Весна нынче какая-то «полосатая»: то солнышком обогреет, то морозцем испугает, а то и вообще апрельским снежком удивит.
Но если осенью погодные игры ведут к холодам, то весной — однозначно к теплу и солнцу. И вот, выбрав погожий воскресный денёк, я взял внучку и покатил её в детской коляске на острова: пусть посмотрит на речные просторы, пасущихся коров, на «гав-гав», что бегают тут же.
Солнце-то как сияет! А дышится как?! Вольно, до головокружения!.. Внучка весело жмурится и уже не хочет сидеть в коляске. Я, присев на корточки, придерживаю её: в нескольких метрах — крутой спуск к реке. Там, на береговой отмели, белеет последний кромочный ледок. И мне вспоминается лермонтовское: «Когда весной разбитый лёд рекой взволнованной идёт…» Внучка, удивляясь движению воды, плывущим льдинам, что-то щебечет на своём, мне ещё не совсем понятном языке. Ей интересно и весело — а это ценнее для меня всякой весны.
…Мы покидаем со Златой высокое место, спускаемся с дамбы. Двое мальчишек, сидя на бревне с велосипедами в обнимку, беззаботно «загорают» на солнышке. Знаю, что они помогают пожилой женщине пасти бурёнок, а если займутся палы, едут тушить вяло горящую островную траву. Этих мальчишек местная детвора зовёт не иначе как «друзья не разлей вода». Вдруг слышу: «Дяденька, сфотографируй нас, а?» Не вопрос! Как не запечатлеть дворовых героев?
Пёстрые коровы после зимы и долгого «проживания» в стайках выглядят на солнце как-то неряшливо. Соскучившись по свободе, они разбрелись по острову, а две-три с любопытством приблизились к нам. Смелее и впереди всех — Красуля: стоит совсем рядом, смотрит на нас... Красуля — корова «с биографией». Однажды, добиваясь благосклонности «кавалера», она вступила в схватку с молодой тёлкой и победила её, отогнав прочь. Теперь у Красули левый рог смотрит, как и положено, вверх, а правый, словно по резьбе, свёрнут резко вниз. Однако расположение быка было завоёвано!.. Как раз после того, как один рог стал у неё смотреть в землю, а другой — в небо, её и прозвали с долей ироничной симпатии — Красулей.
Внучка во все глаза смотрит на подошедших бурёнок. Она первый раз в жизни видит этих животных, да ещё так близко. Я указываю пальцем на Красулю и говорю ей: «Это, Злата, му-у — му-у!» Внучка вопросительно переводит взгляд на меня, потом от солнца зажмуривается и восторженно лепечет: «Дедя, му-у!» Я смеюсь: на её языке это означает, что дед показывает ей корову.
…Полтора часа на свежем воздухе проходят приятно и быстро. Я окидываю взглядом остров, над которым едва заметно колышется прозрачное синее марево. Пора домой. Злате пора обедать. Да и Красуля, охаживая себя хвостом по взъерошенным, в колючках и траве бокам, важно пошла себе к протоке, где в прибрежных вербах что-то не поделили расшумевшиеся сороки…
Весна ещё пошумит, прокатится по островам холодным ветром. Но черёмуха — она всё равно совсем скоро уже выкинет изящные кисти кипенно-белых соцветий и наполнит долгожданным душистым запахом прохладные речные низины. И мы, конечно, снова придём сюда с внучкой, чтобы я открыл ещё одну изумрудную страницу третьей в её жизни лучезарной весны.
Валерий ПОЛЕЖАЕВ
