Ноябрь 1986 года. Редакция газеты «Советская Хакасия», кабинет отдела информации. В гостях у областных журналистов волею случая побывал Мелитон Кантария, водружавший Знамя Победы над рейхстагом в мае 1945 года.

В моём архиве, как самая дорогая реликвия, хранится вот эта фотография, где я с моим коллегой по работе, членом Союза журналистов СССР Сергеем Ежовым, ныне покойным, запечатлён в редакционном кабинете «Советской Хакасии» с легендарным Мелитоном Кантарией, который 30 апреля 1945 года вместе с Михаилом Егоровым водрузил Красное Знамя Победы над рейхстагом в поверженном Берлине. Об их подвиге знает весь мир. О нём в книге «Воспоминания и размышления» пишет маршал Советского Союза Георгий Жуков, рассказано в десятках статей журналистов послевоенных лет. Об этом подвиге писалось и в прежних школьных учебниках по истории… Но вот о чём мне теперь думается: а знают ли эти имена, вписанные золотыми буквами в историю Великой Отечественной войны, нынешние молодые люди? Утвердительного ответа на этот вопрос дать не могу. Тем более вряд ли кто из горожан знает, что Мелитон Кантария осенью 1986 года побывал у нас в Абакане.
О чём же тогда спрашивала молодёжь легендарного гостя? Конечно же, о том памятном дне 30 апреля 1945 года.
— Ранним утром выстроили нас, разведчиков, в одну шеренгу, — вспоминал Кантария. — Слышу, называют фамилии Егорова и мою. Мы — руки по швам: приказ ясен...
До рейхстага было не так далеко: несколько сотен метров. Но добирались мы туда 14 часов. Знамя над поверженным Берлином взвилось в 21.00. Фрицы перед этим подожгли рейхстаг. Сам-то он невысокий, всего несколько этажей. А вот купол... Но мы вскарабкались. До нас тоже были попытки водрузить Знамя Победы… Но получилось у нас!.. Там, наверху, под грохот взрывов и свист пуль, пришлось тяжело…
С Михаилом Егоровым мы служили в одном полку. Оба — разведчики. Он на три года моложе меня. Звания Героев Советского Союза получили в 1946 году.
Помню, кто-то из воспитанников Хакасской областной национальной средней школы (ныне — национальная гимназия) спросил Мелитона Кантарию о Георгии Жукове…
— Спрашиваете о Жукове? — ответил Мелитон Варламович. — Мне довелось встречаться с ним три раза. Разве забыть его мужественный, волевой облик? Такие люди, как Георгий Константинович, неповторимы. Будут, конечно, и другие замечательные полководцы… Но это уже — другой разговор.
Как же Мелитон Кантария, грузин по национальности, оказался в нашем далёком сибирском городе? В то время в Абаканском гарнизоне, оказывается, служил его внук. Что-то он там набедокурил, да так, что ему грозил чуть ли не дисцип­линарный батальон. И знаменитый на весь мир дед приехал выручать внука, а заодно и надрать ему уши. Таким вот образом в ноябре 1986 года Мелитон Кантария оказался, конечно, и в руках местных журналистов, которые встретились с ним в стенах двух редакций газет — тогда «Советской Хакасии» и «Ленин чолы». После удивительной конференции мы с Сергеем Михайловичем, заведующим строительным отделом, «своровали» драгоценного гостя, сопроводили в кабинет информации, где фотокорреспондент Владимир Полежаев, мой однофамилец, и сделал этот снимок.
Среди будничной суеты вдруг, представляете, услышать: во столько-то часов будет встреча с легендарным Мелитоном Кантарией… Это, знаете!.. Ну, можно увидеть в музеях боевой славы личную одежду прославившихся в войну людей, их личное оружие, письма… А тут по редакционному коридору, где ты пробегал-проходил уже тысячи раз, буднично идёт тяжеловатой походкой действительно живая история ХХ века — Мелитон Кантария!
И недаром он, уставший уже не только от своих лет, но и от многолетней славы, на мою просьбу детальней рассказать о том, как они с Михаилом Егоровым поднимались под пулями на купол рейхстага, только с улыбкой и ответил:
— Конечно, не на лифте мы туда поднимались и не по мраморным ступенькам вышагивали…
Мы спросили его, что он может сказать о сегодняшних молодых воинах-сибиряках? И он ответил:
— Сибиряки — хо-ро-шие люди! В войну почти все разведчики были из Сибири. Охотники… Я посмотрел на сегодняшних бравых солдат, поговорил с ними. Доволен нынешними сибиряками.
Он сказал это, помню, без тени сомнения.
Тут мы впервые узнали, что Мелитон Кантария дважды участвовал в Параде Победы на Красной площади в Москве — 24 июня 1945 года и 9 мая 1985 года, в честь 40-летия Великой Победы.
— Тогда, в июне 1945 года, я, по решению высшего командования, сам привёз Красное Знамя Победы из Берлина в Москву, — продолжил наш собеседник. — Конечно, под усиленной охраной. И вот спустя 40 лет с этим же знаменем я снова прошёл по брусчатке Красной площади во главе колонны ветеранов. Годы были, конечно, уже не те, но шаг я старался держать!
… В то время Мелитон Кантария жил в Сухуми. У него было двое сыновей, шестеро внуков и внучек. Он являлся почётным гражданином двух городов — Сухуми и Смоленска. Со своим фронтовым другом Михаилом Егоровым после 1945 года они виделись много раз, бывали в гостях друг у друга. Их, помимо истории, крепко спаяла личная фронтовая дружба.
Фронтовой побратим Кантарии, Михаил Алексеевич, в Великую Отечественную войну партизанил в Смоленской области, оккупированной врагом. Я бывал на Смоленщине: до сих пор там на хуторских улицах, а то прямо и на огородах, стоят кресты на могилах расстрелянных когда-то фашистами мирных жителей… После выхода из смоленских лесов Михаил Алексеевич стал разведчиком стрелкового полка, отличился при форсировании Вислы и Одера. Спустя годы, после автомобильной аварии, как рассказывал нам Мелитон Варламович, Егоров умер. Случилось это в 1975 году.
Сейчас нет в живых уже и Мелитона Кантарии.
— Мелитон Варламович, — спросил я напоследок той памятной встречи в стенах редакции, — как вы относитесь к своей легендарной славе?
— Одних слава обременяет, — неторопливо произнёс гость. — Мне же с ней жить легко. Легко от сознания того, что я честно выполнил свой солдатский долг перед Родиной.
Тогда, в ноябре 1986 года, ему шёл уже 67-й год. Не так и много, впрочем. Но война взяла своё. Ноги, действительно, слабо держали его мощное грузное тело. Хотя при рукопожатии чувствовалась рука кузнеца — увесистая, по-мужски грубая. И по интонации речи, и по словечкам, и по жёсткой (именно так) порой усмешке чувствовалось, что в молодые годы Мелитон Кантария был человеком отчаянным в своих действиях.
…Мы сидели несколько минут, разговаривали (Мелитон Варламович не очень чётко, но сносно всё-таки говорил по-русски), а я в это время всё смотрел на его некогда мощные руки, грубые ладони… Смотрел — и не мог поверить, что именно эти руки водружали Знамя Победы.
Щедра журналистская судьба на встречи с уникальными людьми, многие из которых ещё при своей жизни вошли в историю страны. Расхожая фраза, конечно… Но куда от этой фразы деться, если она — правда?!

Валерий ПОЛЕЖАЕВ