Защитник Ленинграда

№ 81 – 82 (24188 – 24189) от 8 мая
Десять лет назад, в 2010 году, в селе Боград была сделана фотография  Нины Ивановны Ошаровой, которая держит в руках портрет мужа — Николая Петровича Ошарова. Они поженились после войны и прожили вместе 65 лет. Десять лет назад, в 2010 году, в селе Боград была сделана фотография Нины Ивановны Ошаровой, которая держит в руках портрет мужа — Николая Петровича Ошарова. Они поженились после войны и прожили вместе 65 лет.
Коллаж: Лариса Баканова, «Хакасия»

Отец не любил вспоминать о Великой Отечественной войне. Даже фильмы о ней он смотрел с трудом. В минуты переживаний губы его становились свинцово-синими, на глаза навёртывались слёзы. Невзгод ему хватило через край…

В 1937 году несправедливо обвинили и репрессировали его отца, бухгалтера совхоза, и с 13 лет Коля Ошаров был в семье за старшего. Когда началась война, в 17 лет пошёл служить добровольцем — тешил себя надеждой встретиться в армии с отцом. Как образованного, с девятью классами школы, его отправили учиться на артиллериста в школу под Новосибирск. Отсюда он дважды подавал документы на курсы младшего офицерского состава в Ачинске и Томске. Оба раза их возвращали обратно с резолюцией: «Недостоин быть командиром как сын врага народа».
Летом 1942 года он был отправлен под Ленинград в 47-й запасной артиллерийский полк, в котором окончил шестимесячные курсы младших командиров. Получив квалификацию наводчика орудия и звание старшего сержанта, поступил в распоряжение отдельного противотанкового батальона 76-миллиметровых пушек. В боях на Синявских высотах их батарее было немало работы. Затем по Дороге жизни в трескучие морозы батальон пешком перешёл через Ладогу. В новогоднюю ночь 1942 — 1943 годов сибиряки прошагали по осаждённому Ленинграду. Город казался вымершим: нигде ни огонька, на улицах — ни души.


Крещение огнём

В Ленинграде было крещение огнём: в землянку во время арт­обстрела попал снаряд. Благо своих товарищей откопали живыми…
Потом опять беда: в ожесточённом бою командира орудия Юрия Агапова, ленинградца, ранило в шею. Ранение было сквозным. Отец два раза командира перевязал, но кровь остановить не смог. Пришлось отправить его в тыл. И тогда моего отца, Николая Ошарова, назначили командиром 76-миллимет­рового орудия.
Сначала батальон стрелял с закрытых позиций. Через несколько дней, утром, выехали в путь по следам боёв. За взгорком увидели страшное зрелище: вся речка и деревня были усыпаны трупами наших и немецких солдат. Особенно ужасала речушка, почти полностью забитая ими. Из-под воды видны были лица. Поверх лежали узбеки в гражданской одежде и тюбетейках (переодеть даже не успели). Речка текла красная от крови…
Бой был таким яростным, что от деревни остался лишь пепел. Жители села, ленинградцы, солдаты всех национальностей своими жизнями платили за свободу любимой Родины.
После переформирования сибиряков передали в гаубичный полк.
Сразу за Невой, в 100 километрах от Ленинграда, постоянно шла перестрелка. Здесь отца впервые ранило.
— В душе я всегда верил, что любовь матери сбережёт меня. А ещё крещёных Бог бережёт, — рассказывал он мне. — Знал, что мать молится за меня. Но и понимал: в таком аду трудно человеку уцелеть или остаться невредимым…
Отец говорил, а я записывала его воспоминания в свой блокнот.


Стояли насмерть

На войне всякое случается. Нельзя предвидеть, что произойдёт дальше. Артиллерийские расчёты постоянно меняли боевые позиции, чтобы не попасть под ответный огонь. Однажды на пригорке немцы подбили нашу машину — тягач с орудием на прицепе. Многих бойцов из расчёта поубивало.
Наводчик орудия, увидев вражеские танки, утюжившие окопы, от страха словно «испарился» вместе с прицелом. Отцу пришлось стрелять, наводя орудие через ствол пушки. Один танк был подбит попаданием в борт.
Снаряды наших гаубиц не пробивали лобовую броню «тигров» и «пантер», которые противник испытывал здесь в начале 1943 года. Чтобы не дать немцам прорвать оборону, пехотинцы закидывали танки гранатами. Были и такие, которые бросались со связками гранат под танки. Вражеская атака захлебнулась.
Отец успел выстрелить из своего орудия семь раз, а на восьмой удача отвернулась от него: ствол пушки при откате ударил по голове и повредил глаз. Лицо отекло, кровища…
Правда, в «медсанбате» его быстро привели в чувство, подлечили и снова на передовую, на Ораниенбаумский пятачок, неподалёку от Нарвы. Советские бойцы здесь стояли насмерть, нередко вступая врукопашную с фашистами.
И вот, наверное, настал самый главный бой. 14 января 1944 года, в день начала окончательного снятия блокады с Ленинграда, с утра около часа работала дальнобойная артиллерия. Затем батареи калибром поменьше провели обстрел немецких блиндажей и траншей по заранее намеченным ориентирам. По рассказу отца, только из его орудия расчёт выпустил до 150 снарядов. Лишь после этого вступили в бой «катюши» и пошла в ход авиация. И вдруг по всему фронту из динамиков грянули слова песни «Вставай, страна огромная!..» Даже мороз по коже…


Дважды спасённый

Дальше врага атаковала пехота. С боями гнали фашистов до самой Нарвы. Здесь в марте 1944 года отца тяжело ранило.
— Мы побежали в ближний тыл за гранатами, а немцы начали артобстрел. Думал, всё, не выживу: от близкого разрыва снаряда осколком раздробило ногу. Лежу с адской болью в ноге и кровью истекаю. Смотрю, бежит ко мне знакомый повар-сибиряк. Когда нас везли в эшелоне к Ленинграду, я был на охране кухни. Не рассчитал по молодости и, съев все хлебные запасы, едва не умер с голоду, а попросить есть постеснялся. Повар же тогда потихоньку меня подкармливал.
Узнав меня, истекавшего кровью, спас мне жизнь во второй раз. Доску к ноге привязал вместо шины, как мог, поварской курточкой перебинтовал рану и наказал: «Не шевелись, береги силы. Жди меня только вечером, а мне надо отвезти обед на передовую».
Приполз за мной, освободившись от своих хлопот, лишь поздно вечером — ему тоже нельзя приказ своего командира нарушать. На санях привёз меня в медсанбат. Жаль, что ни имени, ни фамилии этого кровного брата я так и не узнал.
В госпитале в Ленинграде 21 марта мне сделали операцию. Раздробленную ногу я отнимать не дал…
Лечился отец в госпиталях в Ивановской, затем в Читинской областях. Домой вернулся в августе 1944 года на костылях инвалидом второй группы и на второй день уже вышел на работу. Трудился на разных ответственных постах до выхода на заслуженный отдых. Умер в 85 лет в 2010 году. За участие в боях за Ленинград был награждён орденами Великой Отечественной войны 1-й и 2-й степени, медалями «За отвагу», «За оборону Ленинграда» и многими другими.
Мы, его дети и внуки, гордимся Николаем Петровичем Ошаровым, защищавшим этот великий город в лихую годину.

Алевтина КОЗЛОВА (Ошарова),
член Союза журналистов России



Просмотров: 881