Великая Октябрьская революция дала начало масштабнейшим преобразованиям в стране. Да, было много положительных моментов. Но сегодня речь пойдёт о времени массовых политических репрессий.
С помощью кандидата исторических наук, доцента кафедры истории России Хакасского государственного университета имени Н.Ф. Катанова, ведущего научного сотрудника сектора истории Хакасского научно-исследовательского института языка, литературы и истории Михаила СТЕПАНОВА восстановим хронологию событий. Вспомним особо значимые моменты. Без эмоций, насколько это возможно.
* * *
Политическими репрессиями принято именовать карательную политику государства, направленную на подавление реальных или потенциальных социально опасных элементов.
— Современные историки и юристы отмечают переход в отдельные периоды от карательной политики к государственному террору, — подчёркивает Михаил Геннадьевич. — Такой террор не является изобретением сталинского времени. Государственный террор, например, был широко применим в годы Великой французской революции конца XVIII века (якобинский террор).
Репрессивная политика была направлена в два русла. По статье 58 Уголовного кодекса РСФСР 1926 года репрессирована большая часть населения, обвинённая в совершении «контрреволюционных преступлений». Очень популярен был десятый пункт статьи: «Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений, а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания».
Шпионаж, подготовку теракта было сложно доказать. А что касается агитации и пропаганды — всегда пожалуйста. Сболтнул человек лишнего, кто-то на него донёс. Этого было достаточно, чтобы «виновный» понёс наказание.
Второе русло — это массовые принудительные перемещения населения, так называемые депортации. Они могли носить социальный характер и быть направлены в отношении даже целых народов. Антикрестьянские гонения, этнические депортации.
— Народ обвиняется в совершении преступления. Например, поволжские немцы в 1941 году были превентивно репрессированы, несмотря на то, что у них не было даже контакта с подразделениями вермахта. Но немцев Поволжья определили виновным народом и переселили вглубь страны, — рассказывает Михаил Степанов.
Стоит обратить внимание на периодизацию политических репрессий. Обыватель часто под ними понимает 1937 год, Но если смотреть официальную статистику, то в 1938-м репрессированных ещё больше.
Первым этапом стоит считать конец 1920-х — начало 1930-х годов. В рамках антикрестьянских репрессий более миллиона человек подверглось депортациям. Довольно сложно определиться с количеством лиц, приговорённых к высшей мере наказания в этот период.
Много людей погибло в период депортации. Мы знаем, что не все доезжали до мест назначения: неотапливаемые вагоны, маленькие дети. Взрослому было сложно перенести такие условия, что уж говорить о детях.
В то же время государство начинает борьбу с бывшими чуждыми элементами. С государственными, научными, культурными деятелями, имевшими дореволюционный стаж службы.
— Советская власть призвала этих людей на службу в медицину, военные ведомства, образовательные учреждения. Но в итоге их прошлое привело к тому, что они попали под чистку, — резюмирует учёный.
С 1928 года берут начало репрессии по так называемой сталинской модели. Тогда, например, состоялся «Шахтинский процесс». На Донбассе рассматривали в суде дело в отношении специалистов, работавших в горнорудной промышленности. Их обвинили в подготовке терактов, диверсий, хотя так ничего и не было доказано. Это был один из первых массовых процессов, широко освещавшихся в СМИ. А СМИ тогда были только двух видов — газета и радио.
Так или иначе, но «Шахтинское дело» стало отправной точкой для дальнейших массовых репрессий.
С 1934-го по 1936 год распространение получили адресные репрессии в отношении партийных деятелей. Такая «практика» стала активно раскручиваться после убийства Сергея Кирова 1 декабря 1934 года.
Большой террор хронологически начался в июле 1937 года — с появлением оперативных приказов наркома внутренних дел СССР Николая Ежова. И закончился в ноябре 1938 года.
— Уже доказанный факт, что персональную ответственность за массовые репрессии несут лично Сталин и его ближайшее окружение, — говорит Михаил Степанов.
За период Большого террора в стране было арестовано более полутора миллионов человек, из них около 700 тысяч приговорены к расстрелу. В том числе подверглись репрессиям более тысячи сотрудников органов госбезопасности разного уровня.
В период предвоенных репрессий (1939 — 1941 годы) отмечается спад количества арестованных. Из репрессий военного периода можно выделить два подэтапа. С 1941 по 1942 год карательные меры активизировались вновь и выносились преимущественно смертные приговоры. С 1942-го высшую меру наказания стали применять реже. Связано это во многом со стабилизацией дел на фронте. И, конечно, с тем, что исчерпался людской потенциал.
— Уничтожать мужчин в тылу как потенциально рабочую силу стало большим преступлением, — говорит историк.
Судили опять же за пресловутые политическую пропаганду и агитацию. Доходило до смешного: например, жителя Таштыпа обвинили в подготовке покушения на Сталина. Насколько мы знаем, Сталин, находясь у власти, восточнее Новосибирска не бывал.
В послевоенный период наметилась активизация адресных репрессий. Жестоко судили космополитов — пресекались любые попытки дать положительную характеристику западному образу жизни.
— Поэт-песенник Михаил Танич был репрессирован в 1947 году. Фронтовик в устной беседе хорошо отозвался о немецких дорогах и радиоприёмниках. Этого оказалось достаточно, чтобы последние годы правления Сталина он провёл в лагере, — приводит пример из жизни знаменитого человека Михаил Степанов.
* * *
Массовые репрессии не обошли Хакасию.
Первой крупной репрессивной акцией, как и во всей стране, стала политика раскулачивания. Зажиточное население делили на три категории. Одни подлежали расстрелу. Других принудительно переселяли внутри региона: например, из Аскизского района — в Орджоникидзевский. То есть отрывали
людей от своего хозяйства. И на новом месте, как правило, у них не было ничего. Третью категорию селян и вовсе перемещали в суровые края. Из Хакасии, например, чаще всего ссылали на север Томской области.
Существовали специальные критерии, по которым оценивалась тяжесть «содеянного» крестьянами. Главным мерилом для приговора считалось использование наёмного труда. Но зачастую к кулакам относили не только зажиточных крестьян, но и бедняков. Поэтому в исторической науке сейчас говорится не о раскулачивании, а о раскрестьянивании.
В результате антикрестьянских репрессий появились коллективные хозяйства.
— Если проводить параллели, то мы получили второе издание крепостного права, — подчёркивает собеседник. — У крестьян забрали паспорта. Вернул их только Никита Хрущёв в начале 1960-х годов.
* * *
В 1933 году была «раскрыта» одна из крупнейших контрреволюционных организаций Хакасии и юга Западно-Сибирского края «Глубинка», якобы готовившая вооружённое восстание.
А в 1934 году гонениям подверглись представители молодой хакасской интеллигенции, которых обвинили в буржуазном национализме.
— Буржуазный национализм усмотрели в идее объединения нескольких близлежащих регионов с тюркским населением для создания единого государства. Хакасия, Алтай, Тува, хоть последняя на тот момент и была независимым государством, — поясняет Михаил Степанов.
По делу о «Союзе сибирских тюрок» были осуждены десятки человек. Некоторые из них вновь подверглись репрессиям в 1937-м. Когда начали фабриковать новое дело — в отношении большой группы партийных, советских и хозяйственных работников Хакасской автономной области. Их обвинили в том, что они продолжают дело предшественников, добиваясь того, чтобы Хакасия стала автономной советской социалистической республикой. Самым ярким сторонником этой идеи был Михаил Торосов — председатель Хакасского областного исполкома. Он желал выхода Хакасской автономной области из состава Красноярского края и преобразования в самостоятельную республику с прямым подчинением Москве. Михаил Григорьевич был арестован 17 октября 1937 года и обвинён в создании и руководстве «антисоветской буржуазно-националистической правотроцкистской организации».
Кроме него, в июле 1938 года в Красноярске расстреляли и других «буржуазных националистов». Все они реабилитированы в 1956 году.
* * *
В середине 1930-х годов областное управление НКВД возглавил Николай Хмарин. В период Большого террора в Хакасии все обвинительные документы подписаны им.
— На нём лежит большая доля ответственности за реализацию репрессивной политики в Хакасии, — отмечает историк.
О деятельности Хмарина в своей книге «Казнь прокурора» рассказал Владимир Гавриленко. Он, будучи прокурором Хакасии, способствовал тому, чтобы в середине 1990-х годов многие архивные документы, касающиеся периода Большого террора в Хакасии, были доставлены в республику из Красноярска. Большую роль в изучении темы сыграл Николай Степанович Абдин, возглавлявший республиканское общество «Мемориал». Благодаря ему изданы тома «Книги памяти жертв политических репрессий Республики Хакасия».
Обратимся к документальной повести Владимира Гавриленко:
«Хмарин получил директиву решительнее и смелее выявлять вредительство в сельском хозяйстве и промышленности, в торговле и на транспорте, в учреждениях культуры и образования.
В Абакан Хмарин приехал 23 февраля 1935 года. Сотрудники управления и районных органов, собранные для представления им нового начальника, сразу почувствовали разницу между ним и его предшественником Петром Ивановичем Капотовым. Новый начальник ни к кому не прислушивался, не терпел возражений, требовал работать по 18 — 20 часов в сутки, отменил все выходные дни, установил взаимную слежку подчинённых, ужесточил режим секретности, потребовал расширить штат осведомителей и агентов, лично контролировал все поступающие сведения и сигналы о вредительстве и антисоветских выступлениях, завёл учёт всех неблагонадёжных, социально опасных и прочих элементов, заставлял подчинённых выискивать в рассматриваемых делах контрреволюционный характер. Хмарин не допускал ни малейшего проявления человеческих слабостей, мягкотелости, а порой, когда аргументов не хватало и надо было озлобить работника, он доставал свой маузер и, крутя им возле глаз сотрудника, говорил негромко, но ясно: «Расстреляю, вражина!»
Не поверить этому было невозможно. Хмарин постоянно напоминал, что партия дала им, работникам НКВД, особые полномочия, не надо никого и ничего бояться, надо выявить и уничтожить всех врагов.
И они это сделают».
В 1937 году в Хакасии было арестовано более 1900 человек. Больше половины — расстреляно.
Первое здание НКВД находилось на набережной реки Абакан. Оно, кстати, сохранилось до сих пор. По крайней мере, подвал, где проводились расстрелы. Сама «коробка», конечно, перестроена.
— При массовых расстрелах трупы часто скидывали прямо в реку, — отмечает Михаил Геннадьевич.
* * *
В 1938 году было арестовано около двух тысяч человек. Большинство казнены.
Методы подавления личности также были весьма изощрёнными. Гавриленко в своей книге весьма подробно рассказывает о репрессиях в отношении работников хакасской прокуратуры. Прокурором области тогда был Илья Жиров. У него назрел конфликт с Хмариным. Жирова попросту посадили в камеру к преступникам — к тем, кого он обвинял в суде. Жиров не сдавался, не давал никаких показаний. В 1940 году умер от туберкулёза.
К сожалению, до сих пор нет соответствующей статистики по районам Хакасии. Ведь приговоры могли приводиться в исполнение и на местах. В районных отделениях НКВД трудились, как правило, сержанты органов госбезопасности. Их функции состояли в выявлении лиц, причастных к совершению различных преступлений, и конвоировании их в Абакан.
Михаил Степанов при этом подчеркнул, что приговоры могли выносить несколько структур. Коллегия по уголовным делам Хакасского областного суда, особое совещание при НКВД СССР, а также спецдвойки или спецтройки. Последние две структуры были внесудебными. То есть подсудимого никто не защищал. Сотрудники НКВД сами выносили приговор и сами приводили его в исполнение.
* * *
В годы Большого террора расстрельные приговоры приводили в исполнение по всей стране. На освободившиеся места шла молодёжь, абсолютно преданная партии и Сталину.
Это тоже одна из целей проводившейся чистки. Были выбиты функционеры, имевшие дореволюционный стаж работы. Уничтожены Бухарин, Рыков, Зиновьев... Только Сталин был наделён сакральной властью.
* * *
— Самый главный вопрос, однозначного ответа на который нет до сих пор: «Для чего же нужно было уничтожать народ?» — рассуждает Михаил Геннадьевич. — Во имя реализации идеи тоталитаризма? Ведь была разработана модель государства, в центре которой стоит вождь. Ему всё подчинено. Но чтобы система была стройной и безотказной, нужно поддерживать атмосферу постоянного страха. Но этого можно было добиться и адресными репрессиями…
Так для чего же был нужен Большой террор?
* * *
В предвоенный период по сравнению с 1937 — 1938 годами количество репрессированных по Хакасии сократилось в 52 раза.
В 1940 году рассмотрено дело в отношении абаканской секты баптистов. По нему проходили в основном мужчины. В 1939 году была введена всеобщая воинская повинность, но баптисты отказывались служить. Отметим, что баптисты подверглись гонениям и в период Большого террора — их организация была почти полностью уничтожена. Но к 1940-му они вновь окрепли и на берегу Абакана проводили «конспиративные встречи».
В 1940 — 1941 годах в Хакасию прибыли первые эшелоны с поляками, депортированными с территории Западной Украины и Западной Белоруссии. А всего здесь было расселено более четырёх тысяч поляков. Их взяли на спецучёт, ограничили в правах. Например, чтобы переехать из Усть-Абаканского района в Боградский, им необходимо было получить открепительное разрешение коменданта по Усть-Абаканскому району. Многие поляки были расселены в Черногорске, Абакане. Жили в бараках.
Осенью 1941 года в Хакасию прибыло более десяти тысяч поволжских немцев. Поселили их в Боградском, Аскизском, Таштыпском районах — подальше от городов. Но они довольно быстро социализировались на новом месте, активно шли на контакт с местным населением.
В 1943 — 1944 годах в Хакасию были депортированы калмыки — более четырёх тысяч человек. Селили их на станциях Копьёво и Сон, в Черногорске, а также в Минусинске.
Среди знаменитых калмыков — Церен-Доржи Номинханов. Видный учёный, успевший послужить на благо ХакНИИЯЛИ.
При этом следует отметить, что большинство депортированных, имевших профессиональное образование, работали не по специальности. К примеру, учителя трудились растопщиками в котельных. Их опасались допускать к детям.
За военные годы в Хакасии было репрессировано 397 человек. Большая часть арестов пришлась на первые два года войны.
* * *
В 1948 году вышел указ о «повторниках». К уголовной ответственности стали привлекаться те лица, которые отбыли наказания по приговорам, вынесенным в период Большого террора. Их старались отправить на жительство куда-нибудь в глубинку, подальше от городов. Чтобы они своими «контрреволюционными» настроениями не смущали добропорядочных граждан.
В 1946 — 1953 годы в Хакасии было арестовано 80 человек. Опять же — за агитацию. Любое позитивное высказывание о преимуществах западных машин, дорог, бытовых вещей каралось.
— Бывший фронтовик мог вскользь упомянуть, что немецкие мотоциклы быстрее советских. И всё. Такого же быть не могло, чтобы что-то лучше советского, — говорит Михаил Степанов.
* * *
Уже после смерти Иосифа Сталина случилось следующее. Дело было в деревне Дмитриевка Бейского района. Всесоюзная скорбь по вождю, траур. А десятилетний мальчик возьми да подпиши на фотографии вождя ругательную характеристику.
Шум поднялся большой. Из Красноярска приехали графологи — стали устанавливать личность преступника. Установили. Но что сделаешь с мелким пацаном, тем более сиротой? Взялись за бабку с дедом, с коими мальчик жил.
Арестовали. Дали по 10 лет. Всё по той же, 58-й статье.
А на дворе апрель 1953 года. В Москве постановили — все дела по 58-й статье прекратить. Вот и дмитриевских горемык отпустили.
В центре разгоралась борьба за власть. Стало не до преследований по 58-й…
Сергей ВЛАСОВ
