Традиционная пресс-конференция с участием руководства Верховного суда РХ прошла в Абакане в минувший вторник. Пообщались с журналистами председатель Верховного суда Хакасии Виктор Носов, а также его заместитель по уголовным делам Ирина Пислевич и заместитель по гражданским делам Сергей Доможаков.
Разумное русло
Судьи не стали мучить прессу долгими выступлениями, а предложили сразу перейти к вопросам, благо полный отчёт об итогах работы Верховного суда за 2018 год был выдан журналистам на руки. Так что разговор вышел непринуждённым, в меру откровенным и где-то неожиданным.
Хотя для начала без парочки цифр нам всё же не обойтись.
Итак, за 2018 год федеральными и мировыми судьями Хакасии было рассмотрено 156 594 дела, из которых уголовных — 5485, гражданских — 119 676 и 31 433 дела об административных правонарушениях. В 2017 году было рассмотрено 167 056 дел, то есть на 6,3 процента меньше.
Опять же за 2018 год в Хакасии к различным мерам наказания были приговорены 4639 человек, что на 2,7 процента меньше, чем в 2017-м (4768). Больше всего осуждённых (1623 человека) за преступления против собственности. Однако немало и тех, кто наказан за преступления против жизни и здоровья. В 2018 году — 267 человек, в 2017-м — 390 (снижение на 31,5 процента).
Также снизилось количество осуждённых за незаконный оборот наркотиков и за нарушения в сфере безопасности движения и эксплуатации транспорта. Зато выросло число осуждённых по так называемым коррупционным статьям — 17 лиц в 2018 году против семи в 2017-м. И так далее…
Вполне естественно, что последний факт вызвал самый живой интерес со стороны журналистов, ибо коррупция — тема неувядаемая. Однако тут без сенсаций. В основном мелкое взяточничество, плюс переходящие дела группы Бызова и «Хакресводоканала», ажиотаж вокруг которых сильно обмелел.
Следующая волна журналистского интереса сошлась на так называемых финансовых делах с участием банков и других всевозможных кредитных организаций и граждан, не сумевших рассчитаться по своим долговым обязательствам.
Сергей Доможаков подтвердил, что такие дела преобладают в сфере гражданского судопроизводства, а также сообщил, что выигранных и проигранных дел между должниками и кредиторами примерно поровну.
Ясно, что принцип «берёшь чужие, отдаёшь свои» многих угнетает, но от последствий, как правило, не освобождает. Поэтому Сергей Николаевич подчеркнул, что сам факт взятия кредита оспорить очень трудно, зато степень возврата, эти сумасшедшие проценты, которые финансовые организации (особенно конторы микрозаймов) накручивают до бесконечности, людям через суд удаётся вернуть в разумное русло…
Оправдать — это не проиграть
Такова была завязка, после которой речь зашла о тех 11 оправдательных приговорах, которые в 2018 году вынесли суды Хакасии. Много это или мало?
Ответ держал сам председатель Верховного суда Хакасии Виктор Носов:
— Я свою позицию по этому поводу уже обозначал — оправдательных приговоров должно быть ровно столько, сколько должно быть! А наш руководитель Владимир Александрович Давыдов, заместитель председателя Верховного суда России, подчеркнул, что оправдательный приговор — такой же приговор, как и обвинительный. То есть это такой же результат работы суда, свидетельствующий о разрешении уголовного дела обоснованным и законным способом.
По поводу — много это или мало? Мы считаем — нормально! А прокуратура и следственные органы считают — очень много. Смотря какими глазами на вещи глядеть. Да, они бьются до конца, идут вплоть до высших инстанций даже в тех случаях, когда оправдательный приговор очевиден и должен быть оставлен без изменения. Такова жизнь, у каждой службы разные функции.
Но мы не должны идти на поводу у следственных органов, когда обязаны обвиняемого оправдать…
Истина дороже
Да, такой разговор журналистам явно понравился, тем более что его пружина взялась разворачиваться дальше уже на следующем вопросе, задевшем «особый порядок» рассмотрения дел, который означает добровольное признание вины без исследования доказательств.
Ирина Пислевич сообщила, что в 2018 году из 2747 уголовных дел, поступивших в районные и городские суды республики, почти 2000 были рассмотрены в особом порядке (75 процентов). При этом она указала на то, что если оглядываться на опыт зарубежных стран, то стадии предварительного расследования там просто не существует. Если же говорить о нашей практике, то до рассмотрения дела по существу оно проходит четыре фильтра: приём заявления о факте совершения преступления, предварительное следствие, утверждение обвинительного заключения прокурором, судебный процесс. Заявлений в прошлом году было принято 121 000, по ним возбуждено 9500 уголовных дел, из них только 2747 ушли в суд.
Вывод из сказанного напрашивается очевидный, однако Виктор Носов показал, что смотрит на это несколько с иной стороны:
— Здесь есть вопросы! — считает он. — Поэтому иногда из особого порядка надо выходить в общий, чтобы лучше изучить дело. И если судья внутренне чувствует, что произошла какая-то натяжка, он должен перейти в общий порядок, исследовать доказательства и окончательно убедиться — виновен или невиновен человек…
Вокруг да около
Другая острая тема, которая довольно стихийно возникла в ходе пресс-конференции, коснулась проблемы, когда люди месяцами, годами сидят в следственном изоляторе в ожидании обвинения и суда.
Её также прокомментировал председатель Верховного суда Хакасии.
— Как правило, органы предварительного следствия, едва срок содержания под стражей начинает истекать, выходят в суд с ходатайством о его продлении. Тут же перечень следственных мероприятий: допросить определённых лиц, сделать экспертизы, направить запросы и так далее. Проходит два месяца и тот же следователь, по тому же делу, приходит в суд с новым ходатайством и прикладывает тот же самый перечень следственных мероприятий.
Наверное, в таких случаях мы не будем идти навстречу следствию с тем, чтобы добиться более скорого расследования уголовных дел. Да и сколько можно продлевать следствие по делам, совершённым в условиях очевидности, при массе свидетелей, да ещё и при наличии записей камер наблюдения, видеорегистраторов, телефонов, которые гуляют по Интернету и на которых всё ясно видно — кто, когда и что натворил. Меня, к примеру, раздражает дело Мамаева и Кокорина, где всё очевидно. Выложенным роликам с их действиями уже пять месяцев. Тогда почему дело ещё не в суде?
У нас в Хакасии такие дела тоже есть. Для чего, ещё раз подчеркну, преступление, совершённое в условиях очевидности, расследуется полгода, год?! Хотя красная цена ему два месяца!
Чем меньше времени проходит от преступления до наказания, тем лучше. А когда наказание наступает через продолжительное время — вся актуальность теряется…
Брать себя в руки
Естественно, в ходе пресс-конференции не обошлось без вечного вопроса: «А судьи кто?»
— Каждой профессии, — пояснил Виктор Носов, — свойственна определённая деформация. Однако наша задача в том, чтобы такой профессиональной деформации не было у судей. Ибо наши решения более дороги в плане допущенных ошибок.
Что касается кадрового вопроса, у нас примерно 30 процентов — это «доморощенные» судьи, которые выросли из нашего аппарата. Примерно столько же — следственно-прокурорские работники. Потом все остальные. Из адвокатуры берём людей, из народного хозяйства, из банковской сферы тоже берём, как раз ради рассмотрения дел по финансовым искам. Они знают проблему изнутри, причём как со стороны кредитных организаций, так и со стороны граждан.
Если же говорить о качествах судьи, он должен быть решительным человеком. К нам ни в коем случае не должен попадать тот, кто боится принимать решения, боится обжалования своих решений. Если наблюдаем нечто подобное, даём понять таким людям, что надо срочно преодолевать свои слабости, комплексы и брать себя в руки...
Суд — не шоу и не цирк
И в завершение разговора коснулись такой вещи, как выражение недоверия судье. Кто должен разрешать ситуацию? Вышестоящая инстанция?
— Вышестоящая судебная инстанция, — пояснил Виктор Николаевич, — этот вопрос рассмотрит лишь в момент, когда по существу будет рассматриваться обжалование приговора. То есть вместе с окончательным решением по делу.
К сожалению, у нас есть адвокаты, которые злоупотребляют правом на подачу подобных ходатайств не ради дела, а ради собственной рекламы. Но я уже высказывался по этому поводу и скажу ещё раз, что ни в каких телешоу участвовать не собираюсь. И вся судебная система тоже!
Поэтому, да, отводы судьи будут рассматриваться в соответствии с законом. Но если отвод заявляется одним и тем же человеком, по одним и тем же основаниям, да по многу раз, естественно, суд не станет каждый раз удаляться в совещательную комнату, чтобы разрешить то, что уже давно разрешено.
Я вообще не приемлю адвокатов, которые, вопреки интересам своих доверителей, пытаются работать на публику, зная, что никакой пользы для своих подзащитных не принесут.
Вместе с тем есть много адвокатов, которые тихо, спокойно, со знанием дела ориентируют и прокурора, и следователя, и суд на принятие правильных решений. Это и есть профессиональное мастерство, а не его имитация…
Юрий АБУМОВ
