В Новосибирске прошло совещание, где обсуждались перспективы науки и высшего образования Сибири. Слушали лекции, обменивались опытом ректоры вузов СФО, представители организаций, подведомственных Сибирскому отделению Российской академии наук, министр науки и высшего образования РФ Михаил Котюков, его заместители, другие заинтересованные лица. О рисках и вызовах сегодняшнего дня рассказала ректор Хакасского госуниверситета имени Н.Ф. Катанова Татьяна КРАСНОВА.
Наша справка
Татьяна Григорьевна Краснова
Ректор Хакасского государственного университета имени Н.Ф. Катанова, доктор экономических наук, профессор.
Татьяна Григорьевна родилась в посёлке Бельтирский Аскизского района.
С 1985 года работала в Хакасском техническом институте — филиале Красноярского технического университета. В 1991 году она защитила кандидатскую диссертацию и была избрана заведующей кафедрой экономики и менеджмента. В 1994 году стала деканом экономического факультета.
В 2000-м защитила докторскую диссертацию по проблемам экономической устойчивости регионов Сибири.
С августа 2002-го работала заместителем мэра Абакана по вопросам экономики.
В сентябре 2010 года назначена министром экономики РХ.
Имеет 207 научных трудов, 9 монографий и 16 учебных пособий, под её руководством 5 аспирантов защитили диссертации на соискание степени кандидата экономических наук, посвящённые проблемам региональной и муниципальной экономики.
22 января 2015 года избрана на должность ректора Хакасского госуниверситета.
Если в связке одной с тобой
— Татьяна Григорьевна, на чём именно сделан нынче акцент в высшем образовании?
— Прежде всего на тесной интеграции науки и обучения в вузах. Время «одиночных» несогласованных исследований проходит. И вот почему. В регионах Сибири много общих проблем, а значит, и научных задач. У нас есть мощное отделение Академии наук России, специализированные НИИ, где занимаются глобальными исследованиями. В свою очередь в вузах хороший научный потенциал: перспективные доктора, кандидаты наук, аспиранты, да и студенты с серьёзными исследованиями.
— Так что пора эти «армии» объединить?
— Не совсем так уж в лоб. Но задача, которую поставил министр, очевидна: следует укреплять взаимодействие вузов и научных организаций, исследования (пользы для) должны быть согласованы, интегрированы друг с другом. Согласитесь, проблемы вечной мерзлоты, энергии солнца, сохранности лесов и многие, многие другие касаются всех сибирских регионов. И чтобы получить весомые результаты, нужно создавать более серьёзные творческие коллективы — и межвузовские, и в сотрудничестве с научными организациями.
— Каким образом координируют такую работу?
— У нас есть тематические планы исследований по различным отраслям, и вузы должны их координировать с Сибирским отделением академии наук, чтобы знать: мы занимаемся исследованиями приоритетными. Приоритеты же серьёзные: в Сибири много вызовов, много рисков. Например, проблема депопуляции населения, отток людей в центральные регионы России, а то и за рубеж, причём молодых и высокопрофессиональных. Когда проблематика чётко обозначена, включается ряд наук (так как задачи здесь комплексные), в том числе социология, чтобы подробно изучить миграционные явления. И хотя кажется, что решение лежит на поверхности — создание хороших условий для жизни людей, — наука может подсказать новые шаги в этом направлении, их алгоритм, к примеру.
Или упомянутая проблема вечной мерзлоты. Ведь повышение температуры хотя бы на один градус влечёт серьёзные изменения климата и серьёзные же последствия и потрясения. Очень важна экологическая тематика исследований. У нас развиты добывающие производства, в основном экстенсивным путём. Добыча ресурсов со слабой рекультивацией той среды, которая при этом нарушается. Уже видим и чувствуем последствия такого «хозяйствования»… Мы впервые услышали о том, что самая прозрачная, самая чистая вода Байкала «зацвела». Все вызовы в равной мере касаются Хакасии, особенно с ускоренными темпами развития угольной отрасли. И нужно, хотя бы параллельно, не отставая, проводить исследования по сохранению природы, экобаланса. У нас в ХГУ есть учёные, которые занимаются оценкой всех последствий. Эта работа комплексная, но в ней есть один из важных разделов — многолетнее (более 20 лет) исследование поголовья птиц, особенно на проблемных территориях в урочище Сорокаозёрки и в районе Саяно-Шушенской ГЭС.
— Не менее важна и социальная составляющая негативных процессов?
— Да, некоторые процессы смыкаются с проблемами коренных народов как в целом Сибири, так и Хакасии: этнокультурой, этноэкономикой, сохранением традиций. В нашем университете есть целый блок таких исследований, потому что утрата языка, утрата культуры всегда приводит к негативным последствиям. Та же депопуляция зачастую связана с утратой коренным населением своих традиций, ассимиляцией с другими народами, переселением из родных мест.
— Татьяна Григорьевна, этноэкономика — это, в частности, традиционные промыслы?
— Не только и не столько. Это и новые отрасли, тоже требующие научных исследований, например, этнотуризм. Этнокультура в целом — один из важнейших стимулов развития Хакасии. Учёные ХГУ активно ею занимаются и, конечно, во многом координируют свои работы со схожими исследованиями учёных Сибири.
Есть тематика, близкая к этнической, которая тоже серьёзно изучается: диспропорция городского и сельского населения. Значительная часть жителей Хакасии традиционно проживала в сёлах. Сегодня же 70 процентов — горожане и только 30 — сельчане. При таком раскладе теряется много, скажем так, аспектов жизнедеятельности. Нарушается продовольственная безопасность. Уменьшение агропромышленного комплекса грозит не только этим крайне негативным последствием, но скажется и на качестве продуктов. Задача учёных, включая вузы, — интенсивная разработка новых технологий, в том числе переработки сырья.
Надо ли уточнять, что наука о сельском хозяйстве — приоритетная. В ХГУ есть сельскохозяйственный институт, занимающийся проблемами агрономии, зоотехнии, ветеринарии. У нас много тем и по эрозии почв, и по их осушению. Подготовлен эффективный генофонд растений Хакасии. Ведь те же пожары, которые пережила республика, свидетельствуют о допущенных практических и научно-практических ошибках: если бы поля были засеяны даже другими дикими травами, а не той, что вспыхивает как порох, — последствия оказались бы не столь трагичными.
— Татьяна Григорьевна, несколько слов о межведомственных и межвузовских исследовательских группах.
— Это уже традиционное взаимодействие, даже содружество. Например, наш Юрий Яковлевич Гафнер, доктор физико-математических наук, занимается наночастицами. Возможности лабораторий ХГУ ограничены: они формировались под студентов. А оборудование, которое нужно для таких исследований, чрезвычайно дорого, к тому же постоянно обновляется. Юрий Яковлевич пользуется лабораториями ведущих физиков Новосибирска, они ведут совместные исследования. И так по многим другим дисциплинам.
Не в стороне от совместной работы и студенты. Уже более 20 лет проводится конференция «Экология Южной Сибири и сопредельных территорий». Приезжают на это студенческое мероприятие их сверстники из других вузов, а также учёные сибирских регионов. В частности, проходят здесь конкурсы работ, в жюри — профессора, доценты. Для студентов это и планка, поднимающая качество исследований, и опыт общения с такой серьёзной аудиторией. Ребята Хакасского госуниверситета в ряде номинаций традиционно занимают призовые места, что говорит ещё и о высокой квалификации их преподавателей.
— Ну и об одарённости, увлечённости тех и других?
— Я считаю, что Хакасия — страна одарённых людей. Здесь, видимо, сама природа, место уникальное рождает много талантов в любых областях. К примеру, и это уже не только о науке: приезжают к нам гости, смотрят концерты наших певцов, музыкантов, танцоров (и студентов, и преподавателей): «Неужели это студенты?! — удивляются. — Это вполне профессиональные коллективы!»
И просто не могу не напомнить о гордости ХГУ: из года в год мы проводим мощную студенческую конференцию (с обширным блоком мероприятий) — «Катановские чтения». Участвуют тысячи молодых исследователей, студентов из других регионов, школьников. Это традиция, эксклюзив, бренд. Конечно, много и другого эксклюзива. Обо всех исследователях не расскажешь… Но есть у нас профессор Валерий Прищепа, написавший огромное количество трудов по творчеству Евгения Евтушенко. Дорогого стоит, что он лично знал поэта, его маму, жён, детей: собственные впечатления с глубоким научным исследованием. Великий поэт ушёл из жизни, и к этим трудам проявляет пристальное внимание и пристальный же интерес и сообщество российское.
— Татьяна Григорьевна, как известно, у нас от научных разработок до внедрения дистанция огромного размера…
— Достучаться до производителя сложно. К примеру, наночастицы могут улучшить качество практически любого изделия. Добавляется элемент в алюминий — и он становится более прочным как металл. Другое дело — нужно ли это производителю (уже не об алюминии речь): он делает продукт с ограниченным сроком службы, чтобы мы вновь купили изделие. Учёные же всегда, подчёркиваю, преследуют благую цель — улучшить жизнь людей, сделать общество более совершенным, устойчивым. Эти непростые отношения — учёного и производителя — в свою очередь могут стать темой исследования.
— В последние годы были разработки, которые уже внедрены в практику?
— Таких запатентованных разработок несколько. По-хорошему, о каждом открытии следует рассказывать отдельно. К примеру, расширитель ран для животных, лекарство от мастопатии у коров, достаточно интересные наработки в медицине… Это в основном прикладные исследования. Фундаментальная наука меняется медленней, да и не так много людей, которые могут открыть новую звезду.
О физике и лирике
— Пожалуй, уместно напомнить о классификации исследований?
— Здесь надо понимать, что исследования бывают трёх уровней. Первый — фундаментальные, например, в физике. Профессор ХГУ Владимир Николаевич Удодов изобрёл свою формулу, она интересна физикам-теоретикам и не совсем понятна и интересна обывателям. Но именно фундаментальные исследования двигают науку вперёд. Второй уровень — исследования поисковые. Человек что-то ищет, решая задачу, но ещё не ясно, как и когда это отразится на практике. Прикладные исследования (третий уровень) вести легче. Пришёл учёный, допустим, на производство, увидел конкретную задачу — решил её. И тогда можно эту «конкретику» внедрить в практику. Открытия фундаментальных и поисковых исследований ввести в практику очень тяжело, но без них, повторю, не будет и прикладной науки.
— А деньги на всё это?
— Выигрывать гранты. Государство выделяет гранты, когда заявленная тема актуальна и перспективна. У нас группа учёных из института экономики ХГУ озаботилась сохранением и развитием малых сёл (тем более, программа такая есть). Они попытались ответить на вопросы, что даёт обществу их сохранение, что эффективно, что нет — в комплексе проблем. На уровне России получили деньги. Но условия Москвы, которая, как известно, слезам не верит: все срезы проблематики должны быть проведены качественно. Впрочем, для того и работаем.
— В любом случае нелёгок этот путь…
— Жизнь исследователя в России ни в какие времена не была лёгкой. Николай Фёдорович Катанов — известнейший учёный, но без боли невозможно читать, как этому великому человеку приходилось выживать в голодные времена в Казани. Уникальный исследователь, он просто физически не мог читать в университете большое количество лекций, и его зарплата (по нынешним меркам) — только незначительная часть ставки профессора. И ректор придумал выделить Катанову земельный надел, чтобы они с супругой могли выращивать овощи… И как-то выжить. Человек, который встаёт на путь исследователя, должен понимать, что это путь рисков, ограничений и борьбы.
— Но если он буквально поглощён наукой?
— Согласна. Есть нечто необъяснимое, что заставляет человека идти по этому пути. По-другому он просто не может жить. Это его миссия, предназначение, такие люди точно нужны.
Повернитесь лицом, работодатели
— Татьяна Григорьевна, какое ещё важное направление в деятельности вузов обсуждалось на новосибирском совещании?
— Усиление взаимодействия вузов с работодателями. Образовательный процесс следует выстраивать таким образом, чтобы работодатель понимал, кого вуз готовит, и легко адаптировал новоиспечённого специалиста к своему предприятию. К большому сожалению, стороны эти несколько разошлись друг с другом. И несмотря на то, что работодатель формирует социальный заказ на подготовку специалиста, он не всегда хочет взять к себе студента на практику. Хлопотно ведь: надо ему назначить руководителя, загрузить практиканта («посадить» просто так никому не нужно), нести за него ответственность… И так везде в стране.
Актуальный вопрос — базовые кафедры у работодателей. У нас хорошо поставлена работа с педагогами, медиками. Здесь студент с первого курса при школе или больнице. По другим специальностям значительно сложнее, и задача такая: постараться обеспечить преемственность. Пошёл студент к кому-то на практику на втором курсе, к нему же и на третьем, и на четвёртом. Работодатель видит, как человек растёт, на какой участок работы его определить. Он должен понимать, на Луне специалиста не подготовят, а только здесь, для себя. Договор договором, но надо проводить целенаправленную индивидуальную работу с нанимателями, не мытьём, так катаньем усиливать это архиважное направление.
— Но жизнь наша так неоднозначна…
— Именно поэтому вузы, которые сегодня в большей степени нацелены на образовательный процесс, должны становиться более активными в научных исследованиях, ведь и министерство наше называется не иначе как министерством науки и высшего образования. Акцент смещается в сторону науки. Мы идём к цифровой экономике, от новых технологий никуда не деться. Время требует более пытливого работника, а подготовить его может только высшее учебное заведение. Просто специалиста — одно, но надо чтобы специалист этот нёс функцию исследователя, чтобы он хотел развиваться. И задача сегодня — вводить информационные технологии на всех формах обучения, на всех специальностях. Не важно, журналист ли это, физик или работник сельского хозяйства. Причём не просто нажимать на кнопки, а владеть этими технологиями.
К тому же на дворе у нас рыночная экономика. И, к большому сожалению, в любой момент жизни можно остаться без работы. Человек должен уметь адаптироваться к любым ситуациям, для чего необходимы азы экономики, предпринимательства, знания новейших технологий. Без этого обеспечить ту же самозанятость невозможно. И, конечно, следует уделять внимание иностранным языкам. Работодатель так или иначе интегрирован в мировую экономику. Например, угольные разрезы Хакасии приобретают иностранное оборудование, зачастую немецкого или какого другого производства. И специалист должен знать язык, чтобы на этом оборудовании работать. Владение иностранным нынче становится необходимым в любых сферах и отраслях.
От недр до космоса
— Татьяна Григорьевна, этот вопрос уже во многом не по тематике совещания. Но узнать о чём-то принципиально новом любопытно. Чем в будущем учебном году удивит ХГУ?
— Мы планируем открытие новой специальности — горного дела. Это сложнейшая специальность и сложнейшая же организационная работа. Ещё и потому, что министерство требует уже «на входе» показать подготовку всего пятилетнего курса обучения (раньше достаточно было собрать ресурсы только на первый-второй курсы). Напрягает, но будем делать: набираем преподавательский коллектив, формируем лаборатории и так далее.
Открыли набор на военную подготовку: мы добились для университета очень современной специализации — воздушно-космические силы (не пехота в современной войне сражаться будет). На первом этапе — 72 места для ребят, нацеленных на получение дополнительного военного образования. Кафедра заменит службу в армии, к тому же — дальний прицел — это позволит хорошим парням остаться в Хакасии (а то ведь как случается: уедет человек куда-то служить, познакомится с девушкой, да там и останется).
Сейчас в армии порядок другой, требования более жёсткие, требующие невероятных усилий всех структур, связанных с армией, в том числе образовательных организаций. Если уж дали нам такую возможность, то и спрос надлежащий будет. Большая работа, но — интересная!
— Ну а девушки?
— А девушки потом. В некоторых вузах доля девчат на военных кафедрах уже до десяти процентов, но мы решили начать пока с парней.
Учебно-военный центр у нас создан совместно с Сибирским федеральным университетом, а директор его военно-инженерного института — человек уникальный. Евгений Николаевич Гарин — доктор наук, успешный учёный, он с коллегами ввёл много военных разработок, неоднократно бывал в Сирии на их апробации. Не просто теоретик-администратор, но и очень хороший практик, знает всё о самом современном вооружении и самых современных требованиях. Нам очень повезло с таким куратором. Всё будет очень строго. Всё по-настоящему.
— Да у вас всё по-настоящему, Татьяна Григорьевна.
Беседовала
Татьяна ПОТАПОВА
