Виктор Юрченко, хирург отделения экстренной консультативной медицинской помощи республиканской клинической больницы имени Г.Я. Ремишевской, смог победить коронавирусную инфекцию. И на днях вновь приступил к своим обязанностям. Корреспонденту «Хакасии» Виктор Владимирович рассказал о полученном во время болезни опыте.
— При каких обстоятельствах вы заразились коронавирусом?
— Трудно сказать точно, но могу предположить, что заражение произошло во время контакта с пациентами — носителями вируса. Их оперировал и наблюдал в реанимации после оперативных вмешательств. Не исключено, что заражение COVID-19 произошло от инфицированных коллег-анестезиологов. На тот момент ни у кого из них не было клинических проявлений болезни. Наличие хирургической патологии не является гарантией отсутствия ковидной инфекции. В реанимации много пациентов, в том числе и в коме, у которых не спросишь, относятся ли они к группе риска...
Сегодня многие знают: коварство COVID-19 заключается в том, что даже во время скрытого инкубационного периода инфицированный человек может быть опасен для окружающих. И не подозревать об этом.
Предположительное время заражения — середина апреля. За неделю до того, как заболел, у меня было два ночных дежурства.
— Когда почувствовали недомогание? Есть ли разница в клинических проявлениях коронавирусной инфекции в сравнении с другими ОРВИ?
— На очередную смену вышел утром в понедельник 20 апреля. Перед началом трудового дня весь медперсонал проходит термометрию. Кроме того, мы записываем в журнал данные о своём самочувствии. Всё было нормально. А вот во второй половине дня почувствовал недомогание, появился озноб. Измерил температуру, оказалось 37,6. Предупредил об этом администрацию и коллег. Сдал в приёмном покое мазки из носа и ротоглотки. И отправился на самоизоляцию. Изначально симптомы сходны со всеми острыми респираторными инфекциями. Хотя позже убедился, что отличия есть.
О том, что, возможно, заразился, думать не хотелось: слишком хорошо представлял себе последствия. Однако предупредил о своём самочувствии всех родных и друзей, не хотел рисковать их здоровьем.
О том, что инфицирован, узнал 22 апреля, мне позвонили и сообщили о положительном тесте. Тут же вызвал бригаду скорой помощи и был госпитализирован в инфекционную республиканскую больницу.
— Ваши родные не заразились?
— К сожалению, жертвой коронавируса стала моя жена. Но это единственный человек, как выяснилось впоследствии, который заболел после контакта со мной. Если бы после дежурства пошёл по гостям, в магазин, круг заразившихся был бы шире. В одной квартире избежать заражения затруднительно. У жены мазки на COVID-19 взяли сразу же после подтверждённого у меня диагноза. Через пару дней в палату, где проходил лечение, поступила и моя супруга. Квартиру нашу продезинфицировали. К слову, за несколько дней вирус во внешней среде погибает. Так что к моменту нашей выписки жильё «отстоялось». Хотя генеральную уборку провести пришлось. Чтобы уже наверняка не дать вирусу никаких шансов.
— Сколько времени вы провели в республиканской инфекционной больнице? Какое лечение и в каких условиях получали?
— В боксированной палате пролежал две недели. Супруга, которой потребовалось больше времени на восстановление, — три. На следующие после госпитализации сутки мне сделали компьютерную томографию лёгких. Исследование показало двустороннюю пневмонию. Вирус поразил 25 процентов лёгких. С момента постановки диагноза самочувствие моё стремительно ухудшалось. К температуре присоединился кашель, появилась одышка. Ещё один симптом — нестерпимая головная боль, которую не удавалось снять никакими препаратами. Пропал аппетит, более того, один вид пищи вызывал отвращение. Дня через два пропали обоняние и вкус. В общем, четверо суток практически не вставал с кровати.
Что касается лечения. Все необходимые процедуры мне проводили в полном объёме. На сайте минздрава России выложены методические рекомендации по профилактике, диагностике и лечению новой коронавирусной инфекции. Появились они в начале 2020 года и периодически обновляются: медицина не стоит на месте. Сейчас там актуальная шестая версия.
Во всех регионах стандарты лечения едины. Хоть в Хакасии, хоть в соседнем Красноярском крае, хоть в Москве. И зависят напрямую от состояния пациента. Далеко не всех подключают к кислороду и аппаратам ИВЛ (искусственной вентиляции лёгких). В зависимости от насыщения крови кислородом или наличии дыхательной недостаточности решается вопрос о том, делать ли кислородные ингаляции, подключать ли к аппарату ИВЛ. В моём случае обошлось без крайних мер. Организм справился.
— Вам делали тест на наличие антител?
— Нет. У нас такие исследования пока не проводятся. Перед выпиской, когда состояние стабилизировалось, обязательно делают мазки на наличие коронавируса. При наличии двух отрицательных тестов, сделанных с интервалом не менее суток, человек может покинуть больницу.
— Возникало паническое настроение? Как справлялись с недугом?
— Честно сказать, было страшно. Как врач понимаю, куда это всё может вылиться. Ситуация с коронавирусной инфекцией может поначалу протекать благоприятно, а потом резко ухудшиться, вплоть до летальных исходов.
Справляться с болезнью мне помогали коллеги, друзья, родные. Пользуясь случаем, хочу от всей души поблагодарить коллектив республиканской инфекционной больницы и его руководителя, главного врача Наталью Васильевну Коган. Они выполняют адскую работу — чётко, профессионально, не теряя выдержки и оптимизма. В нашей палате несколько раз в сутки наводили чистоту. Выдержать смену в полной защитной экипировке, на мой взгляд, уже подвиг.
Когда мне стало легче и смог вставать с кровати, начал делать дыхательную гимнастику. Старался по возможности больше двигаться. Девять шагов — таково расстояние в палате и душевой по диагонали. Засекал время и мерил это расстояние по 30 — 40 минут в день. Большую поддержку оказало присутствие моей жены — вдвоём выздоравливать гораздо легче. Вместе смотрели фильмы, читали книги, общались с детьми и друзьями. Все нас подбадривали, живо интересовались самочувствием, приносили передачи. За что — отдельное огромное спасибо.
— У вас не было претензий к питанию?
— Абсолютно никаких! Питание пятиразовое, сбалансированное. Постоянно давали компоты, полезные отвары, печенье, булочки. Конечно, это не домашняя кухня, где ешь, что захочешь. В больнице разрабатывается и утверждается меню. Аппетит, к слову, появляется лишь тогда, когда идёшь на поправку.
— Что посоветуете жителям республики с позиции справившегося с болезнью?
— Самоизоляция — не пустой звук, и её вводят не зря. Так же, как и ношение масок, соблюдение социальной дистанции, обработка антисептиками, мытьё рук с мылом. К сожалению, далеко не все это понимают. Более того, считают ограничением личной свободы. О мере своей ответственности как-то не думают. Тем самым подвергают риску окружающих.
После того, как меня выписали из больницы, ещё две недели провёл на амбулаторном долечивании. И хотя имел на руках подтверждённые отрицательные результаты на COVID-19, продолжал вести максимально сдержанный в плане общения образ жизни.
Через несколько дней мне сделают повторную компьютерную томографию лёгких, чтобы определить последствия перенесённой инфекции. Пока работаю в дневное время: коллеги берегут от ночных дежурств. К сожалению, во время пандемии дефицит медицинских кадров усугубился. В связи с перепрофилированием части городских и районных больниц на оказание медицинской помощи больным с Covid-19, в нашу республиканскую больницу госпитализируют экстренных больных со всей республики. А хирурги в числе тех, кто на передовой всегда. Тем более сейчас, когда работы значительно прибавилось.
Елена ЛЕОНЧЕНКО
