Созидание — это всегда плод коллективного труда единомышленников. Однако же оно невозможно без человека, способного не просто генерировать идеи, но и добиваться воплощения задуманного в жизнь. Таковым был Геннадий Африканович Вяткин.

И без всякой большой буквы

В 1992 году нашу редакцию посетил Владимир Николаевич Штыгашев, только что избранный председателем Верховного Совета Хакасии. Пришёл он вместе со своим помощником Геннадием Африкановичем Вяткиным. Тем для общего разговора нашлось много: республика становилась на крыло! После общения с журналистским коллективом — уже в редакционном коридоре — Геннадий Африканович, такой большой и добрый, подошёл ко мне, с улыбкой задал несколько вопросов. И как же было не растаять от внимания человека-глыбы! Да, в моём представлении он был исполином, сделавшим очень многое для любимой Хакасии. Совсем короткий разговор — а помню до сих пор. И помню бездну его обаяния, приязни и интереса к человеку даже с самой обыкновенной историей.
А всё потому что сам был человеком — и без всякой большой буквы, и даже без пьедестала, на который спустя годы-десятилетия так легко возвести...

Дар — быть человеком

После его ухода из жизни, а случилось это в 1994 году, своими воспоминаниями о Геннадии Африкановиче со мной делились разные люди. И за нитью тех разговоров неотступно следовала одна мысль — о счастье работать или хотя бы общаться с таким человеком.
Нет, вы только послушайте. Вот что рассказывала, например, народная артистка Республики Хакасия Клара Сунчугашева: «Незадолго до завершения строительства драматического театра в Абакане меня, Владимира Дмитриевича Терешкова и Владимира Герасимовича Чаптыкова пригласили спеть в зрительном зале — проверяли акустику. Строители тут же. Признаться, мне они всегда казались прямолинейными людьми. А разговорились с Геннадием Африкановичем Вяткиным — и каким же он оказался мягким, душевным, интеллигентным! Он очень любил музыку... И, уже поближе узнав его, стала замечать: вот он на творческом вечере, на концерте. После выступлений подходил к нам, поздравлял. В его манере общения с артистами, художниками вообще, было то, что я назвала бы уважительным и даже любовным отношением к хакасскому народу. Он был духовно близок нам».
В свою очередь заслуженный архитектор Республики Хакасия Григорий Кульченко, работавший с ним бок о бок, признавал, что ему было всё интересно: «Геннадий Африканович был открыт новым знаниям, впечатлениям. И он весь сиял при знакомстве с новым человеком. Это же дар Божий — любить людей и жизнь! Раздражение у него вызывали лишь инертные люди да откровенные бездельники. А злиться он не умел».
Такой характер — находка для руководителя, стремящегося по максимуму раскрыть потенциал архитекторов, поощрить творческую мысль инженеров или поддержать инициативу командиров производства. И отнюдь не препятствие для того, чтобы жёстко контролировать работу подчинённых структур.

Сила доброй земли

«Почему он, проработавший 28 лет заместителем и первым заместителем председателя Хакасского облисполкома, так и не стал председателем?..» — таким вопросом однажды задался мой первый редактор — Виктор Григорьевич Брюзгин. И поскольку ему довелось некоторое время работать рядом с Вяткиным, сам же нашёл ответ, правильность которого уверенно подтвердили соратники Геннадия Африкановича: «Он был слишком хорош и незаменим на своём месте».
За годы его работы в руководстве автономной области сменилось семь первых секретарей обкома партии и пять председателей облисполкома. И каждый из них понимал: Вяткин на своём месте, так что можно не тревожиться за его направления работы. А это — весь строительный комплекс, градостроительство и архитектура, жилищно-коммунальное хозяйство, связь, дороги и даже гражданская авиация. Имея организаторский талант, он умеючи управлял всей этой громадой. Работал много, результативно. И с заделом на будущее.
Неудивительно, что ему, уже явно переросшему свою должность, предлагали кабинеты покруче — и в Красноярске, и в Москве. Но даже и на предложение стать заместителем министра строительства СССР он отвечал отказом. Человек не представлял, как можно Хакасию на что-то променять. «Он очень любил Хакасию, — говорил Кульченко, — и мог часами говорить о ней. Словно хотел, чтобы все разделяли его восторг этой землёй». Хакасии повезло с ним. Но и Геннадию Африкановичу повезло с Хакасией: она силы ему давала.

Медаль — мальчишке

Между тем его отец был родом с Урала. В 1920-х годах перебрался в наши края. В Абакане Африкан Вяткин обосновался с семьёй в 1932-м. Когда началась Великая Отечественная война, участника Первой мировой из-за возраста не призвали в армию. Работал заместителем начальника областной почты. А в декабре 1941 года за ним пришли. Донос сочинил сослуживец, с которым Африкан Никифорович ходил рыбачить (время-то голодное). Однажды на Абакане он опрометчиво заметил: «Вон сколько топляка! А женщин на заготовки леса гоняют. А всё потому, что бесхозяйственности больше стало...» Неосторожные слова потянули на десять лет лагерей. Но в сентябре 1943 года Африкана Никифоровича, умирающего от дистрофии, освободили. До Абакана его довёз незнакомец, нашёл дом Вяткиных: «Нанимайте подводу, забирайте отца, он на лавке у вокзала лежит». Тот не мог ходить, весу в нём было меньше 30 килограммов. Дома на первых порах от него прятали скудные запасы продуктов (никак не мог наесться). Так семья поступала, когда поутру расходилась — по делам, на работу.
И 15-летний Гена тоже работал. Сначала — монтёром на телефонной станции, потом на электростанции. Однажды, выполняя электромонтажные работы на высоте, получил сильнейший удар током — мастерша на электростанции по неосторожности включила рубильник. Юного монтёра сняли со столба, привели в сознание, но последствия травмы давали о себе знать и в дальнейшем.
О первых рабочих буднях осталась и добрая память — 17-летнего мальчишку наградили медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.». И её, самую первую награду, Геннадий Африканович с годами всё больше ценил. Хотя с теми же годами званий и орденов только прибавлялось. Так, Вяткин последовательно получил три(!) ордена «Знак Почёта». Почему? Сам он смеялся: «Другие награды не положены по должности».

В гуще событий

В начале карьеры у выпускника Новосибирского инженерно-строительного института, конечно, менялись должности, но не профессия — строитель. Прораб, начальник участка, которому повезло возводить корпус филологического факультета пединститута, центральную аптеку и другие здания, потихоньку менявшие облик приземистого Абакана.
В 1959-м Вяткина назначили заведующим областным отделом по делам строительства и архитектуры. А спустя три года он стал тем, кем оставался практически всю жизнь — заместителем (а потом и первым заместителем) председателя облисполкома. Руководителем с самыми что ни на есть рабочими функциями.
При непосредственном участии Геннадия Африкановича Вяткина были заложены основы последующего развития строительной отрасли и промышленности строительных материалов в Хакасии.
Ему довелось совместно с группой учёных-экономистов, возглавляемой Абелом Аганбегяном, заниматься вопросами размещения в Хакасии будущих гигантов Саянского территориально-производственного комплекса. Руководил работами по выносу населённых пунктов из зоны затопления водохранилищем Красноярской ГЭС. И это ему — опять же по должности — выпало возглавить областную противопаводковую комиссию, когда случилось наводнение. После схода воды, когда уже можно было оценить масштабы нанесённых ею разрушений, некоторые горячие головы в Москве ставили вопрос о переносе... Абакана. К счастью, этого не случилось. Отстояли город. Сооружение невиданной прежде инженерной защиты Абакана и Усть-Абакана позволило надёжно защитить областной центр от ударов стихии. В 1977 году участникам разработки и реализации этого проекта во главе с Вяткиным была присуждена премия Совета Министров СССР.
В начале 1980-х годов, с развитием Саянского ТПК, Хакасия превратилась в огромную стройплощадку. Возводились Саянский алюминиевый завод, Абаканвагонмаш, Туимский завод по обработке цветных металлов... Продолжалось строительство Саяно-Шушенской ГЭС. Тем временем Вяткин — от исполнительной власти области — координировал вопросы строительства жилья и других объектов социального назначения по титулу крупнейших промышленных строек. Только жилья ежегодно вводилось по 200 — 300 тысяч квадратных метров.

Смелость мысли города берёт

Города росли. Но вместе с ними пошли в рост и некоторые проблемы. Например, Абакан, через который проходила федеральная трасса, был перегружен транспортом. Понимая масштабы грядущих проблем, Геннадий Африканович стал вынашивать идею строительства автомобильного и мостового обхода города, а также нового коммунального моста. С 1974 года он начал ходить по московским кабинетам с этой идеей. Но до неё ли было стране, бросившей силы и средства на строительство гигантов индустрии? И всё же настойчивость и умение Вяткина работать на результат позволили сбыться его мечте. В 1990 году был введён в эксплуатацию автомобильный обход города. В 1995 году, уже после ухода из жизни инициатора проекта, достроен коммунальный мост через реку Абакан. А в 2003-м сдали Братский мост через Енисей и завершение обхода республиканской столицы. Так в Хакасии появились автомобильные развязки в виде классических «кленовых листьев», чем и сегодня далеко не каждый субъект Федерации может похвалиться.
Несомненны заслуги Вяткина в создании областного ремонтно-строительного треста с подразделениями во всех районах, в появлении современных зданий драматического и кукольного театров, Дома радио, АТС на 20 тысяч мест, в открытии троллейбусного сообщения.
Всячески он способствовал и развитию гражданской авиации в Хакасии. В 1974 году наша автономия, опередив многие самостоятельные области, наладила прямое воздушное сообщение с Москвой. Новая взлётно-посадочная полоса абаканского аэродрома позволила принимать тяжёлые типы самолётов — Ил-18, а потом и Ту-154. А в 1989-м наш воздушный порт украсил современный аэровокзал. Но знаете ли вы, что ещё в 1978 году Геннадий Африканович с архитекторами и командованием авиаотряда летал в Алма-Ату, где заработал аэровокзал, построенный по последнему слову советского модернизма. Он хотел показать понравившиеся терминалы своим единомышленникам, посоветоваться с ними о возможности проектирования аналогичного объекта в Абакане.
Ещё один знаковый объект — спорткомплекс «Саяны». «В мае 1985 года снесли одряхлевший стадион, — рассказывал известный спортивный организатор Хакасии Константин Тюкавкин, — а уже в феврале 1986-го на новой ледовой арене (уже была сдана первая очередь объекта) мы провели финал Спартакиады народов СССР по хоккею с мячом. На стройке года было задействовано огромное количество людей, но нужно отдать должное её главному координатору Геннадию Африкановичу Вяткину. Думаете, просто было «пробить» эту стройку? Ничуть. Вяткин всегда говорил: «Наша Хакасия — автономная, а без решения края и Москвы ничего не может построить. Разве что туалет».
На решение вопроса о долевом финансировании строительства стадиона ушло несколько лет. А на реализацию проекта отвели полтора года! По решению бюро обкома партии был создан штаб по строительству, в который был включён даже прокурор области! О своей роли он, Владимир Гавриленко, не без юмора рассказал в «Записках прокурора»: «Вяткин еженедельно собирал штаб, заставляя отчитываться буквально по каждой позиции строительных работ. Заслушивались и подрядчики, и субподрядчики, что лишало возможности Ивану кивать на Петра, а тому на Ивана. Всякий раз вёлся глубокий анализ хода работ, решались вопросы поставок строительных конструкций, их монтажа, отделочных работ. Поскольку это дело я знал в пределах строительства собственной дачи, я старался не мешать и сидел возле Вяткина скорее в качестве пугала для устрашения нерадивых». Сложно было вести форсированное строительство, но справились — в нужный срок красавец-стадион на 20 тысяч мест был сдан. А ещё через год распахнул свои двери и Дворец спорта с бассейном.

Образ жизни — работа

И на склоне лет он, уже покинувший большой пост, оставался востребованным. К нему шли за советом. Вопрос: «Как быть?» — часто возникал в тревожное постперестроечное время. Вот лишь один характерный пример, приведённый в статье Виктора Брюзгина: «Когда в Абакане случился взрыв КНС на Полярной, нужно было быстро принять абсолютно верное решение. И его подсказал Вяткин. «Здесь, — показал он пальцем, — здесь нужно вскрыть магистраль, чтобы временно сбросить стоки в дрену и не допустить их выхода на улицы города». Мне, свидетелю того дня, до сих пор непонятно, как можно хранить в памяти огромную схему городских коммуникаций».
Вяткин обладал великолепной памятью, знал все коммуникации республиканского центра, развилки и дороги Хакасии. Помогала ему и выработанная годами привычка вести рабочие дневники. В них нет размышлений «о времени и о себе». Только деловые записи, которые автор аккуратнейшим образом, изо дня в день, вёл на протяжении 35 лет. Лишь в одном из многих десятков блокнотов удалось обнаружить фразу с вопросительным знаком в пол-листа: «Сегодня бюро, завтра — областная сессия, послезавтра — городская. Когда работать?»
Вот главный вопрос для человека, образом жизни которого стала работа. А смыслом жизни — служение Хакасии.

Вера САМРИНА