(По страницам книги Геннадия Синельникова «Афганский капкан»)

Окончание. Начало в №№ 16 — 17, №№ 21 — 22

Судьба одного офицера

Как-то, вернувшись в бригаду, батальон, не передохнув как следует, снова ушёл на задание. На другой день Геннадий Синельников уже прибыл из района боевых действий в часть. Перед убытием назад зашёл в политотдел за газетами и встретил там замполита первого батальона капитана Николая Власова.
— У тебя есть время? — спросил тот. — Пойдём, поговорим.
Они вошли в палатку Синельникова, и Николая словно прорвало. У капитана всё было хорошо: жена, ребёнок… Но однажды он повстречал другую женщину и, оставив свою семью, ушёл к ней. А когда понял, что запутался в чувствах, решил попроситься в Афганистан. И вот сейчас капитан понял, какую роковую ошибку совершил: предал первую жену, разочаровался во второй. Но как теперь вернуть всё на свои места, не знал…
— Не подумай, что я боюсь, нет! — сказал он Геннадию. — Если надо Родине, я жизнь отдам, не задумываясь. Только кому от этого станет легче? Моей семье или вот этой Апрельской революции?.. Может, мне в отпуск отпроситься на следующий год? — с надеждой спросил он несколько погодя. — Я не желаю воевать, я хочу к семье, домой!
…Они попрощались и разъехались по своим батальонам. В тот же день 15 августа 1981 года Геннадий узнал страшную весть: подразделение, в котором находился Николай, было остановлено в пути моджахедами. Дав команду личному составу на подготовку к бою, Николай Власов поднялся во весь рост и личным примером воодушевил подчинённых на атаку. Пуля снайпера, угодившая прямо в лоб, оборвала жизнь офицера, который думал найти здесь, в Афганистане, спасение от житейских невзгод, думал на чужбине разобраться в своих чувствах…
По официальным данным, в Афганистане только за первые два года войны погибли каждый пятнадцатый политработник и каждый сорок второй командир. И это не потому, что политработники имели меньше навыков в ведении боевых действий, чаще — наоборот. Они вместе со всеми ходили на операции, в том числе в должностях командиров подразделений. Их зачастую направляли именно туда, где складывалась наиболее опасная, подчас критическая ситуация. Случай с капитаном Власовым, другими офицерами-политработниками — неоспоримое тому подтверждение.
«Как-то очередной проверяющий из министерства обороны СССР сказал, что по опыту войн соотношение раненых в бою к убитым — восемь к одному, — пишет Геннадий Синельников. — Афганистан опроверг весь предыдущий опыт. Раненых по отношению к убитым было во много раз больше. Потому что Афганистан — это была особая партизанская война, без всяких правил и законов».
Гибель Николая, многих других офицеров и солдат, повсеместная активизация боевых действий «духов», ожесточение, с каким они втягивали нас в бои, надломили тогда моральный стержень Геннадия Григорьевича, за мужество и стойкость, проявленные в боях, уже награждённого орденом Красной Звезды. Да, в то жестокое, кровавое время как никогда потянуло его домой!
… Но вскоре Геннадий Синельников попал в госпиталь. Санитарный самолёт доставил в Ташкент. Госпиталь пугал его тишиной, приветливыми улыбками медперсонала, спокойствием. Всё было непривычным — даже нормальные человеческие отношения. Его удивляло, почти как маленьких детей, что можно безбоязненно включить яркий свет, что тихо урчит холодильник, а в нём есть прохладная вода. Что можно просто лежать на чистых простынях, никуда не спеша и не опасаясь, что в постель заберётся скорпион, фаланга или змея, что не слышно за окном автоматных очередей, что на клумбе растут красивые цветы… И в бессонные непривычные часы мирной ночной тишины ему вспоминался и вспоминался Николай Власов, погибший за Родину, — погиб на чужой земле, куда попал по собственной воле, запутавшись в своих чувствах к двум женщинам, и поздно осознавший ошибку.
И тогда сами собой написались у него горькие строки:
В душе всё высохло, истлело, и нет уж слов, и слёзы ни к чему…
Я помню тех, кто заживо горели, ведя огонь по ненавистному врагу.
Я помню окровавленные койки, тлетворный запах обгоревших тел,
Как, понимая неизбежность смерти, солдат тоскливо на меня глядел.

Вместо эпилога

Г.Г. Синельникову от Ф.И. Рошиора, Тирасполь, Республика Молдова:
«Здравствуй, дорогой комиссар! Пишет тебе бывший командир танкового батальона 70-й бригады (1979 — 1982 гг.) Я очень рад, что ты здравствуешь, работаешь, руководишь афганским обществом в Абакане. Но самое удивительное то, что из боевого комиссара ты стал писателем. Молодец!
Книга твоя удачная. Всё, что ты написал, — чистая правда, правда о той повседневной нашей воинской жизни, быте, отношении старших командиров и политработников к младшим. Все случаи, которые ты называешь, — я их тоже все помню. Словом, ты большой молодец! Хорошо, что поместил свою фотографию в подполковничьей форме: я сразу по лицу узнал тебя, комиссара второго батальона.
Читая твою книгу, я был сражён наповал твоей офицерской и авторской честностью и правдивостью. Два дня я читал «Афганский капкан», не отрываясь (кроме сна), и часами находился под впечатлением тех дней, боевых эпизодов, моментов эвакуации наших раненых и убитых… Со мной такое творилось, как будто я снова был в строю, опять мы были рядом.
Всё-таки радостно, что мы выстояли, и печально, что не все дожили до замены или дембеля. У меня сердце кровью обливается, когда вижу при встрече своих живых однополчан и вспоминаю о мёртвых… Ведь и оставшиеся в живых ребята, теперь рослые и красивые люди, могли войти в те трагические 15 000 погибших в Афганистане. За что?! Не воскреснут те ребята, что сложили свои головы. Единственный способ бороться теперь с тем временем — это тот, которым воспользовались вы: рассказать людям всю правду.
А теперь о себе. Сейчас я, Геннадий Григорьевич, после инфаркта и реанимации, — настоящий пенсионер. В основном занимаюсь внучатами или «фазендой». Так-то вот…
На этом заканчиваю. Огромное тебе спасибо за книгу! Здорово. Не верится просто, что Геннадий Григорьевич — да что! — Генка, и вдруг — писатель.
Всех земных благ тебе и твоей семье».

* * *

… Эта «рецензия» на книгу Геннадия Синельникова «Афганский капкан», изложенная в дружеском письме однополчанина по годам службы в Афганистане, согласитесь, стоит куда как больше любой другой, самой что ни на есть подробной и убедительной статьи любого завзятого профессионального литературного критика.
Ещё как стоит!..

Валерий ПОЛЕЖАЕВ