность «горное дело». И в институте он увлёкся конным спортом, сохранив свою любовь к лошадям на всю жизнь.
В Китае Сергей Малецкий женился, там же родились трое детей: я — старшая, Ольга и Владимир. В 50-е годы Советский Союз и КНР провозгласили себя «братьями навек», стал востребован русский язык, и мои родители преподавали в Сиане, в университете дружбы народов и в высшей партийной школе.
И опять крутой поворот в судьбе. Родина позвала осваивать целину. И в отличие от многих русских эмигрантов, поехавших в Австралию, Америку, на Филиппины и в Бразилию, мои молодые родители решили: у нас есть Родина, мы должны ехать на целину. И поехали. И бабушка с ними: она никак не хотела оставить единственного сына, хотя отчим Сергея выбрал благополучную, сытую Америку.
1954 год. Ехали в теплушках со всем скарбом, разрешалось взять с собой вещи, даже мебель. Приехали в Хакасию. В деревню Кожухово, относившуюся тогда к Ширинскому району. Мама дома с малыми детьми, в Кожухове родилась наша младшая сестра — Елена.
Отца назначили управляющим фермой, а бабушка, как и все женщины, должна была работать в поле. Мне было четыре года, но я отчётливо помню бабу Милочку (так её звали близкие) в нарядной шляпке, светлом пыльнике, с тяпкой на плече. Норму на обработке свёклы она никак не могла выполнить. Городская. У отца тоже дела шли неважно. Скакать на лошади и управлять фермой, где коровы, свиньи и прочая живность, — очень разные вещи. Результат — через пару месяцев отец поехал в Черногорск, стал работать на шахте: вначале начальником погрузки, а потом и на других должностях.
А откуда вдруг взялась журналистика? Как-то в Черногорске появился корреспондент журнала «Советский шахтёр», заказал отцу как специалисту статью — он написал; за первой публикацией последовали новые. У отца было удивительное чувство слова. Я думаю, от бабушки. Она сочиняла великолепные сказочные истории, многосерийные. Свои собственные и продолжение «Дюймовочки», «Красной Шапочки» и прочих сказок; они были очень интересными и каждый раз новыми.
У нас всегда была хорошая домашняя библиотека. Жили трудно, можно сказать, бедно, но книги отец покупал всегда. Соседские девчонки говорили, что целую этажерку книг они впервые увидели в нашем доме. Родители разрешали давать книжки нашим подружкам. И только когда их начали «зачитывать» — не возвращать, запретили уносить из дома: пусть читают у нас. И всегда у нас был полон дом народу: мои подружки, друзья младших.
Вернёмся к истории начала журналистской династии. В 1959 году отец круто изменил сферу деятельности — стал работать литсотрудником в газете «Шахтёр». И уже через три месяца стал её ответственным секретарём.
Антонина Ивановна Коробейникова, которая работала с отцом и сама затем стала ответственным секретарём газеты, отмечает: «Многому научил меня Сергей Иванович Малецкий, журналист от бога. За коллектив стоял горой, был очень добрый и чуткий, интеллигентный человек».
А я выросла при редакции. Очень любила ходить к отцу. Летом с 15 лет работала подчитчиком — помощником корректора. Писала заметки типа «барабаны бьют, горны трубят, пионеры — молодцы». Называла я их ни много ни мало очерками. Про «очерки» отдельная история. Окончив школу, я поступила «на журналистику» в Иркутский госуниверситет. Выпускников школы тогда принимали только 25 процентов от набора, остальные ребята поступали со стажем работы в газете. Моими однокурсниками стали взрослые парни, отслужившие армию. И когда я при знакомстве заявила, что в творческой папке у меня шесть очерков, они очень удивились. Но, посмотрев в мои заметульки, посмеялись и до пятого курса дразнили «очеркисткой».
В университете я влюбилась в… телевидение. И уехала после защиты диплома на север, в Мирный, где открылась студия, и там, на алмазодобывающем предприятии, уже работал мой муж Геннадий. Мне кажется, отец очень гордился тем, что я стала журналистом.

Враг «кудрявых фраз»

Отец был совершенно неконфликтным человеком, с тонким чувством юмора. Писал прекрасные фельетоны. Один из них, «Ужин при свечах», опубликовал сатирический журнал «Крокодил», и этот материал завоевал первое место во всесоюзном конкурсе фельетонов.
Сергей Иванович Малецкий умел дружить. И не только с ровесниками, но и с теми, кто гораздо моложе. Вот что пишет о моём отце полковник в отставке Николай Горбачёв:
«Высокий лоб, тонкие черты лица, умные, проницательные глаза за крупными очками в роговой оправе. Тёмные, длинные с проседью волосы, зачёсанные назад. Таким я увидел его в первый раз в далёком 1972 году. Мы подружились, хотя он был старше меня на 20 лет.
Он много рассказывал об ужасах японской оккупации, пережитых семьёй. Тогда ему было десять. Харбин на время стал столицей марионеточного государства Маньчжоу-Го с императором Пуи во главе. Начались аресты, отправка в лагеря. Около трети заключённых составляли русские.
Семье Малецких повезло: несчастья обошли их в это тревожное время стороной.
С радостью и опаской встретило русское население Харбина освобождение города десантниками 9-й воздушной армии 1-го Дальневосточного фронта и моряками Амурской флотилии. 19 августа 1945 года с гордостью приветствовали русские харбинцы воинские подразделения, участвовавшие в Параде Победы 1 сентября 1945 года на главной площади города. Харбин перешёл под контроль советской военной администрации.
Начались чистки, в ходе которых арестовывали участников Белого движения, местных жителей, сотрудничавших с оккупационными японскими властями.
В 1954 году СССР организовал переселение русских из Китая. В основном предлагали ехать в Казахстан или Сибирь. Москва и Ленинград не ждали эмигрантов, принявших советское подданство. И никого не волновало, что, например, мать Сергея Ивановича — коренная петербурженка, что там живёт её родная сестра Елена, испытавшая все ужасы блокады.
Уже совершенно взрослым человеком, в 37 лет, горный инженер Сергей Малецкий связал всю свою оставшуюся жизнь с журналистикой Хакасии.
Газетные публикации Сергея Малецкого отличали великолепный русский язык, глубокое знание материала, умение ясно и понятно донести до читателя свои мысли. В СССР он вступил в партию. Но даже когда писал официальные материалы, он заставлял читателя думать, рассуждать. А это, на мой взгляд, главное для газетчика.
Принципиальность в сочетании с великолепным чувством юмора и большая ответственность за каждое печатное слово создавали ему непререкаемый авторитет в коллективе газеты. Себя он называл врагом «кудрявых фраз». К его словам и позиции прислушивались все.
Вместе с супругой Галиной Петровной Малецкой (Нестеровой) вырастили четверых детей: Маргариту, Ольгу, Елену и Владимира. Все они получили высшее образование и состоялись как специалисты. Владимир, инженер по образованию, ­выйдя на пенсию, стал тренером-преподавателем, известным далеко за пределами Хакасии. Он четырежды чемпион России по шахматам, его воспитанники, кандидаты в мастера спорта, побеждают в престижных турнирах.
Сергей Иванович с юности увлекался конным спортом, принимал участие в соревнованиях ещё в Китае. В Хакасии активно отслеживал развитие любимого вида спорта, его приглашали в качестве судьи на конноспортивные соревнования. А ещё он очень любил шахматы и хорошо играл в них.
Наши беседы на кухне, а мы были соседями, дали мне очень много в плане умения правильно оценивать события. Думать и находить выход из самых сложных жизненных ситуаций. Сергей Иванович не навязывал своего мнения, излагая факты, учил анализировать, сопоставлять их и делать выводы, взвесив все «за» и «против».
В жизни это был мягкий, добрый человек, готовый всегда помочь не только словом, но и делом.
Как рождаются династии? Теперь я понимаю, что очень просто. Сначала я, старшая дочь, «прибилась» к редакции. И уже в девятом классе точно знала, что мой путь — журналистика. А затем и моя дочь Юлия Толкачёва была практически лишена выбора, росла «при газете» и «телевизоре». Юлию не нацеливали на журналистику, но она её выбрала. Поступила в «мой» Иркутский университет.

Мой дед Сергей Иваныч

— Нас, внуков, у дедушки с бабушкой шестеро — у меня четыре кузины и кузен, в детстве мы все жили в разных городах, — вспоминает Юлия. — Дед любил подчёркивать, что я старшая: «Значит, я люблю тебя дольше, чем остальных». Летом нас всех или почти всех привозили к ним до сентября, а я, поскольку мы жили в 400 километрах от Абакана, проводила там все школьные каникулы.
Шутки ради меня года в два научили называть дедушку «дед Сергей Иваныч», и с тех пор это было его домашнее прозвище. Дед Сергей Иваныч любил повсюду таскать меня с собой. Понятно, что частенько я бывала и в редакции газеты «Советская Хакасия», где он работал ответсеком, и в соседнем здании типографии, где грохотали линотипы, выплёвывая из своего горячего чрева свинцовые строчки. В четыре года я знала слова «нонпарель», «гранки» и понимала, зачем нужен строкомер.
Пока дед работал, я сидела, примостившись на стульчике возле него, в клубах дыма (в 1970-е в редакциях курили прямо в кабинетах) и рисовала или читала. Дед говорил, что читать меня специально никто не учил — он показывал мне буквы в газетных заголовках, а в три с половиной года я сама прочла ему несколько слов из газеты.
Помню, мне было четыре или пять — мы с дедом пришли в редакцию, а у меня с собой мелки. «Деда, а можно, я у тебя на стене что-нибудь нарисую?» «Рисуй, чего ж нельзя», — разрешил дед Сергей Иваныч. Я нарисовала танцующего снеговика. Спустя несколько месяцев в телефонном разговоре бабушка мне сказала: «Знаешь, а дед не разрешил уборщице смыть твой рисунок». Через год, когда я проводила в Абакане своё очередное лето, опять оказалась у деда в «Советской Хакасии». В редакции недавно сделали ремонт: окрасили стены, побелили потолки. В кабинете у деда меня ждал сюрприз: моего снеговика аккуратно обвели рамочкой и он продолжал танцевать на свежеокрашенной стене.
Как странно складывается жизнь… Мог ли тогда мой любимый дед представить, что через двадцать лет я буду входить в его кабинет как ответсек его родной газеты? Думала ли я в свои пять, что когда-то эта редакция станет для меня родной на целых десять лет? Уже не будет ответов на эти вопросы. Но никогда у меня не перестанет болеть там, где мне 16 и где мне сказали: «Дед умер сегодня». Он даже не успел увидеть, что я выросла...
Жизнь продолжается. Юля живёт и работает в Москве. С журналистикой не рассталась. Теперь уже её дочка, а моя старшая внучка Кира Тяжелкова, правнучка деда Сергея Иваныча, учится в Высшей школе журналистики и медиаиндустрии. Свяжет ли она свою судьбу с массмедиа, пока трудно сказать. Но первые шаги для того, чтобы продолжить дело прадеда, сделаны. Ещё одна правнучка, 18-летняя Владислава, выбрала профессию, очень близкую к журналистике. Она первокурсница Томского государственного университета, её будущая специальность — связи с общественностью.
Так что династии рождаются просто. И рецепт тут всего один: надо любить своё дело и уметь увлечь им детей, а потом и внуков.

Маргарита МАЛЕЦКАЯ
Абакан