Любая дата, тем более такая знаковая, как день рождения республики, всегда точка отсчёта — между прошлым и будущим временем. И взгляд на время настоящее. Накануне Дня Хакасии корреспондент газеты встретился с председателем Верховного Совета республики Владимиром Николаевичем ШТЫГАШЕВЫМ. Политиком, который стоял у истоков рождения современной хакасской государственности.
Разговор накануне праздника шёл о политических и экономических реалиях, о взаимодействии с новым главой и правительством, но начался с депутатского корпуса, бессменным руководителем которого Владимир Штыгашев является уже 27 лет — с 1992 года.
— Владимир Николаевич, такого пёстрого (в политическом смысле) Верховного Совета в Хакасии, как сейчас, не было с начала 90-х годов. Для республики это достижение или всё-таки шаг назад?
— Действительно, впервые в Верховный Совет были избраны представители семи политических партий. Особенность в том, что ни одна из них не имеет значительного преимущества в высшем законодательном органе Хакасии. Не говоря об абсолютном большинстве. Во фракции «Единой России» сейчас 17 депутатов, в КПРФ — 16, у либерал-демократов — восемь. В парламент вошли представители «Справедливой России», «Коммунистов России», «Патриотов России», партии пенсионеров.
В полную силу новый состав ещё не заработал: все достаточно разобщены. А по ключевым глубинным вопросам надо уметь договариваться. Пока не умеют.
Что это — шаг назад? Я бы не стал спешить с оценками, поскольку привык любой шаг — вперёд-назад — расценивать как достижение… Давно живу.
Но называть нынешний Верховный Совет республики развитием демократии на том основании, что в него вошли представители многих партий, точно не стал бы. К демократии этот «букет» отношения не имеет.
Забыть вождей
— Вам говорили, что вы — человек парадоксальный? С одной стороны, уже более четырёх десятков лет являетесь самым влиятельным действующим политиком республики, её представителем в высших эшелонах власти России. С другой — имеете репутацию человека для власти не очень удобного. Вот сейчас могли бы сказать, что количество партий в парламенте — олицетворение демократии, а вы утверждаете, что это никакого отношения к ней не имеет.
— Я всегда говорю прямо о том, что думаю. Это позволяет не тратить время на ненужные реверансы.
Разве сегодня можно всерьёз рассуждать о влиятельности и авторитете той или иной политической силы? Все партии нашего времени находятся в ручном управлении у государства, подпитываются деньгами крупных компаний, работают в режиме короткого поводка. Не могут они быть самостоятельны в принятии решений.
Я, по большому счёту, со скепсисом отношусь и к современным партиям, и к партийной принадлежности того или иного депутата парламента республики.
Придя работать в Верховный Совет, надо забыть своих вождей и мишуру идеологических установок. Главу региона, депутата выбирают не вожди, а люди. Источник власти — всегда избиратель, и партия должна быть всегда одна — жители Хакасии. Для меня это — аксиома.
— Кстати, об аксиоме. Не раз слышала от людей, знающих вас близко, что вы обладаете незаурядными математическими способностями. И могли бы стать выдающимся математиком, заниматься наукой, выбери в своё время это поприще.
— Ну, не знаю, как насчёт выдающегося математика. Но экзамены по этому предмету в объёме средней школы я сдал ещё в седьмом классе. В Таштыпском детском доме, где я рос, решал задачи старшеклассникам — в большой амбарной книге. В развитии математических способностей был «виноват» чемодан с книгами, который привёз однажды из Владивостока мой родственник Женька Штыгашев. Оставил чемодан мне, а там оказались и «Занимательная математика», и алгебра, и тригонометрия, и физика! Я запоем решал задачи по алгебре. Всё, что связано с миром чисел, с тех пор мне понятно…
Непонятно, что с республиканским бюджетом. Вот только один пример и несколько цифр: тонна высококачественного хакасского угля, с учётом доставки на железнодорожную станцию, оценивается в 20 долларов: в пересчёте на рубли — 1200 — 1300 рублей. На аукционах эту же тонну продают уже намного дороже. В год с хакасских разрезов угольщики вывозят за границу 23 миллиона тонн первоклассного угля. Даже по внутренним ценам республиканская казна должна получать 7 — 8 миллиардов рублей налога на прибыль. Умножьте эту цифру на три и получите примерную прибыль от продажи угля на внешнем рынке. Эта сумма близка к величине годового бюджета республики. А в казну от этих денег поступает мизер.
— Возникает простой вопрос: почему?
— В Налоговый кодекс Российской Федерации в своё время были внесены несколько маленьких поправок, на которые никто не обратил внимания. Но теперь они позволяют разработчику недр (читай — инвестору) пользоваться льготами по этому самому налогу на прибыль. «Инвестировал» 50 миллионов рублей — получаешь льготу на три года, 500 миллионов — освобождаешься на десять лет от уплаты налога на прибыль!
Ключ без права передачи
— Но ведь инвестор вкладывается в экономику региона.
— О, здесь есть хитрушка. Кто такой инвестор и что такое инвестиции компании в регион? Вот карьер. Разработчик недр, он же — инвестор, он же — владелец угольной компании, загоняет в карьер технику: экскаватор стоимостью 500 миллионов рублей, карьерный бульдозер — 250 — 300 миллионов, 120-тонный БелАЗ за 100 миллионов. Его техника, которая является собственностью компании, уже считается инвестициями в регион. Перед этим инвестор покупает лицензию в Москве миллионов за триста. И — вперёд. Где здесь инвестиции в регион?
Вы, кстати, способны купить лицензию?
— Нет.
— И я — нет. Но те, кто покупает — это сверхбогатые компании и сверхбогатые люди, богатейшие. Не России — планеты. Так почему же они должны освобождаться от уплаты налога на прибыль? И почему регион сегодня никак не влияет на сложившуюся ситуацию? Мы отстранены от процесса выдачи лицензий.
— То есть «правило двух ключей», которое вы пытаетесь пробить более двадцати лет, по-прежнему отсутствует. Разрешение на разработку недр принадлежит федеральному центру и субъект Федерации в этом не участвует.
— Сейчас Хакасия объединилась для решения этой проблемы с Красноярским краем. Вопрос важный и сложный. Не только для нас. Он касается 15 сибирских и дальневосточных субъектов Федерации — от Енисея до Камчатки. Бюджеты регионов недополучают до 500 миллиардов рублей в год от такой «льготной» политики. В основе её лежит то, что федеральный центр не заинтересован в передаче даже части полномочий субъектам Российской Федерации. И дело не только в деньгах. Это — большая политика.
— В период предвыборной кампании, да и сразу после неё создавалось впечатление, что вы в одиночку боретесь с угольными олигархами в плане справедливого налогового возмещения за экологию и пользование недрами. Появились союзники сейчас?
— Почему-то принято считать, что я возражаю против растущей добычи угля. Нисколько, пусть растёт! Но шахтным, экологически чистым способом. Я возражаю, когда для вскрышных работ единовременно расходуется 700 тонн взрывчатки — столько во время битвы на Курской дуге было использовано. Так то война.
Я возражаю против отсутствия социальной политики. Эта забытая у нас практика во всем мире называется «социальным обременением» и продолжает широко использоваться. И это — справедливо. Разрабатывает собственник разрез, строит завод или фабрику — пусть построит для региона школу и детский сад, стоквартирный дом для рабочих и жителей близлежащего посёлка: выполнит свою социальную роль.
Делаем же мы это в Африке. Весь мир умиляется, когда Росатом одновременно с комбинатом по переработке урана возводит, скажем, в той же Нигерии современные школы, колледжи, спортивные комплексы. В дар! В России сегодня любая республика, край, область нуждаются в таких «подарках». Повсеместно не хватает больниц, амбулаторий, есть нужда в школах и спортивной инфраструктуре. Я уж не говорю о дорогах и изношенных инженерных коммуникациях.
Хакасия по экономическому потенциалу входит в первую десятку субъектов Российской Федерации. А по бюджетной обеспеченности выше 83-го места — среди 85 регионов — никогда не поднималась.
— Разговор о справедливых межбюджетных отношениях между федеральным центром и регионами идёт давно.
— А они год от года всё хуже и хуже. Сколько копий сломано на этой теме, слов правильных сказано — дел нет. Буксуем. Так давайте признаем честно: нам выпало жить в эпоху жесточайшего буржуазного права. Но даже в этих условиях мы обязаны защитить детей, в первую очередь сирот, стариков — тех, кто создал национальное богатство страны.
Учиться взаимодействию
— Владимир Николаевич, многими замечено, что первоначальный критический огонь в адрес нового правительства Хакасии вы сменили на положительные отзывы. Означает ли это, что работа исполнительной власти входит в нормальное рабочее русло?
— Никакого критического огня не было. Новый руководитель республики получает от меня с первого дня только поддержку. Именно я настоял на инаугурации, был готов помочь в формировании правительства.
Уже стало забываться, но я напомню, что за Валентина Олеговича Коновалова на выборах голосовало 57 процентов избирателей Хакасии от пришедших на избирательные участки. Это — высокий результат. Но это ещё и кредит доверия главе, который необходимо оправдать.
Верховный Совет обязан помогать главе. Ведь мы — не только контролёры исполнительной власти, но и её защитники. Парламент и правительство — равноправные ветви власти. Понятно, что при решении важных для республики вопросов надо искать консенсус. В Хакасии к сегодняшнему дню накопился узел тяжёлых проблем, требующих внимания. И что же, вместо конструктивного диалога мы будем заниматься критиканством? Население нас вряд ли поймёт.
Другое дело, что время от времени находятся люди, которые мечтают осложнить отношения между правительством и Верховным Советом. Но это — плохая идея.
— Но ведь и внутри самого Верховного Совета были попытки изменить правила игры и даже сместить вас с должности председателя.
— Я более 40 лет в большой политике, прошёл огонь, воду и медные трубы. Как вы считаете, могу я к этому относиться серьёзно?
Депутатскому корпусу сегодня необходимы сплочение и упорная работа не одного дня, чтобы он начал отвечать своему предназначению и запросам избирателей. Многие депутаты-новички пока не в полной мере знают законодательство Российской Федерации. Я порекомендовал бы им, в первую очередь, тщательно изучить полномочия Федерации, субъекта Федерации, совместные полномочия и полномочия органов местного самоуправления, Конституцию России и Конституцию Хакасии. Надо чётко понимать, что финансовые средства распределяются только в соответствии с полномочиями: никак иначе. И добиваться дополнительных финансовых преференций можно лишь владея законодательной базой.
Сейчас в Верховном Совете идёт процесс притирки. И, если честно, я не хотел бы его торопить. Меня радует любое позитивное взаимодействие, независимо от партийной принадлежности. Умение сотрудничать и договариваться — это ведь показатель зрелости.
Моя же задача заключается в очень простой вещи: к концу 2019 года парламент республики должен заработать с полной отдачей, взаимодействуя с правительством.
Ни дня без работы
— Про вас говорят, что вы всегда себе на уме, что вас трудно просчитать.
— Я слышу это всю жизнь. И всегда удивляюсь: зачем меня просчитывать? Лучше расскажу один случай: я уже председателем облисполкома года два работал, когда меня пригласил в Москву для беседы Виталий Иванович Воротников. Он тогда был председателем Совета министров СССР, членом Политбюро ЦК КПСС. Беседуем, уже в конце он вдруг спрашивает: «Владимир Николаевич, ты почему от путёвки на курорт отказался? Тебе с семьёй бесплатно в Форос предлагают съездить на тридцать дней, а ты не берёшь. Диссидент, что ли? Всё никак тебя просчитать не могу».
«Нет, — отвечаю, — Виталий Иванович, я не диссидент. Но поеду в Крым, как только все граждане СССР с семьями на тридцать дней туда бесплатно съездят. Но для этого работать надо всем лет триста!»
— Так и не поехали?
— Съездил в прошлом году на пару дней. Устал ждать.
В первый раз в жизни увидел Чёрное море. А вообще мой жизненный принцип: ни дня без работы, меня работа заводит. Любая — умственная, физическая. Документы изучить, над книгой подумать, дерево посадить, баню протопить. Вот к отдыху привыкать нельзя, как и к комфорту. Аскетом надо быть.
Мы всемером — я, жена, дочь, сестра жены, племянники — в 34-метровой квартирке счастливо прожили 15 лет. Поздно возвращаясь с работы, я спал на полу под книжными полками, расстелив спальный мешок. Ни разу не почувствовал неудобства, дискомфорта, как сейчас принято говорить.
В доме лестничные пролёты, подъезды были такими узкими и тесными, что мебель поднять в квартиру или гроб вынести можно было только через окно, на верёвках. Во дворе располагался пивной бар и общественный туалет — один на весь район. Шум, гам. Но жили же и помогали друг другу.
Московский проверяющий по линии партийного контроля, увидев мои «апартаменты», не поверил, что в них живёт заместитель председателя Верховного Совета России (на тот момент) с семьёй! Думал, что мой тогдашний зам Геннадий Вяткин ему квартиру уборщицы показал.
Перед отъездом записал точные параметры моей квартиры: видимо, посмешить московских чиновников. И признался: «А на вас ведь жалоба пришла, что вы строителей пять раз заставили свою квартиру переделать». Я говорю: «Так ведь действительно заставил, и переделали. Но только не квартиру, а несколько домов, которые строители сдали абаканцам с недоделками».
...Вот сейчас я живу в доме на берегу Енисея. У меня, к слову, самый скромный дом среди соседей по посёлку. Застройщик признался как-то, что я — единственный, кто полностью рассчитался за него. А я привык в жизни за всё рассчитываться, ни перед кем не быть в долгу. Это потрясающее ощущение. Царское!
Вот есть у меня дом, костюм и ботинки. Есть дочь, есть внуки. И птицы, которые утром прилетают на подоконник, зная, что здесь их накормят. Что ещё надо для полноты жизни?
— Работа.
— Точно. Это аксиома.
— Владимир Николаевич, в День республики чего бы вы пожелали жителям Хакасии?
— Любви к нашей удивительной, прекрасной земле, оптимизма, терпения и веры в свои силы. Надо сделать всё для развития Хакасии, для сохранения единства и мира. Вот главная задача. Других нет.
Беседовала
Саша РЫЖЕНКО
