Слушая людей советской закалки, зачастую поражаешься их отношению к жизни, профессии. Слушая Владимира Ярлыкова, оставалось лишь восхищаться тем, что такие люди есть.
Отношение к делу
— Мой отец очень много отдал своей профессии, — рассказывает его дочь Ольга, — но не потому, что ему не было чем заняться или из-за бедности внутреннего мира. Просто он считал, что если уж взялся за выполнение чего-либо, то сделать это нужно качественно: «Зачем делать плохо, если можно сделать хорошо?»
Этого правила Владимир Ярлыков и придерживался в учёбе, работе, да и вообще в жизни, пути-дорожки которой были довольно разнообразными.
Владимир Валентинович родился в городе Таш-Кумыре (это Киргизия) 26 декабря 1950 года. Мама, Александра Сергеевна, была швея по профессии. Отец, Валентин Никитьевич, геолог. А раз геолог, на месте не посидишь, вот и кидало, как говорится, семью по просторам необъятной страны. В первый класс Володя пошёл в Абакане, через какое-то время семья переехала в Кия-Шалтырь (сейчас это Белогорск), где обуривали нефелиновое месторождение для Ачинского глинозёмного завода. В Хакасию они вернулись, но чуть позже.
С особым трепетом он рассказывал о корнях отца:
— Папа был из Ярлыкова. Есть такая деревушка под Назарово. Родовая деревушка. Там все Ярлыковы друг другу родственники. Богатое было село! Дружное. Крепкое. Каждый жил своим хозяйством. У нас, помню, был хороший рубленый дом. А когда началась коллективизация, попали под пресс. Поэтому в Казахстане и оказались. Нас в семье пятеро: брат старший, я и три сестры.
Так вот в его жизни и получилось: родился в Киргизии, на сварщика отучился в Казахстане, в Балхашском училище, а всю оставшуюся жизнь прожил в Хакасии. И все эти годы благодарил судьбу за то, что получил достойное образование.
— Учили нас хорошо. С педагогами просто исключительно повезло. У нас преподавали выпускники института электросварки имени Патона. Это был один из самых сильных вузов на весь Союз, — вспоминал он свои студенческие годы. — Первые полгода учёбы кто-то на каток, а я в мастерскую — варить, варить, варить. Потом на практике в Караганде — наверное, месяц проработал — меня сразу в доводчики. А в доводчики не каждого брали. Это когда конструкция уже готова, перед отправкой начинают проверять и находят какие-то изъяны. Где-то надо подточить, подварить, подрезать. И вот этот доводчик в любом положении должен уметь это делать, потому что конструкция уже не кантуется. Доводчиками работали уже довольно серьёзные люди. А я пацан же ещё. И зарабатывал тогда больше, чем все остальные в нашей группе. К работе я всегда относился серьёзно. Если что-то делаешь, то надо делать хорошо. Прежде чем схалтурить, сначала совесть включи. Она тебе подскажет, как правильно поступить.
В Абакан он приехал в 1967 году. Устроился работать учеником жестянщика на одну из строек. Был, можно сказать, мальчиком на побегушках. Довольно быстро это надоело и появилось желание освоить профессию. Какую именно — тогда ещё не знал, но за учёбу взялся. Школу окончил только с двумя четвёрками. А попав в армию (служил в строительных войсках в Казахстане), благодаря проявленному усердию не просто набивал, как говорится, руку, а присматривался к профессии — более пристально, более тщательно. И очень многое здесь сыграл случай, а точнее — информация, прочитанная в газете. В одном из номеров прочитал, что затевается комсомольская стройка в Абакане. «Вот там-то я и буду работать», — решил дембель Ярлыков. Так оно и получилось. Демобилизовался он в 1971 году, а в апреле 1972-го уже устроился в строительно-монтажное управление «Стальконструкция». Тут-то и начались строительные объекты, о которых наслышаны многие: Черногорский комбинат искусственных кож, «Абаканвагонмаш», Сорский горно-обогатительный комбинат, Саянский алюминиевый завод… А сколько было строек за пределами области! И в Туве доводилось трудиться в сильные морозы, и в Ташкенте работать в жару, и в строительстве Белого дома в Москве участвовать — ощущая всю меру ответственности.
Чего уж говорить, хорошие сварщики были нужны везде, тем более самого высшего — 6-го — разряда. Хотя мало кто задумывается, что это такое и с чем, по сути, едят. Да, вроде бы тяжести не таскают, сиди себе да вари — работа не бей лежачего. А если вникнуть — со своим горьким привкусом. Попробуйте 20 электродов сжечь за один раз. Сидя на одном месте. Когда весь дым на тебя. Когда даже каска нагревается, и ты словно в духовке. А по-другому никак. Технология сложная, но её требуется соблюсти. Да ещё и на высоте зачастую. А это не каждому по плечу, поверьте на слово. Когда под тобой, к примеру, метров 140, несколько иначе взглянешь на выбранную профессию.
После ухода на пенсию Владимир Ярлыков работал ещё года три-четыре. Последний его объект — спортивный зал «Колос» в Белом Яре, куда он и переехал со временем. Так что спортивное сооружение поднималось ввысь, можно сказать, на его глазах.
Отношение к жизни
— Был в жизни отца и политический опыт. Ещё во времена СССР он был депутатом горсовета Абакана. Потом была возможность построить карьеру по профсоюзной линии. Но он был слишком прямолинейным, чтобы принять поступившее предложение, и отказался от продвижения. Очень не любил ложь и не принимал её ни в какой форме, — вспоминает Ольга. — На самом деле он был глубоким и разносторонним человеком. Мало кто знал, что у него тонкий художественный вкус. В принципе, он мог стать и художником. Художественные наклонности передались ему от отца. Но, в отличие от него, папа не писал картин. Хотя наша с братом детская комната, например, была разрисована сказочными гномами.
Главным увлечением Владимира Ярлыкова была рыбалка. Рыбная ловля — огромная составляющая его жизни. Особо уловом не хвастался, но люди, к процессу приближённые, не уставали поражаться и восхищаться, ибо пустым домой он никогда не возвращался, рыба, можно сказать, сама шла на удочку.
— Он очень не любил, когда рыбу ловили сетями, для него это было кощунством. Очень часто участвовал в соревнованиях рыболовов, занимал первые места, — рассказывает дочь Владимира Валентиновича. — Был он и активным болельщиком нашей хоккейной команды «Саяны». И, вообще, просто любил хоккей.
И с Ольгой Владимировной трудно не согласиться. Владимира Валентиновича действительно довольно часто можно было увидеть на стадионе «Саяны»… За любимую команду на хоккейных матчах он болел вместе с бывшими коллегами по работе. Юрием Юкляевских, Виктором Бабичем...
— Если и вырываюсь куда-то, так это на хоккей. Любим поболеть за «Саяны». Кстати, спорткомплекс «Саяны» — от и до мой, все узлы сам варил… — хлопал по поручням болельщик со стажем, оглядывая трибуны.
И сейчас, приходя на стадион, я вспоминаю в первую очередь именно эти слова Владимира Валентиновича. Слова человека, который всю свою жизнь занимался самообразованием. И очень много старался дать своей семье.
С женой Лидией они познакомились в училище. Поженились, родились дочь и сын. Со временем появились внуки. И всё, что он говорил все эти годы, стараясь донести до подрастающего поколения, укладывалось, может быть, в такие простые, но нужные слова. Звучали они своеобразным заветом: любите жизнь, не творите зла и будьте честными перед собой и людьми.
Так уж воспитали!
Все построенные объекты для Владимира Ярлыкова, и не только для него, были как дети. А сколько их построено! И сколько, увы, исчезло, послужив людям. О них-то и болела душа. Ведь ты им, по сути, даёшь путёвку в жизнь, переживаешь за их будущее. И за профессию, конечно же, тоже переживаешь. Кто придёт на смену, с какой мерой ответственности будут браться за дело? Так уж их воспитали, уже не переделаешь. Да и нужно ли…
Александр ДУБРОВИН
